Стоя в тени - Шеннон Маккена
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вам будет напоминать о нашей встрече и золотое ожерелье, украшающее вашу очаровательную шею, мисс Риггз, — с любезной улыбкой сказал Мюллер. — Мне думается, что этим драконам приятно соприкасаться с бархатистой кожей прекрасной дамы, согреваться теплом ее тела, наполняться ее энергией. Ведь они сотню лет мерзли в холодном склепе!
Эрин было нечего возразить на это. Загипнотизированная немигающим взглядом Мюллера, она оцепенела и лишь беззвучно раскрывала и закрывала рот. Наконец она пролепетала срывающимся голосом:
— К моему величайшему сожалению, сэр, я не успела закончить свой доклад о результатах недавней экспертизы. Мне помешали внезапно возникшие личные проблемы.
— Пусть это вас не беспокоит, мисс Риггз, — промолвил Мюллер, не дослушав ее. — Вам предстоит изучить еще три вещицы, поэтому можете не торопиться с заключением. Представите мне ваш отчет, когда он будет готов.
— Вы хотите, чтобы я взглянула на новые артефакты прямо сейчас? К сожалению, я не захватила свой диктофон…
— Ничего страшного, все равно эти безделицы доставят сюда только завтра к полудню. В связи с чем нам придется снова встретиться, часиков, к примеру, в пять. Вас это устраивает?
— Вполне, — сказала Эрин. — Но зачем в таком случае вы пригласили меня сюда сегодня?
— Сегодняшний вечер мы посвятим не работе, а приятной беседе. Позвольте мне угостить вас шампанским!
Эрин машинально кивнула в ответ, словно кукла, послушная воле кукловода, хотя и не любила шампанского.
Наполнив хрустальный бокал искрящейся влагой, Мюллер передал его своей гостье со словами:
— Послезавтра я улетаю в Париж по делам фонда «Куик-силвер», от которых мне, к сожалению, нельзя уклониться. Но До своего отъезда я в вашем распоряжении, мисс Риггз.
— Называйте меня просто Эрин, — отпив из бокала, сказала она.
— Тогда и вы называйте меня Клодом! Кстати, Эрин, раз уж мы заговорили о моих насущных финансовых делах, позвольте спросить, обдумали ли вы мое предложение относительно новой экспозиции в музее института Хапперта?
— Да. К сожалению, мне придется его отклонить. — Она уставилась на пузырьки воздуха в бокале.
Выдержав томительную паузу, Мюллер спросил:
— Могу ли я поинтересоваться причиной вашего отказа?
По спине Эрин пробежали мурашки: в зале с каждой минутой становилось все холоднее, отчего ее соски отвердели и явственно обозначились под полупрозрачной тканью платья.
— Дело в том, что я не переношу фальши. И я не могу вернуться в учреждение, где чувствую ее повсюду. Я не могу притворяться, что все идет хорошо, когда в действительности там все давно прогнило. И никакие деньги не заставят меня изменить свое мнение.
Клод хмыкнул и, наполнив свой бокал шампанским, отхлебнул из него, не произнеся никакого тоста. Его ироническая улыбка смутила Эрин, и она с тревогой спросила:
— Разве я сказала нечто забавное?
— Нет, Эрин! — заверил ее Мюллер. — Вы сказали именно то, что я и рассчитывал от вас услышать. Примите мои искренние поздравления, вы успешно прошли этот своеобразный тест.
— Значит, вы затеяли со мной какую-то игру? — сердито спросила Эрин, дрожа от закипающей в ней злости.
Клод невозмутимо отпил из бокала еще глоток, пронзил Эрин острым взглядом поверх золотой оправы своих очков и сказал:
— Нет, мое предложение не было вымышленным. Но я сомневался, что вы его примете, поступившись своими принципами. Я хотел получше вас узнать и в зависимости от результата этого испытания оповестить вас о дополнительных возможностях, открывающихся перед вами в связи с моим предложением.
Эрин схватилась за ножку бокала, жадно отпила из него и, поперхнувшись, раскашлялась. Ожерелье вдруг петлей сдавило ей шею, мешая дышать. С трудом откашлявшись, она спросила:
— И что же это за возможности?
— Колоссальные! Вам будет трудно даже осмыслить их сразу.
— Нельзя ли поконкретнее? — спросила Эрин, теряя терпение.
— Можно. Только при условии, что вы полетите со мной в Париж, — ответил Мюллер, поедая ее глазами.
Бокал едва не выскользнул из ее пальцев. На мгновение ей почудилось, что вместо ажурных штор на окнах колышутся привидения, которые пытаются ее о чем-то предупредить. Ей даже показалось, что она слышит их взволнованные голоса.
— В Париж? — прошептала она. — Но зачем?
— Признаться, я не планировал этого, Эрин, — с пылом произнес Клод. — По своей натуре я не импульсивен, однако вы произвели на меня столь сильное впечатление, что мне вдруг захотелось показать вам Париж. Уверяю вас, Эрин, вы не пожалеете, если согласитесь.
Она вздохнула и потупилась, подумав, что паниковать глупо. Ведь ей и раньше доводилось сталкиваться с заигрыванием мужчин. Тем не менее сейчас ей почему-то захотелось вскочить и убежать прочь. Взгляд Мюллера жег ей шею и грудь, ожерелье душило ее все сильнее. Этот человек вселял в нее смертельный ужас.
— Решайтесь же, Эрин, — вкрадчиво продолжал он. — А по пути в Париж мы вместе решим, чем станем там заниматься. Нельзя же планировать все заранее, лучше жить настоящим, импровизируя и фантазируя. У нас с вами так много общего! Я, как и вы, Эрин, абсолютно не переношу фальши. Мне претит лицемерие. Я восхищен вашим отказом пойти на компромисс и растроган вашей непосредственностью. Ведь в наше время так редко встретишь честного и принципиального человека!
Эрин сглотнула ком и холодно произнесла:
— Вы совершенно меня не знаете!
Мюллер протянул руку к ожерелью и коснулся указательным пальцем одного из драконов. Эрин вздрогнула — палец был холодным, как у мертвеца.
— Я знаю о вас все, что мне следует знать, — прошептал он.
В голове Эрин возник образ Коннора, его влюбленные глаза смотрели на нее с укором. Ей захотелось ударить Мюллера по руке и нагрубить ему. Но внутренний голос говорил ей, что Разумнее придержать язык и получше вглядеться в лицо своего искусителя. Перед ее мысленным взором возникла причудливая картина: она в одной ночной рубашке, не защищающей от порывов ледяного ветра, стояла на льдине, дрейфующей в холодных арктических водах. С мглистого неба ее сверлил голодный взгляд Клода Мюллера. Внезапно пронзившая ее догадка была чудовищна: а не скрывается ли под обличьем обходительного Мюллера злодей Новак?
Эрин сделала медленный вздох и напомнила себе, что Новак недавно погиб, что подтверждено судмедэкспертами и Ником. Да и мужчина, сидящий напротив нее, совершенно не походил на фотографии Куртца Новака, которые она видела. Ее визави был голубоглазым брюнетом, со всеми пальцами на обеих руках и совсем другим лицом. Нет, нельзя идти на поводу у больного воображения и необъяснимого страха, иначе недолго свихнуться и угодить в психиатрическую лечебницу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});