Записки несостоявшегося гения - Виталий Авраамович Бронштейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
сверло…
О моих коллегах, ваших священнослужителях-раввинах, я умолчу. С подобной задачей, судя по вашей истории, они еще ни разу не справились. Уж слишком влечет их, как, впрочем, и многих христианских пастырей, запах желтого металла, вкус власти да
стремление прислужиться власть имущим. Горе всем нам, когда светская власть
затмевает собой облик Всемогущего…
Недавно читал я, что в немецком Берлине еврейская община требует вернуть
название улице, которая в гитлеровские времена была переименована. А жители ее
собираются на митинги протеста: не хотят жить на улице со звонким именем —
179
Юденштрассе… Не хотят, и все тут! Говорят, что они не антисемиты, но название им
не нравится. Что не желают они в своем немецком городе жить на демонстративно
еврейской улице… Община стоит на своем, а они — на своем. Дело передано в суд. Я не
знаю, какое будет принято решение, да это и не суть как важно. Судом любить себя не
заставишь… Неужели это еще кому-нибудь не понятно? Бедные мы все люди!»
***
Этот опус я писал как сценарий, который сам же хотел воплотить в жизнь, собрав
массу видеоматериала и проведя предварительные переговоры с руководством местной
телекомпании. Чуть позже мне сказали, что сей проект в Херсоне не пройдет: еще не
пришло время для такого осмысления, и тому подобное. Решил делать сам, но работа на
домашнем оборудовании получилась технически беспомощная. Сегодня имеется в
наличии фильм продолжительностью 3 часа. Ждет и видно уже не дождется своего часа.
Завершал я его так:
«Фильм «20-ый век — запах крови» — окончен.
Главное, что осознал автор из этих вселенских событий, так это то, что мы, люди, по своей природе — заложники, как тараканы, которых обильно поливает кипятком на
кухне неумолимый хозяин…
Уроков из своего прошлого — не делаем, думать о завтрашнем дне — не хотим. Важно
для нас — уцелеть сегодня, и по возможности, комфортно. А между тем, жизненный
опыт сто раз подсказывает, что быть равнодушным к тому, что происходит вне нас
или не с нами — нельзя! Что за это миллионы наших предшественников уже поплатились
самым дорогим — своей жизнью или жизнью своих близких. Тем не менее, бороться со
злом мы по-прежнему не спешим, ибо это требует усилий, мужества, чревато потерями
— уже сегодня.
Так что уроков не будет. Человечество из своего прошлого делает выводы крайне
неохотно. Так устроен наш мир.
Мы остаемся в плену детских представлений, что плохие дела совершают
исключительно плохие люди, а добрые дела — хорошие. И не допускаем, что иногда они
меняются местами.
Мы торопимся жить, а еще больше — судить.
И потому в завершение простенький тест, выуженный недавно из Интернета — на
логику и выдержку.
Вопрос первый. Выберите лидера державы, достойного Президента из таких трех
кандидатур:
Один — очень умен, обаятелен, но тяжелобольной инвалид, практически, не
передвигается, к тому же — любит выпить.
Другой — трезвенник, бывший военный, часто замкнут, деньги для него не важны, на первом месте — идея. Личность сложная, но честен.
Третий — сибарит, много ест и пьет, встает после обеда, любит женщин и
власть, курит много и всласть, ловкий политик.
Вопрос второй. Прерывание беременности — большой грех, и вы, как порядочный
человек, разделяете это убеждение.
На сей раз беременна 35-летняя сифилитичка. У нее уже есть дети — слепые, глухие и слепо-глухие. Итак: делать аборт или нет?
И вопрос третий. Вам предстоит совершить серьезный океанский круиз. Каким
бы кораблем вы воспользовались: построенным опытными судостроителями-профессионалами или идейными дилетантами?
***
180
А теперь ответы. Если в лидеры державы вам подошел честный военный — вы
выбрали Гитлера. Примите поздравления!
Инвалид — Президент Америки Франклин Делано Рузвельт.
Политик-жизнелюб, любитель сигар — Черчилль. Вот так.
По второму вопросу. Вы смирились с абортом? Хватит сирых и убогих?! Тогда
считайте, что вами вынесен смертный приговор великому Людвигу Ван Бетховену. Это
о его несчастной матери шла у нас речь.
И вопрос третий. Дай Бог, чтобы океанский круиз прошел для вас благополучно, но
учтите: корабль, построенный высокими профессионалами, в нашем случае — «Титаник».
Дилетант в судостроении Ной спасался в собственноручно изготовленном ковчеге.
Желаю больше верных выводов. И меньше ошибок.
Конец.
_______________
ЛЕТАЛ НЕВЫСОКО, НО ПРИЗЕМЛИЛСЯ КРУТО (о Новом годе, не изменившем мою
жизнь)
Приближается очередное новогодье, и, так как у людей моего возраста будущие
Новые года в критичном тумане, почему-то вспомнилась встреча 1976 (шутка ли — почти
полвека назад!), ставшего для меня бифуркационной точкой жизненной развилки, приведшей к нынешним дням.
Тогда я работал директором Понятовской восьмилетней школы, снимал в селе
комнату, на выходные приезжал домой в Херсон. Об этой прекрасной сельской школке и
ее учителях, представителях типичной сельской интеллигенции, в лучшем понимании
этого слова, я уже писал. Напомню лишь, что в огромном — целых тринадцать членов! –
педколлективе моложе меня была только старшая пионервожатая. Ей через много лет я
посвящу очерк «Быть украинкой», который вы можете прочитать на моей странице
фейсбука и, поверьте, оно того стоит!
Работалось мне хорошо: добрые, отзывчивые люди, послушные ученики, редкие
налеты проверяющих, не сильно утруждавших себя посещением отдаленных школ. И вот
решили мы с вожатой сделать на новогодний утренник подарок для детишек. Построили
из десятка скромных елочек одну большущую, купили электро-гирлянды, ребята на
уроках труда изготовили красочные елочные игрушки, развесили на цветных нитках
недорогие конфеты и, наконец, главное: достали костюмы Деда Мороза и Снегурочки.
Наверное, вы понимаете, кто замаскировался под этих добрых героев.
Надюша выглядела настоящей Елочкой, а ваш покорный слуга пугал деток
ботинками сорок шестого размера, нагло выглядывавшими из-под халата. Меня тяготил
огромный мешок, наполненный подарками, которые я вручал детям, выступавшим с
номерами художественной самодеятельности.
В помещении было жарко, с лица то и дело слезала огромная борода, смертельно
набрыдшая мне к концу праздника. Мы проводили разные игры и викторины, в общем, всё, как у нормальных людей. В зале было полно родителей, они угощались в дальних
181
рядах. У меня это не вызывало дискомфорта: к свободным сельским нравам за два года
работы я уже привык. Так что изредка не забывали привечать меня, и к концу утренника я
прилично нагрузился. Чтобы читатель не принял автора этих строк за пьяницу, честно
признаюсь, что я тогда переживал непростые времена развода с первой женой, и потому
лишняя рюмка самогона в тот день
