Настоящее имя - Даниил Корецкий

В "Шереметьево-2" всегда оживленно. Пересекаются потоки пассажиров, гремят колесики чемоданов, кто-то кого-то встречает, а кто-то наоборот провожает, мамы зовут детей.

Теперь к обычной толпе присоединились ещё журналисты - их здесь около двух десятков. Тянутся руки с диктофонами, микрофонами, украшенными цветными кубиками с заставками телеканалов. Операторы, как всегда, бесцеремонны и бесстрастны, линзы их камер нацелены прямо в глаза, а лица за этими камерами такие, словно они разглядывают стодолларовый банкнот через электронный детектор.

От посольского "ровера", Максу предстоит пройти пятьдесят шагов до зала для дипломатов. Рядом с ним - Стив и Джошуа, те самые молодые люди, которые первыми встретили его на территории посольства. Макс успел хорошо познакомиться с ними и даже регулярно поиграть в теннис.

Макс увидел журналистов и бросил выразительный взгляд на Стива.

- Скорее.

Стив ускорил шаг.

Они идут через толпу с видом людей, которым очень некогда, Стив и Джошуа прикрывают Макса с флангов. Но от журналистов так просто не уйти. Дама с пышными кудрями забежала вперед, преградив Максу дорогу.

- "Новые Известия"... Макс Витальевич, правда ли, что договоренность о предоставлении вам британского гражданства была достигнута на самом высоком уровне?

- Не интересовался, - ответил Макс. - Главное, что британский паспорт лежит в моем бумажнике.

- Канал НТВ, Макс Витальевич!.. Хлопотал ли за вас по этому поводу главный эксперт МВФ Линсей Джонсон?

- Вряд ли, - сказал Макс. - Он меня не знает.

- Газета "Товарищ"! - выкрикнул ему в лицо лысоватый молодой человек. - Какую сумму вам выплатит британская "Ми-5"?

- За что? - поинтересовался Макс.

- За то, что вы... Вы перебежчик!

Макс отодвинул его в сторону. Осталось ещё метров десять.

- Вы оставляете в Москве свою семью, Макс Витальевич? - вынырнула смуглая симпатичная девица с диктофоном.

- У меня нет семьи.

- А любимая девушка?

Макс посмотрел на нее. Журналистка широко улыбнулась ему, обнажив два ряда ослепительно белых зубов.

- У меня здесь никого не осталось, - сказал он. - И ничего.

Вопросы продолжали сыпаться, но Макс уже их не слушал. Джошуа, отодвинув спиной несколько журналистов, открыл дверь в зал для дипломатов. Макс последний раз обернулся. Поднял голову.

На галерее, на фоне вывески бистро, стоял, заложив ногу за ногу, парень по имени Вадим в синей "найковской" куртке. "Контрольный визуальный контакт," - подумал почему-то Макс. Он зашел в зал. Джошуа плотно закрыл за ним дверь.

Здесь было неожиданно тихо и покойно. Два пожилых человека в хорошо сшитых костюмах стояли у огромного панорамного окна, любуясь видом летного поля. За окном вдалеке разворачивался огромный "боинг". Высокий стабилизатор украшало сине-красное перекрестье флага Великобритании.

- Это твой, Макс, - сказал рядом Стив. - Скоро будешь дома.

С непонятным выражением лица Макс смотрел в окно.

Сцену в "Шереметьево - 2" показали в новостях по всем каналам.

- Ты не просто упустил его, ты нарочно дал ему уйти! - зло сказал Ершинский. - Давай, пиши рапорт. В органах тебе не место!

- А где мне место? - спросил Фокин. - Я не продавал информацию, не ставил "крыш", не оказывал услуг частным детективам... Потому не скопил денег, не обзавелся нормальной квартирой, машиной, дачей, счетом в банке... Так куда мне теперь идти?

- Не знаю. Это твои проблемы.

Генерал склонился над бумагами, давая понять, что разговор окончен.

Фокин вышел в приемную, попросил у секретаря лист бумаги и тут же написал рапорт.

- Подождите минуточку, я завизирую и вы передадите его в кадры, Маргарита Петровна скрылась за двойной дверью. На столе, в поставке календаря лежали глянцевые яркие прямоугольнички. Фокин вытянул один.

"Руководство "Консорциума" имеет честь пригласить Вас на торжественный вечер, посвященный десятилетию со дня основания..."

Он быстро сунул приглашение в карман.

"Консорциум" праздновал не только десятилетие своего существования. Он праздновал очередную победу. Даже получив торпеду ниже ватерлинии, зеркально-темный тетраэдр остался на плаву и теперь успешно заделывал пробоину.

Обстановка изменилась коренным образом. Газеты все чаще писали, что козни врагов чуть не пустили на дно флагман отечественной экономики, гарант финансовой независимости России. Правительство выделило крупную денежную ссуду, чтобы покрыть убытки, понесенные "Консорциумом" из-за блокировки счетов. Совершенно неожиданным явилось заявление Президента о том, что государство всеми своими активами гарантирует его платежеспособность. Теперь счета наверняка разморозят...

Фокин понял, что стороны пришли к компромиссу. Двум слонам лучше не драться на барже, чтобы не утонуть... Даже если баржа - это вся страна. Так ещё лучше - есть что поделить, чтобы хватило обоим. К тому же, момент острого противостояния миновал: МВФ выделил восьмимиллиардный кредит и его благополучно разворовали, как и предыдущие. Тема потеряла актуальность если месяц назад все газеты убеждали читателей, что судьба и благополучие каждого россиянина зависит от западных денег, то теперь об этом и не вспоминали. Один слон в этот раз съел больше другого, ну что ж - в следующий раз будет наоборот...

В огромном актовом зале собрался весь столичный финансово-политический бомонд. И вице-премьер Фандоренко, и Арцыбашов, и Шаторин, и Зенчук, и Пигарев, и Налютин, и Макарин, и Закатовский, и многие другие. Не было только Локтионова, не мелькало в самых ответственных местах напряженное лицо Атаманова, не процеживал настороженно толпу приглашенных Ринат Шалибов.

Теперь безопасность обеспечивали другие люди: во главе службы стал Каймаченко, его подчиненные на входе пропускали гостей через ажурную рамку металлодетектора. Особо важных персон это не касалось, для них и вход был отдельный. А Фокина ошманали, хотя оружия у него уже не было, не было и удостоверения, не было жены, определенного места в жизни и уверенности в себе. Была только злость на замаскированных пришельцев, внаглую грабящих страну. И перстень из низкопробного африканского золота на правой руке.

- ...Создание "Консорциума" явилось результатом труда многих и многих людей, результатом их воли, трудолюбия и таланта, - Петр Георгиевич Горемыкин заканчивал свою речь. Он впервые прилюдно обозначился, как глава организации и это был очень красноречивый признак.

- И попытки отдельных отщепенцев пустить наш корабль ко дну, заведомо обречены на неудачу!

Зал зааплодировал. Отщепенцами в конце концов оказались Макс Карданов и он, Фокин. Гигант сидел в десятом ряду и аплодировал вместе со всеми.

- А теперь прошу на фуршет, - Петр Георгиевич сделал радушный жест щедрого хозяина. Через широкие выходы приглашенные двинулись в Северный холл, где ломились от выпивки и закусок длинные, составленные буквами "П" и "Т" столы.

Банкет предстоял знатный, но внезапно у стола для особо важных персон возникла сумятица и непристойный шум: крики, звуки ударов, звон слетающих на пол и разлетающихся в пыль тонких бокалов.

Похожий на разъяренного медведя огромный человек легко прорвал не готовую к такому обороту цепочку телохранителей и ворвался в стаю особо важных персон, как хорек в курятник.

Бац! - огромный кулак сбил с ног подвернувшегося Закатовского.

Бац! - упал Макарин. Бац! Бац! Бац! Словно кегли валились с ног Налютин, Пигарев, Зенчук.

Огромный кулак обрушивался на упитанные вельможные физиономии, одна мимика которых приводила в трепет сотни людей. Золотой перстень смачно впивался в кожу, оставляя красный, быстро набухающий кровью отпечаток несмываемое клеймо, имеющее многозначительный и зловещий смысл.

- Стоять! Стой! Держи его!

Каймаченко попытался остановить взбешенного медведя, но тот ударил его левой и поломился дальше, оставляя за собой поваленные тела и клейменые лица хозяев нынешней жизни.

- Бац! - отлетел на несколько шагов Ершинский.

- Бац! - схватился за лицо Шаторин.

Но медведь рвался к главной цели - прижатым к стене Горемыкину и Арцыбашову. Их охранники закрыли хозяев телами и даже достали оружие, но в такой толчее применять его было нельзя.

- Бац! Бац! Бац! - охранников он бил локтем, кулаком левой или головой. А когда все-таки пробился к цели, то пустил в ход правую руку.

Красные стигмы вспыхнули на лицах Горемыкина и Арцыбашова. В тот же миг откуда-то снизу раздались выстрелы. Самый смелый охранник использовал довольно рискованный прием для стрельбы в толпе: упал на колено и палил в упор, направив ствол снизу вверх. Когда третья пуля пронизала огромное тело, оно обмякло и кулем повалилось на узорчатый паркет.

ЭПИЛОГ.

Пять лет спустя.

Майский полдень. Въезд в Уитем - небольшой городок в Юго-Восточной Англии, семьдесят километров на северо-восток от Лондона. У дорожного ресторана, раскинувшего десяток тентов над столиками у шоссе, остановился белый спортивный автомобиль.