Безутешная плоть - Цици Дангарембга

Кристина, Люсия и Нецай с помощью здравомыслящих мужчин уводят жителей деревни. К ним присоединяется Женский клуб. Ты мыкаешься от одной группе к другой, держась подальше от незнакомцев и кивая членам семьи, не осмеливаясь с ними заговорить. Как только двор пустеет, Люсия перекидывается парой слов с Трейси. Они качают головами, почесывают подбородки, потом пожимают друг другу руки. Следует совместное заявление Люсии и Трейси, что на сегодня празднества закончены. Однако желающие могут отправиться к магрозе. Май Самхунгу за очень короткое время удалось установить у магазинов аппаратуру для гетто, чтобы играть Чивонисо Марэр и Оливера Мутукудзи. Пока готовят ужин, состоится импровизированная дискотека.

Когда организационные вопросы решены, Чидо спешно увозит Бабамукуру в больницу Мутаре, чтобы определить, можно ли говорить о том, что с ногами у главы клана Сигауке стало лучше.

Педзи поручено ехать с туристами, а Трейси сама присматривает за ужином. Ты отстраняешься от дел «Зеленой жакаранды» и садишься на кухне. Через пару часов туристы возвращаются и их кормят.

В новенькие купальни несут ведра с водой. В круглых домах зажигают газовые лампы и распыляют средства от насекомых. Педзи с распечатанной страницы зачитывает гостям мероприятия на завтра. Гости сидят во дворе у костра и рассуждают о предстоящих нагрузках или увеселениях в полях или у реки, в зависимости от своих предпочтений. К ним присоединяются Люcия, Кири и Ньяша. Позже они посылают за тобой Консепт. Фотоаппарат никто не поминает, но к концу вечера двухдневный запас вина, хранившийся в прицепе с провизией, заканчивается.

Утром ты встречаешься с Трейси в микроавтобусе «Зеленой жакаранды». Ты обещала себе не отводить взгляда, но начальница во время всего разговора смотрит прямо перед собой, так что тебе видно, как у нее на шее пульсирует вена.

Трейси задает много вопросов относительно надежности Май, ее способности выполнять функции ответственного за Деревню Эко-Транзит, да почему ты не предупредила компанию о нестабильности своей родственницы.

Ты слушаешь и не отвечаешь. Когда начальница заканчивает, ты идешь в старый дом, мимо боковой комнаты племянниц в заднюю и собираешь маленькую сумку. Ньяша предлагает подвезти тебя, но ты предпочитаешь дойти пешком до автобусной остановки у магрозы. Через овраг, мимо владений Май Самхунгу ты уходишь из деревни. Твои тетки и сестра молча на это смотрят.

Когда ты идешь мимо полей, колонки, сада Май Самхунгу, к тебе подходят молодые люди, бывшие на вчерашнем открытии. Они хотят понять, почему Май выбросила фотоаппарат господина Бахмана, почему хотела погубить проект и уходишь ли ты, чтобы программа точно потерпела крах и они лишились работы. Они грозят избить тебя, но тебе удается отговорить их при помощи нескольких пятидолларовых банкнот. Твоя пуповина погребена в твоей земле; в пустоте, которая с каждым шагом разверзается внутри, ты чувствуешь ее притяжение.

Через восемь часов после ухода из дома ты добираешься до города. В коттедже ты сообщаешь Ма-Табите, что уезжаешь.

Ты пишешь заявление по собственному желанию. Приносишь его лично. Трейси благодарит тебя за внимательность и любезно отказывается от уведомления. Она предлагает тебе договор на коттедж. Ты отклоняешь предложение и находишь маленькую квартирку на проспектах.

Когда стыд заживает настолько, что ты можешь разговаривать с людьми без слез, ты садишься на автобус и едешь в Гриндейл повидаться с Ньяшей. Кузина выслушивает тебя почти час, а потом приглашает войти в ее неправительственную организацию. Но, говорит она, верная своей честности, спонсоров на программу для молодых женщин ей пока найти не удалось.

А вот у охранной фирмы Майнини Люсии дела идут очень хорошо, так как на пути твоей страны к миру больше войн, чем вы ожидали. Ньяша спрашивает, не передать ли ей Майнини Люсии, что кое-кто кое-где подумывает о поступлении на работу в ООП. Униженная, не ожидающая ничего, осознавая, что все видели тебя с худшей стороны, ты соглашаешься на предложение кузины. Доехав наконец до тети Люсии в Кувадзану, ты удивлена, и в то же время в тебе вспыхивает надежда, так как тетя стала довольно состоятельной женщиной. В работе она жесткая, как всегда. Майнини дает тебе небольшие поручения. Отнести пакет или письмо, принести бланки из налоговой инспекции – в таком роде. Несколько месяцев, заходя к тебе на кухню или подвозя тебя домой на машине, она читает лекции об уну, человеческих качествах, которыми должна обладать зимбабвийка и Сигауке, имеющая родственников, которые либо воевали, либо погибли на войне. Скоро ты можешь только, низко опустив голову, слушать ее и смотреть, как капают на пальцы слезы. После множества таких нотаций Майнини смягчается. Из посыльных тебя повышают в уборщицы. Тетя велит тебе подметать пол и заваривать чай для всех, включая машинисток в конторе и привратников. Ты разносишь им чашки, потом забираешь и моешь. Однако без малого через два года ты проходишь собеседование и тебя из числа сильных, по словам тети, конкурентов выбирают помощником генерального директора.

У Кристины хорошая должность в ООП. Она изучает бизнес и присматривается к руководящей должности, утверждая, что не против, если на сей раз повысят кого-то другого, так как возможности еще будут. И еще она уверяет, что теперь образование не только у тебя в голове. Как и у нее, теперь твои знания в теле, в каждой его клетке, включая сердце. Ты часто предлагаешь ей помощь в учебе. Это первый шажок к тому, чтобы удержать свои знания в том месте, о котором говорила Кристина.

Благодарность

Я чрезвычайно благодарна Джулии Мундавараре, которая читала первые варианты рукописи и уговорила меня продолжать. Сердечно благодарю Спиве Н. Харпера и Дэвида Мунгоши за то, что они прочитали первые главы и дали мне драгоценные советы. Я бы не закончила эту работу без постоянной поддержки Мадлен Тьен и Реджинальда Гиббонса, которым я многим обязана. Я глубоко благодарна Эллаху Вакатаме Олфри, чей интерес к этой работе и грамотная редактура сделали возможной публикацию этой книги. Большое спасибо также Фионе Маккрей и всем сотрудникам издательства «Грейвулф», которые поверили в рассказанную здесь историю. Не знаю, что вытерпели члены моей семьи, пока я писала этот роман, и