Грани «русской» революции. Как и кто создавал советскую власть. Тайное и явное - Андрей Николаевич Савельев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта глупость была продолжением бесплодной мечты о мировой революции. Дать в руки «демократам» аргументы для критики, чтобы облегчить захват власти – вот всё, для чего могли быть использованы эти публикации. А для России итог этих публикация – разрушение государства и утрата территорий, завоеванных прежними правительствами. Пустые слова продолжали звенеть и радовать слух революционеров, всё ещё рассчитывающих, что революционное «брожение» преодолеет «торможение», и мир установится сам собой – без аннексий и контрибуций. Это наивность не привела ни к какому позитивному результату. Но для слушателей речи Зиновьева она создавала праздничное настроение.
За Зиновьевым следующее бесцельное, бурное выступление максималиста Ривкина (370), «который произнес преисполненную революционного энтузиазма, богатую глубиною чувства, речь». Он заявил, что революционеры – не миротворцы, а потому будут вооружать народные массы для борьбы против эксплуататоров. И тут же объявил, что переговоры с немцами происходят ради прекращения кровопролития. На это противоречие никто не обратил внимания.
Выступают всё те же ораторы, что и на прежних съездах, повторяя друг друга. Эсер Камков (325) говорит, что, возможно, на переговорах придется сдать некоторые позиции, потому что мир без аннексий и контрибуций возможен только при торжестве мировой революции. И вот тогда «восторжествует, наконец, великая Европейская федерация Советов». Левый эсер В. Карелин (328) оглашает новость об успешном формировании коалиционной власти на Украине – вся коалиция состоит из большевиков и левых эсеров. Объединенному интернационалисту Канторовичу (127) не дают места в стенограмме. Потому что его речь содержит призыв к тому, чтобы «позорный, похабный сепаратный мир не должен быть заключен». Большевик Баранов (352) связывает вопрос о заключении мира с наличием армии и заявляет, что «у русской революции армия есть». И поэтому революция будет вести борьбу за «демократический мир, объединяя под своим знаменем все народы Европы». Его прогнозы с расчетом на быстрый подъем революции в Европе и о том, что «бросить армию на нас Германия не сможет» были опровергнуты через несколько месяцев.
Заключает весь этот хаос без каких-либо конструктивных мыслей выступление Троцкого. Снова сумбурное и неимоверно затянутое. Он повторяет уже звучавший тезис: «подлинный демократический мир возможен лишь в том случае, если во всех странах вспыхнет социальная революция, и если эта революция одержит окончательную победу». Что означает одно: ведущиеся им переговоры с немцами не приведут ни к какому «демократическому миру». Вместо него будет другой мир. Не «похабный», но «несчастный». Троцкий оправдывает сепаратный мир тем, что всеобщий мир пришлось бы оплачивать «морями крови наших революционных солдат». И далее речь Троцкого валится в абсурд. Он заявляет, что позиции на переговорах о мире усиливает гражданская война. При этом обещает демобилизовать армию и сформировать красную гвардию. То есть ликвидировать фронт. В дальнейшем это вылилось в формулу, которая вошла в советские учебники в качестве разоблачения Троцкого как врага Советской власти: «ни мира, ни войны, а армию распустить». Но это была не его политика – это политика Ленина и большевиков: армию распустить, разогнать, уничтожить – как осколок прежнего режима. А мир, конечно, заключить – на любых условиях.
В финале дня – итоговое голосование резолюций. Выступления по мотивам и по порядку голосования не фиксируются в стенограмме. Резолюции большевиков и левых эсеров, по всей видимости, в конце концов, голосуются списком – в стенограмме зафиксированы только 6 голосов «против». Какие именно резолюции голосовались, не указано.
Национальный вопрос и сепаратизм
Выступление Сталина по национальному вопросу было предельно коротким. Тем не менее в этом кратком выступлении отразились все черты национальной политики большевиков, которые последовательно проводились в жизнь в течение всего времени существования их партии, а также и в последующий период, который в этом отношении ничего не изменил.
1. Разделение русского народа и выделение из него великороссов как «угнетающего» меньшинства, а также разделение территории единой державы на произвольно выделенные «национальные» территории: «великороссы не составляют большинства населения России и окружены кольцом других не-державных народностей, населяющих окраины».
2. Оправдание угнетения русского народа тем, что в прежние времена правительство угнетало другие народы на территории Империи и «проводило политику насильнической русификации окраинных народностей, методом его действия являлись запрещения родного языка, погромы и др. гонения».
3. Разрушение русской государственности, лишение русских своего государства: «только Советская власть открыто провозгласила право всех народностей на самоопределение, вплоть до полного отделения от России. Новая власть оказалась более радикальной в этом отношении, чем даже национальные группы внутри некоторых народностей». Национальным группам и народностям прямо предписывалось разодрать государство, создать этнические антирусские государства, отторгнув у России как можно большие территории. Эта программа была на практике реализована наследниками большевиков в 1991 году.
Тупик такой национальной политики обозначился уже в то время. Вместо союза с инородческими движениями сепаратистов они получили противников тиражирования большевистского опыта из «буржуазных» кругов инородческих окраин. Больше всего Сталина и других большевиков задел тот факт, что «принцип самоопределения был использован буржуазно-шовинистическими кругами Украины в своих классовых империалистических целях». По этой причине Сталин выступил с тезисом, который соединял принцип самоопределения с большевизмом: «необходимость ограничения принципа самоопределения правом на самоопределение не буржуазии, а трудовых масс». Степень абсурда сталинской национальной политики не меньшая, чем троцкистской внешней политики. Оказалось, что большевистский интернационализм – это не стирание границ между нациями, а, напротив, их установление. И жертвой этой политики должна стать государствообразующая нация – русские.
В прениях доклад Сталина принялся оценивать от правых эсеров Львович-Давидович Давид Владимирович (1881 – ок. 1950). Это фигура особенно примечательная. Учился в Новороссийском и Петербургском университетах, окончил Мюнхенский университет. Вступил в партию эсеров. Поднадзорный с 1905 года. Был арестован в 1908 году. Работал в социал-демократической фракции III Думы. В годы Первой мировой войны участвовал в организации труда евреев России. В 1917 году – член Объединенной еврейской социалистической рабочей партии, её военной секции в Петрограде. Был членом Учредительного собрания. После эмиграции жил в Варшаве. В 1939 году перебрался в США, открыл ремесленное училище для еврейских детей. На съезде он был, можно сказать, единственным представителем этнической организации, и вопросы национальной политики его касались по этой причине. В стенограмме от его речи почти ничего не осталось. Зал осмеял его, когда он объявил, что выразителем воли национальностей, на которые раздроблена Россия, является Учредительное Собрание.
Следующим на трибуну выходит анархист-коммунист Ге (409), который в
