Антарктида: Четвертый рейх - Богдан Сушинский

— Что здесь происходит?! — подбежал к Кодару капитан полиции. Другие полицейские, не ожидая разъяснений, бросились кто в дом, кто к убитому.

— Они убили жену доктора, капитан, — объяснил Кодар, возникая из-под струи водопада. — Самого доктора тоже должны были убить. Вас проинформировали, кто такой доктор Микейрос?

— Нам это известно.

— В отношении меня, очевидно, тоже получили указания?

— Ясное дело, сеньор Кодар.

— Отлично. Подробности потом, — утомленно проговорил Кодар. — Поговорите с сеньором Микейросом. Тело жены лучше немедленно увезти, только это и спасет доктора… — и Кодар вновь подставил голову под ледяной поток водопада.

60

Ноябрь 1943 года.

Юго-Западная Африка, секретная база «Рейх-Зюд» в горах неподалеку от Брандкопа. Антарктида, «База-211», Рейх-Атлантида.

Вот уже третьи сутки Скорцени не покидало странное ощущение того, что он находится в каком-то совершенно ином, параллельном мире. Те же германские солдаты, большинство из которых, правда, набрано из местных германских колоний; те же армейские порядки, те же римские приветствия и те же портреты фюрера в домах, выстроенных из мощного дикого камня, с блиндажными крышами из толстых бревен в два наката. Однако за всем этим скрывалось какое-то непонятное благодушие людей, которые понятия не имеют, что такое настоящая война, которые даже вообразить себе не способны, что такое массированные налеты авиации, и которые необъяснимо смутно представляют себе, что такое современный рейх и что в нем, собственно, происходит.

Единственное, что абсолютно всем здесь было понятно, так это то, что все они, сто пятьдесят вооруженных автоматами, гранатами, короткими бушменскими луками, копьями и метательными ножами, солдат, должны знать о задачах и функциях своей базы ровно столько, сколько им положено. И Скорцени не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что, кроме коменданта базы капитана Гриваса и трех его лейтенантов, ни один военнослужащий этой роты понятия не имеет, откуда прилетают и куда улетают самолеты с секретного, тщательно замаскированного аэродрома, прозванного здесь Гривасдромом; кто те люди, которые поселяются на какое-то время в строго охраняемом, отгороженном бревенчатым частоколом и колючей проволокой, поселке на склоне горы; для чего около трех сотен африканцев, под конвоем полусотни наемных охранников-африканеров, денно и нощно долбят окрестные горы, прокладывая штольни, ведущие к естественным горным пустотам.

Благодаря доставляемым сюда время от времени газетам капитан знал, чем прославился в Германии обер-диверсант Отто Скорцени; а еще ему по радио сообщили, что на его базу «Рейх-Зюд» прибывает начальник отдела диверсий РСХА, объявленный фюрером героем нации. И он вполне естественно решил, что столь высокий гость прибыл для того, чтобы проинспектировать боеспособность его роты. В свое время Гривас сам окончил диверсионно-разведывательную школу и прибыл сюда, на еще только создававшуюся тогда базу, с тремя своими однокурсниками-диверсантами, которые командовали теперь взводами. Вот почему сейчас он с гордостью демонстрировал собственный тренировочный полигон, на котором и сам он, и его офицеры выступали в роли инструкторов.

Коренастый, плечистый, этот бывший крестьянин из баварской глубинки, казалось, воплощал собой всю мощь крестьянского тела, накопленную его многочисленными трудолюбивыми предками.

— Хотя мы числимся здесь как обычная отдельная пехотная рота, — объяснял он, стоя на пригорке, с которого обычно наблюдал за тренировкой своих солдат, — однако всю подготовку мы проводим так, как если бы мои солдаты являлись курсантами разведывательно-диверсионной школы: стрельба из разных положений, рукопашный бой, методы ближней разведки, захват «языка», действия в одиночку и группами в тылу врага, выживание в горах. Я вообще считаю, что по такой программе следует готовить всех без исключения солдат рейха. И очень хотел бы, чтобы нашу базу официально называли разведывательно-диверсионной школой. Это сразу же подняло бы дух гарнизона.

— Я доложу командованию, и ваша просьба будет учтена. Считайте, что вы уже являетесь разведывательно-диверсионной школой, со своей базой и своим центром переподготовки прибывающих сюда солдат. Но главной вашей задачей все же остается охрана аэродрома и секретного лагеря «Рейх-Африка», а также подготовка подземной базы для войск, которые сюда вскоре прибудут.

— Для нас это свято, господин штурмбаннфюрер.

Они оба прекрасно знали, что лагерь «Рейх-Африка» является базой отдыха для эсэсовцев-подводников, прибывающих сюда из «Базы-211», с той только разницей, что Гривас понятия не имел, где именно находится эта база и каково ее предназначение. Его делом было — обеспечить этих эсэсовцев нормальной едой, жгучими африканками и отдыхом на природе, на берегу небольшого искусственного озера с чистой проточной водой, над которым, в горном каньоне, даже в самые жаркие дни температура воздуха не превышала двадцати пяти — двадцати семи градусов; да еще время от времени устраивать для офицеров из «Базы-211» охоту в местном лесу.

Учения, которые капитан провел для демонстрации выучки своих солдат, показались Скорцени слишком уж театрализованными, но в то же время выяснилось, что, кроме своей роты, капитан сумел выставить взвод белых охранников-африканеров, две роты кое-как вооруженных рабочих и отряд африканских стрелков, численностью до сотни воинов, во главе с сыном местного вождя. Это племя Гривас превратил в своего союзника, взяв его под защиту от других, более мощных племен.

Действия всех этих африканских стрелков получились довольно хаотичными, это Гривас и сам понимал, но зато они сбивали с толку противника, прореживая его ряды и втягивая в мелкие стычки на дальних подступах к базе. Сама же рота охраны, имеющая на своем вооружении три орудия и десять пулеметов, по существу должна была добивать тех, кто прорывался через заслоны стрелков. А прорываться было не так-то просто, поскольку к базе вели всего две дороги, одна из которых представляла собой обычную горную тропу. Почти вся остальная местность была труднопроходимой и очень удобной для обороны.

Уже из рассказов и карты капитана Скорцени узнал, что база «Рейх-Зюд» является центральной, а вокруг нее расположены еще три базы: одна — в горах, почти на берегу океана, — для прикрытия секретной базы подводных лодок; две другие перекрывали подступы к центральной базе и к аэродрому. Для гарнизонов всех этих баз «Рейх-Зюд» оставалась своеобразной крепостью, в сторону которой они могли отходить во время наступления врага. Хотя никаких вражеских войск в радиусе трехсот километров до сих пор здесь не наблюдалось.

Скорцени нравилось здесь решительно все: горы, густой лес, увенчанная озером речушка. Порой ему даже не верилось, что все это он видит в Африке, которая до сих пор представала в его фантазиях в виде то ли жарких пустынь, то ли какого-то полувыжженного редколесья.

Штурмбаннфюрер с удовольствием пробыл бы здесь еще с недельку, однако на рассвете на столе рядом с его кроватью сигналом тревоги зазвонил полевой телефон, и капитан Гривас сонным голосом похмельно уведомил инспектора, что его ждет самолет из «Базы-211».

Отто редко предавался пьянству и разгулу, однако сейчас, оглядев свое бунгало, понял, что эту ночь ему придется зачислить в исключительные. Хотя почему на полу валяется великое множество пустых бутылок — это он понять мог, а вот почему между ними, на небольших ковриках, покоятся в различных позах сразу три молодые африканки — этого он понять не мог. Если это был подарок вождя местного племени — то слишком уж щедрый.

Как только самолет, в котором Отто оказался единственным пассажиром, поднялся в воздух, он тотчас же попал в какой-то странный вихрь, а затем за иллюминатором стало темно, как ночью. Скорцени попытался достучаться до пилотской кабины, однако дверь была закрыта и оттуда никто не отвечал. Впрочем, продолжалась эта чертовщина недолго, уже через каких-нибудь полчаса этот тихоходный с виду самолетик оказался на льдине у антарктического островка, с которой его сняли моряки из субмарины «Атлантис».

Но, прежде чем сесть в шлюпку, которая должна была переправить его к субмарине, Скорцени увидел зависшую невдалеке, над материком, странную машину, очень похожую на дисколет Шернера, и понял, что именно этот дисколет в какие-то считанные минуты перебросил его самолетик за сотни километров от африканского побережья.

Подводно-подземный — как называл его командир Атлантиса капитан Блэк — порт представлял собой огромный грот, вода в котором никогда не замерзала. Ярко освещенные причалы его мало чем отличались от обычных причалов любого из германских портов. Единственным отличием служило то, что возле них были пришвартованы только субмарины и ни одного надводного судна, кроме разве что двух маленьких портовых катерков, рассчитанных на передвижение в пределах акватории.