Приз - Бренда Джойс

Вирджиния задержала дыхание.

— Нет, — наконец призналась она.

Его брови приподнялись, выражая мягкое удивление.

Сердце Вирджинии быстро забилось, и она отвернулась. Для него было слишком рано уезжать снова, и она чувствовала глупую радость, что он остается. Вирджиния улыбнулась Тайреллу де Варенну.

— Вы поужинаете с нами? Мы бы очень этого хотели.

— С удовольствием, мисс Хьюз, — поклонился он.

— Вот и чудесно. Прошу прощения.

Она направилась к двери.

— Вирджиния! — окликнул Девлин.

Она повернулась.

— Да?

И ей снова пришлось встретить его немигающий взгляд.

— Завтра вечером бал в лондонском доме лорда Керу. Я принял приглашение.

Сердце Вирджинии упало.

— Мне нечего надеть!

Она не была готова к этому ни после визита к мадам Дидье, ни теперь, после одиночества, в котором она пребывала в гринвичском доме Девлина. Ее ничто не пугало больше, чем быть открыто представленной его шлюхой.

— Три ваших платья прибыли сегодня, включая серебряное бальное.

Его подбородок напрягся от усилия, которое она не могла понять.

Вирджиния попыталась улыбнуться, но у нее ничего не вышло.

— Мы отбываем завтра в семь вечера, — сообщил Девлин.

— Вы, как всегда, прекрасно выглядите, Девлин, — сказал граф Ливерпуль.

Девлин поклонился и вошел в кабинет премьер-министра. Ливерпуль предупредил своего клерка, чтобы им не мешали, прежде чем закрыть дверь.

— Чай? Бренди? — спросил он.

— Нет, благодарю вас.

— Вы наслаждались пребыванием в вашем хэмпширском поместье?

Ливерпуль указал на стул.

Девлин сел, граф тоже.

— Интерлюдия была приятной, — солгал он, надеясь, что больше никогда не ступит ногой в Хэмпшир — разве только с целью получить выкуп.

— Я слышал, что вы завели очень привлекательную любовницу-американку, — сказал Ливерпуль.

— Да, — спокойно ответил Девлин. — Сплетни быстро делают свое дело.

— Думаю, вы разбили пару сердец и в городе. Может быть, перейдем к делу?

— Я готов.

— Том Хьюз требует вашего перевода на американский театр военных действий, Девлин. Учитывая, что Наполеон отступает из России, а его войска разгромлены и голодают, я искренне одобряю эту идею — несмотря на фиаско прошлой весной.

— Я не имею ничего против участия в войне с американцами, — сказал Девлин, впервые чувствуя волну возбуждения. Хорошая война — все, что ему нужно, чтобы отвлечься от Вирджинии и тех странных чувств, которые она у него вызывала. — Мы несем большие потери на море. Возможно, мне удастся это изменить.

— Да, наши потери меня беспокоят. Но теперь у меня двойная забота. Ваша американка представляет для вас проблему?

— Каким образом?

— Ее преданность своей стране может быть сильной — как и ваша привязанность к ней. Я не стану посылать вас сражаться с ее соотечественниками, если вы этого не хотите.

Рот Девлина скривился.

— Милорд, моя любовница — весьма необычная женщина и патриотка, но мои чувства к ней не должны препятствовать моему долгу.

— Я ожидал такого ответа. Не могу вообразить, почему Хьюз так жаждет отправить вас в Северную Атлантику. Я знаю, что вы с ним не ладите, но здесь должно быть нечто большее, чем старый спор из-за французской актрисы. У вас есть ключ к разгадке?

— Она была венгеркой, — спокойно сказал Девлин. Так как Ливерпуль все равно узнает правду о личности Вирджинии после бала у Керу, он добавил: — Возможно, дело в том, что моя любовница — его кузина.

— Прошу прощения? — удивился Ливерпуль.

Девлин пожал плечами:

— Я связался с очень привлекательной молодой женщиной и должен признать, что она племянница Истфилда.

Ливерпуль ошеломленно уставился на него:

— Девлин, неужели у вас нет чести? Это отвратительно!

— Боюсь, у меня маловато чести, но я ответил на ваш вопрос.

Ливерпуль был шокирован. Он встал, и Девлин последовал его примеру.

— И Истфилд позволяет эту… связь?

— У него нет выбора.

— Такое поведение просто неприемлемо, — твердо заявил Ливерпуль. — Вас это может не заботить, но как офицер флота его величества вы обязаны быть человеком чести и джентльменом. Истфилд будет настаивать, чтобы вы женились на ней, — и я тоже.

Девлин напрягся — его сердце дрогнуло. «Ты женишься на ней, чтобы спасти ее репутацию?» — осведомился Тайрелл. Но свободы будет для нее достаточно. Если понадобится, он обеспечит ее возвращение в Вирджинию, где ее репутация ничем не запятнана.

— Когда я получу новые приказы? — резко спросил Девлин, думая о Суит-Брайар.

Продали ли его? Если да, Вирджинии будет некуда возвращаться.

— Через неделю или две.

— Она будет свободна, когда начнется мое плавание, — сказал Девлин. — Но брак отпадает.

Ливерпуль смотрел на него, возмущенный и ошарашенный.

— Что-нибудь еще?

Девлин внезапно возненавидел себя. Честный человек женился бы на Вирджинии, чтобы возместить ущерб, но, с другой стороны, честный человек не стал бы использовать ее подобным образом.

— Я никогда не понимал вас, — тяжело вздохнул Ливерпуль. — Но вы замечательный офицер, вы сослужили вашей стране одну службу за другой, и я глубоко уважаю вашего отчима Эдера. Однако сейчас я в растерянности. Старший офицер флота его величества сознательно губит женщину из хорошей семьи — это недопустимо.

— Предлагаю, чтобы вы отдали меня под трибунал, когда мое плавание закончится. А сейчас вы снова нуждаетесь во мне, Джеймс.

Девлин поклонился и вышел.

Вирджиния изучала свое отражение в овальном зеркале. Ее удивляло, что этим красивым и соблазнительным существом была она сама. Это казалось невозможным.

— О, мисс Хьюз! — ахнула горничная Ханна. — Капитан никогда не сможет посмотреть на другую женщину после того, как увидит вас!

Глядя на стройную женщину в платье из тонкой ткани с низким вырезом, серебристыми бархатными рукавами и поясом, Вирджиния почти верила ей. Она повернулась, чтобы посмотреть на себя в профиль. Ее грудь выглядела соблазнительно в новом платье, и она остро ощущала черное нижнее белье, украшенное лентами и кружевом. Вирджиния чувствовала бы себя шлюхой в таком белье, но она была слишком напугана предстоящим вечером.

— Вы такая элегантная, мисс Хьюз. Как будет гордиться капитан! — бормотала Ханна.

По крайней мере, вид у Вирджинии был пышный и царственный. Она коснулась серебряного кружева с бисером, украшавшего ее тщательно причесанные волосы, и подумала, что к такому наряду нужны ожерелье и серьги, но, впрочем, это не так уже важно.