Секреты мироздания - А Смирнова

Если два химических вещества, соединяясь друг с другом, образуют химическую смесь, то вес ее равняется в точности сумме весов каждого из этих веществ в отдельности — не больше и не меньше. Значит, материя (вещество) не создается вновь и не исчезает. Если разложить химически на составные части, скажем, восемнадцать граммов воды, то мы получим два грамма водорода и шестнадцать граммов кислорода. Вода — жидкость, водород и кислород — газы. Но в воде и в тех газах, на которые она распадается, количество вещества всегда будет абсолютно одинаково.

Из всего этого мы видим, — пишет астроном, — что вещество неуничтожимо, хотя его форма может меняться. В последнем примере одно и то же количество вещества выступает то в виде жидкости, то в виде газа.

Точно так же нельзя ни уничтожить, ни вновь создать движение, присущее материи. Оно может только менять форму, то есть из одного вида переходить в другой. Предположим, что вы бросили камень. Пролетев некоторое время по воздуху, он упал на землю. Но исчезло ли при этом движение? Как будто бы оно прекратилось, ибо камень лежит спокойно и не движется. Но, оказывается, это совсем не так. При падении камень рассек воздух, вдавил землю, переместив ее частицы, и немного нагрел их и себя.

Теплота тоже вид движения, только скрытый: его мы не видим глазом. В нагретом веществе происходят быстрые колебания его частиц; таким образом, движение камня в воздухе перешло в движение частиц вещества камня. <…>

Таким образом, материя и ее движение не создаются из ничего и не умирают. Они по своему существу вечны и только меняют форму… <…>

Мы знаем, что материя вечна. Значит, и мир существовал всегда…

Наукой установлено также, что во всем мире законы природы едины. Одним из таких законов является закон всемирного тяготения… Согласно этому закону все тела притягиваются друг к другу… Но этот закон справедлив не только на Земле… Силой, заставляющей Луну обращаться вокруг Земли, а Землю и другие планеты — около Солнца, является все та же сила всемирного тяготения. Вся стройная система мироздания подчиняется закону тяготения. Если бы Солнце не притягивало Землю, то Земля не обращалась бы около него, а продолжала бы свой путь по прямой линии и быстро унеслась бы от него в мировое пространство…

Подобно тому, как Вселенная, по данным науки, оказывается бесконечной в пространстве, она бесконечна и во времени, то есть вечна. У Вселенной никогда не было начала и никогда не будет конца, она всегда существовала, — пишет Воронцов-Вельяминов, — и всегда будет существовать».

Как же в действительности осуществляется вечность?

Если история движется по спирали, тогда есть начало и конец, но нет вечности. Вечность реализуется путем непрерывной смены идентичных Циклов Мировой истории, когда каждое событие предыдущего Цикла идентично повторяется в последующем Цикле.

Если все вечно, тогда какие факты и доказательства, подтверждающие теорию эволюции, может представить современная наука?

Дарвин совершенно справедливо отмечал, что если его теория верна, то должно существовать огромное число промежуточных форм, запечатленных в окаменелостях. Например, если конечность рептилии (пресмыкающегося) изменилась и стала крылом птицы, тогда мы должны находить серии окаменелостей, иллюстрирующих стадии этого процесса: полуконечность — полукрыло или получешуйка — полуперо. Дарвин прекрасно понимал, что отсутствие таких переходных форм — это самое очевидное и серьезное возражение против его теории.

Геофизик и геолог доктор Дэвид Киттс из Оклахомского университета (США) констатирует: «Несмотря на радужные обещания, которые палеонтология дает желающим «увидеть» эволюцию, она представила несколько неприятных затруднений для эволюционистов, самое общеизвестное из которых — наличие «пробелов» в летописи ископаемых. Эволюция требует наличия промежуточных форм между таксонами, а палеонтология не дает их» (Paleontology and evolutionary theory // Evolution, 1974, vol. 28, September).

Доктор Колин Паттерсон — главный палеонтолог Британского музея естественной истории, эволюционист и специалист по окаменелостям написал серьезную книгу об эволюции. Однако, отвечая на вопрос о том, почему он не привел в своей книге рисунков переходных форм, писал: «Я совершенно согласен с вашим замечанием по поводу отсутствия в моей книге иллюстраций эволюционных промежуточных форм. Если бы я знал хоть одну из них (живую или окаменевшую), то непременно включил бы ее в книгу…

Как палеонтолога, меня заботит философская проблема определения предшествующих форм в окаменелостях. Вы просите меня хотя бы «показать фотографию ископаемого, от которого произошли все виды организмов». Скажу вам откровенно: нет ни одной окаменелости, о которой это можно было бы сказать с уверенностью».

«Итак, мы теперь живем примерно 120 лет спустя после Дарвина, и знания об ископаемых данных значительно расширились.

У нас теперь имеется четверть миллиона ископаемых видов, но… как ни нелепо, у нас даже меньше примеров эволюционного изменения, чем их было во времена Дарвина», — пишет профессор геологии Чикагского музея естественной истории Давид Рауп в работе «Conflicts between Darwin and paleontology» (Field museum of natural history, 1979, vol. 50 (1), January).

Лондонское геологическое общество и Палеонтологическая ассоциация Англии провели широкое изучение ископаемых видов.

120 специалистов под руководством профессора Мичиганского университета Джона Моура подготовили 30 глав отчета о проделанных исследованиях, в котором было показано, «что каждая крупная форма или вид растений и животных имеет отдельную и особую историю, резко отличающуюся от всех других форм и видов.

Группы растений и животных внезапно появлялись в летописи ископаемых… Киты, летучие мыши, лошади, приматы, слоны, зайцы, белки, суслики и т. д. — все они также различны при своем первом появлении, как и теперь. Нет и следа общего предка… В летописи ископаемых не было обнаружено никаких переходных форм, так как никаких переходных форм и не существует на ископаемой сцене вообще… Очень вероятно, что переходы между видами и иными группами животных или переходы между видами и иными группами растений никогда не существовали» (John N. Moore. Should evolution be taught? // New Scientist, 1983, September, 15).

Что касается эволюции человека, то убедительных подтверждений тому, что человек произошел от обезьяноподобных существ, также нет. Исследовательская группа, возглавляемая выдающимся британским анатомом Солли Цукерманом, в течение пятнадцати лет изучала ископаемые останки предполагаемых человекоподобных существ (гоминид). В результате, ученые пришли к следующему выводу: невозможно логически оспорить положение о том, что человек за очень короткий геологический промежуток времени эволюционировал от обезьяноподобного существа, не оставив никаких следов стадий этого преобразования. В летописи ископаемых нет никаких доказательств такой эволюции (см. Solly Zuckerman. Boyond the ivory tower. 1970, США).

«Фактически все материальные доказательства эволюции человека, которые мы имеем, — пишет антрополог доктор Лейелл Уатсон в работе «The water people» (Science Digest, 1982, vol. 90, May), — можно, чтобы сэкономить место, положить в один гроб!..

Например, современные обезьяны, как видно из антропопалеографических данных, не были ничьими отпрысками. У них нет прошлого, нет ископаемых предков. А истинное происхождение современных людей — прямоходящих, голых, изготовляющих орудия труда, имеющих большой мозг существ, если мы будем честными перед самими собой, — это непостижимый вопрос».

Многие ученые, в том числе ведущие эволюционисты, утверждают, что ископаемые формы (от простейших до самых сложных организмов) являют собой полностью структурно оформленные организмы, между которыми отсутствуют даже следы промежуточных форм.

Сегодня нет никаких доказательств того, что сама жизнь возникла из неживой материи. Выдающийся английский ученый, профессор астрономии Кембриджского университета Фред Хойл на основе количественного анализа информации, содержащейся в простейших живых организмах, пришел к заключению, что «вероятность образования жизни из неодушевленной материи равна отношению единицы к числу с 40 000 нулей после нее… Оно достаточно велико, чтобы похоронить Дарвина и всю теорию эволюции. Никакого первичного бульона не существовало ни на нашей, ни на какой-либо другой планете…» (Hoyle on evolution // Nature, 1981, vol. 294, № 5837, November 12).

Однако ряд ученых, а также составители школьных и вузовских учебников продолжают убеждать публику в том, что в летописи ископаемых существуют многочисленные промежуточные формы. В качестве хрестоматийного примера эволюционисты часто приводят жирафа. При этом утверждается, что длинная шея жирафа развилась в результате отбора этого признака под воздействием внешней среды. Считается, что длинная шея обеспечивает жирафу то преимущество, которое позволяет ему дотягиваться до листвы, расположенной высоко на деревьях. Но… никто никогда не обнаружил останков древнего жирафа с короткой шеей.