Домашние правила - Джоди Линн Пиколт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И все же мать Джейкоба говорила вам, что ему бывает трудно отвечать на вопросы. Что он теряется, когда на него давят, и не вполне понимает языковые тонкости, – говорю я.
– Она описала мне некоторые особенности синдрома Аспергера, но я не придал этому большого значения. Мне парень показался совершенно дееспособным. Бога ради, он знал все юридические термины, какие только можно представить, и говорил со мной с огромным удовольствием.
– Детектив, когда вы описывали Джейкобу, что происходит во время вскрытия, он процитировал вам фильм «Молчание ягнят»?
Мэтсон ерзает на стуле:
– Да.
– Это показывало, что он ясно отдает себе отчет в своих действиях?
– Я решил, что он пытается пошутить.
– Это был не первый раз, когда Джейкоб использовал цитаты из фильмов, чтобы ответить на ваш вопрос, да?
– Не припоминаю.
– Тогда позвольте мне помочь вам, – говорю я, радуясь тому, что Джейкоб дословно запомнил разговор, и мысленно благодаря его за это. – Когда вы спросили его, ссорились ли Джесс и ее парень Марк, он ответил: «Hasta la vista, крошка», не так ли?
– Вроде бы да.
– И он еще раз цитировал вам фразу из фильма во время вашего расследования, да, детектив?
– Да.
– Когда это случилось?
– Я спросил его, почему он это сделал.
– И он сказал?
– «Любовь – это когда тебе не приходится просить прощения».
– Единственное преступление, совершенное Джейкобом Хантом, – говорю я, – состоит в цитировании такого глупого фильма, как «Любовная история».
– Протестую! – встревает Хелен. – Мы занимаемся критическим разбором фильмов? Никто не уведомлял меня об этом.
– Протест принимается, – говорит судья. – Мистер Бонд, оставьте ваши редакторские комментарии при себе.
Я снова обращаюсь к Мэтсону:
– Как закончился тот третий допрос в участке?
– Резко, – отвечает детектив.
– На самом деле приехали мы с мисс Хант и она сказала, что ее сын хочет иметь адвоката, не так ли?
– Да, верно.
– И когда она сделала такое заявление, как отреагировал Джейкоб?
– Сказал, что хочет адвоката, – отвечает Мэтсон, – и я прекратил допрос.
– Больше вопросов нет, – говорю я и сажусь рядом с Джейкобом.
У Фредди Сото, раньше работавшего в полиции, старший сын был глубокий аутист. Прослужив много лет в полиции штата Северная Каролина, Фредди снова сел за парту и получил диплом по психологии. Теперь он учит сотрудников правоохранительных органов тому, что такое аутизм. Пишет статьи для бюллетеня ФБР «Правоприменение» и журнала «Шериф». Давал консультации новостному телеканалу ABC для специального выпуска в 20:20 про аутизм в связи с правоприменительной практикой и ложными признаниями вины. В 2001 году помог составить в штате Северная Каролина новый курс на тему «Почему сотрудникам органов правопорядка необходимо распознавать аутизм», и курс этот теперь распространен по всему миру.
За свое экспертное заключение Фредди Сото берет пятнадцать тысяч долларов плюс оплата перелета первым классом; таких денег у меня нет. Но мы говорили по телефону. Узнав, что я когда-то подковывал лошадей, Фредди признался, что имеет в совместном владении скаковую лошадь, у которой стали плоские копыта. Для его сына этот конь значил очень много, поэтому Фредди боролся за то, чтобы животное не усыпляли. Я предложил использовать накладки для предохранения подошв от ударов и клинья на копытах с хорошо подогнанными стрельчатыми суппортами, а также мягкий подкладочный материал под ними, чтобы выровнять путовые кости за счет уменьшения веса на пятках без раздавливания копыт и деформации пяток; он сказал: «Я выступлю в суде бесплатно, если вы согласитесь после этого прилететь в Северную Каролину и взглянуть на мою лошадь».
– Не могли бы вы пояснить нам, мистер Сото, человек с синдромом Аспергера испытывает такие же трудности, сталкиваясь с правоохранительной системой, как и другие аутисты? – спрашиваю я.
– Естественно, так как синдром Аспергера тоже входит в аутистический спектр. Например, человек с упомянутым синдромом может быть невербален. Ему может быть трудно интерпретировать язык тела, считывать присутствие рядом начальника или защитную позу. При виде мигающих огней или звуках сирены он может пережить нервный срыв. Отсутствие зрительного контакта с таким человеком способно привести полицейского к выводу, что его не слушают. Человек с синдромом Аспергера может казаться упрямым или злым. Вместо ответа на вопрос, заданный полицейским, он может повторять его слова. Ему трудно смотреть на вещи с точки зрения другого человека. И он скажет правду – при любых обстоятельствах.
– Вы когда-нибудь встречались с Джейкобом, мистер Сото?
– Нет.
– Была ли у вас возможность ознакомиться с медицинскими отчетами доктора Мурано?
– Да, за пятнадцать лет, – говорит он.
– Что в этих отчетах говорит о наличии у Джейкоба синдрома Аспергера?
– Насколько я понял, – отвечает Сото, – Джейкоб – весьма одаренный молодой человек, которому трудно смотреть людям в глаза, у него сложности с общением, время от времени он говорит цитатами, прибегает к самостимуляции, к примеру взмахивая руками, и поет по многу раз одну и ту же песню, чтобы успокоиться. Он также не справляется со сложными вопросами, плохо оценивает личное пространство и интерпретирует язык тела, при этом он невероятно честен.
– Мистер Сото, – продолжаю допрос я, – была ли у вас также возможность прочесть полицейские отчеты и расшифровку записи показаний Джейкоба, данных детективу Мэтсону?
– Да.
– По вашему мнению, Джейкоб понимал свои права как обвиняемого в момент, когда произносил их?
– Протестую! – говорит Хелен. – Ваша честь, права обвиняемых составлены специально для того, чтобы предотвратить намеренное нарушение полицией прав, гарантированных гражданам Пятой поправкой к конституции. Тем не менее от полицейских не требуется знание всех внутренних особенностей развития каждого отдельно взятого обвиняемого. По ходатайству об изъятии из дела показаний проверяется, выполнил ли офицер полиции свои обязанности, и ни к чему перескакивать на обсуждение того, есть ли у Джейкоба Ханта какие-нибудь неведомые болезни, которые полицейский должен был распознать.
Джейкоб дергает меня за полу пиджака и передает мне записку.
– Ваша честь… – говорю я и зачитываю написанное: – «Во время проверки соблюдения прав обвиняемых выясняется, отказался ли обвиняемый от своего права хранить молчание осознанно и по своей воле».
– Протест отклоняется, – говорит судья, и я бросаю взгляд на довольно усмехающегося Джейкоба.
– В высшей степени сомнительно, что Джейкоб действительно понимал свои права в качестве обвиняемого, учитывая то, как вел себя детектив Мэтсон. Правоохранительные органы могут предпринять определенные шаги, чтобы удостовериться, осознают ли аутисты свои права в подобных ситуациях, но эти меры не были реализованы, – продолжает Сото.
– Какие, например?
– Когда я прихожу в полицейские участки и работаю с сотрудниками, то рекомендую им говорить очень короткими, однозначными фразами и давать время на ответ. Я советую избегать образных выражений вроде «Пудришь мне мозги?» или «Думаешь, ты всех облапошил?». Кроме того, я рекомендую не использовать угроз в языке и поведении, терпеливо дожидаться ответа или взгляда в глаза и не считать, что отсутствие того или другого – это свидетельство неуважения или указание на
