Русские писатели XVII века - Дмитрий Жуков

Он так писал: «На всякий же день име залог писати в полдесть по полутетради, а писание его бе зело мелко и уписисто…» Симеон не только писал, но и, прекрасно понимая значение печатного слова, принимал самое деятельное участие в опубликовании своих произведений.

Ничто бо так славу разширяет,Яко же печать… —

утверждал он в стихотворении «Желание творца».

Желая ускорить публикацию своих трудов, Симеон обращается с просьбой лично к царю о создании в Москве еще одной типографии. Количество книг, выпускаемых Печатным двором, заметно сократилось, да и печаталась там в основном богослужебная литература. Царь хотя и был в это время занят своими личными, делами, да и болезнь все чаще и чаще напоминала о себе, все же нашел возможность удовлетворить просьбу своего бывшего учителя. В 1678 году в помещении царского двора, на втором этаже, была учреждена новая типография, получившая вскоре название «Верхней». Это была необычная для того времени типография — единственная на Руси имевшая право на издание книг без специального на то разрешения патриарха. Иными словами, она была освобождена от духовной цензуры.

Первой печатной книгой, выпущенной этой типографией, был «Букварь языка словенска». Он вышел в 1679 году и предназначался для Петра I, которому к этому времени исполнилось 7 лет, а ведь именно в этом возрасте на Руси XVII века приступали к изучению букваря.

Какими словами передать чувства, обуревавшие Симеона, когда он держал в руках свое печатное детище — книжку маленького формата (в 1/8 долю листа), набранную четким шрифтом, с киноварными буквами и заставками, такую изящную, такую ладную и заманчивую даже по своему внешнему виду!

В начале букваря Полоцкий поместил своп стихи, озаглавив их «К юношам, учитися хотящим». Страстно и убедительно говорит Симеон в своих стихах о пользе учения, о необходимости начинать учиться с детства — чем большими будут усилия, тем явственнее будет и польза от учения. Трудно, «досадно» сидеть за уроками, но сладко зато потом собирать плоды своих занятий. (Подобного рода риторические стихотворные вступпения о пользе образования и учения вообще были характерны для учебной литературы XVII века.)

Стихотворное посвящение заканчивается указанием на то, что этот букварь издается типографским способом («типом») по указу царя Федора Алексеевича для того, чтобы младые лета не проходили для детей напрасно. Они должны учиться чтению, письму, изучать основы христианского вероучения. Усвоив все это в детстве, человек станет верным, благим и мудрым.

После стихотворного предисловия к букварю Полоцкий помещает еще одну вступительную статью — «Благословение отроков, в училище учитися священным писаниям идущим», в ней он излагает особую службу, совершаемую священником в церкви над ребенком, отдаваемым в школу.

Далее Симеон помещает в букваре статьи религиозного характера — символ веры, исповедание и нечто вроде краткого катехизиса (вопросника) — «Беседа о православной вере краткими вопросы и ответы, удобнейшего ради познания детем христианским». Символ веры — это краткое изложение основных догматов христианской религии, безусловного признания которых церковь требует от всех верующих. Символ веры предписывает каждому христианину верить в Иисуса Христа, в сотворение мира богом, в конец света, в воскресение мертвых, в наличие ада и рая и т. п.

Все эти и подобные им статьи дети должны были заучивать наизусть, зачастую не понимая смысла. Написанные тяжелым церковнославянским языком, далеким от разговорной речи, эти богословские тексты доставляли много слез и огорчений ученикам.

Затем в букваре Полоцкого помещено несколько статей нравоучительного характера и важнейшие повседневные молитвы, вслед за ними — статьи учебно-методического характера об ударении в славянском языке, знаках препинания и 10 образцов различных приветствий родителям и благодетелям; приветствия приурочены к важнейшим христианским праздникам.

Заканчивает Симеон свой букварь стихотворным «увещеванием», в котором, обращаясь к учащимся, еще раз предупреждает их о том, что если они хотят стать разумными, то должны пребывать все время в трудах. Иногда приходится переносить и побои, ибо без них дети бесчинствуют, не хотят учиться. В соответствии с уровнем развития педагогической науки того времени Полоцкий не отказывается от телесных наказаний, подразделяя их, правда, в зависимости от возраста учащихся: для малышей — розга, для подростков — бич, для взрослых учеников — жезл (палка). «Розга, — пишет Симеон, — ум острит, память возбуждает, волю злую к благу прелагает». Розга понуждает молиться богу и ходить в церковь (видимо, не будь розги, ребята с удовольствием бы отказались от этого!). Бич отучает от скверных словес, от лукавых дел; жезл понуждает ленивых учиться и слушать своих родителей. Розга, бич и жезл лишь орудие в руках наставника, который желает своим ученикам не зла, а добра даже тогда, когда их наказывает.

В виде приложения к букварю напечатано еще «Наставление в вере и добрых делах» константинопольского патриарха Геннадия, изложенное в форме 100 правил.

Публикация стихотворения, воспевающего и прославляющего розгу, дала повод некоторым ученым высказать мнение, что Полоцкий был сторонником самых отсталых форм и методов обучения и воспитания.

Надо сказать, что никаких других методов обучения грамоте на Руси просто еще не существовало. Симеон не воспевал и не прославлял розгу. Просто-напросто он в своих стихах точно и верно отобразил реальную действительность того времени, рассказал о том, что было на самом деле, что было типично, характерно для той эпохи. Нельзя забывать и того, что похвала розге как орудию воспитания была необыкновенно характерна и для всей средневековой учебной литературы, как русской, так и западноевропейской.

Нельзя, конечно, думать, что предназначенный для Петра I букварь был издан только для него, только им одним и использовался. Тираж букваря был большим. До нас дошли экземпляры с пометами и записями на нем, свидетельствующие о том, что букварь был распространен среди самых различных слоев общества. Один экземпляр букваря был куплен на следующий же год после выхода для библиотеки Столбенского монастыря; по другому даже в XVIII веке продолжали обучаться грамоте, третий принадлежал посадским людям. Букварь так ценился, что после смерти владельца его отдавали в монастырь в качестве вклада.

Интересна и еще одна книга, изданная Полоцким в его типографии, — «Тестамент», приписываемый императору Василию Македонянину. В нем собраны нравоучительные наставления, предназначенные для его сына Льва Философа, воспитанника патриарха Фотия. Перевод «Тестамента» на церковнославянский язык давно уже был известен на Руси. Достаточно сказать, что в первой половине XVII века он выходил дважды — в 1638 году и 1646 году в Киеве. Полоцкий стилистически подправил этот перевод, обновил язык и издал эту книгу (она вышла в свет еще при его жизни, 3 января 1680 года), снабдив стихотворным предисловием («увещание к читателю»). В нем он пишет, что нравственность («добронравие») не врожденное качество, ее надо воспитывать и развивать как собственным примером, так и наставлениями.