Западня для нечисти - Елена Малиновская

— Я бы никогда не пошел на подобное, — слабо выдохнул Гворий,

— Ты уже пошел на это, — С горькой улыбкой напомнила я. — Когда ради призрачной надежды на корону эльфийского правителя отказался взять меня в единственные жены. Конечно, ведь это перечеркивало все твои планы и усилия. Разве подобное можно простить и забыть?

Гворию нечем было ответить. Он сидел, понурившись, и не смел посмотреть мне в глаза. Такой красивый, такой близкий… и такой чужой.

— Прости, — прошептала я еще раз. Повинуясь мгновенному импульсу, прильнула к нему, прижалась так, словно через миг нам суждено было расстаться навсегда. Впрочем, почему «словно»? После этого разговора я собиралась вычеркнуть его из своей жизни, уничтожить саму надежду когда-нибудь быть вместе с ним.

— Ты действительно думаешь, что поступаешь правильно? — чуть слышно спросил Гворий В ответ на мои жестокие мысли.

— Да, — щипнула я, кусая губы, чтобы не расплакаться в последний момент. Не взмолиться — забудь про мои глупости, просто будь рядом! Все уже сказано.

— Я надеюсь, что когда-нибудь все обязательно изменится, и мы будем вместе. — Гворий сжал мои плечи с такой силой, что я едва сдержала приглушенный стон. — Ты меня дождешься?

— Не думаю. — Я мягко освободилась из его объятий. — Гворий, я обычная девушка со своими потребностями и желаниями. Я не могу, да и не хочу тратить свою жизнь во имя призрачной мечты на лучшее будущее. Извини, я и так слишком многое прощала тебе и слишком часто жертвовала собой ради других. У меня осталось не так много жизней, чтобы одну из них извести на ожидание. Понимаешь?

— Вполне. — Гворий печально кивнул. Затем нагнулся и поцеловал меня.

Забавно. Раньше я думала, что наш поцелуй будет чем-то совершенно необыкновенным. Дарующим небывалое наслаждение и счастье. Но нет, этого не произошло. скорее наоборот. Пеплом утрат веяло от этого поцелуя, горечью неминуемого расставания и болью. Но все же, все же мне хотелось, чтобы эта минута никогда не заканчивалась.

— Спасибо. — Гворий наконец с усилием отстранился от меня. Встал и с подчеркнутым уважением поклонился: — Ты — лучшее, что было в моей жизни.

— Ты тоже, — с трудом выдавила я из намертво перехваченного спазмом горла. Глаза дико жгло от невыплаканных слез, которые я не могла, не имела права показать ему.

— Я надеюсь, ты не забыла о своем обещании и не откажешься от небольшого прощального подарка мне? — Гворий криво усмехнулся, уловив мой удивленный взгляд. — День осеннего равноденствия, Тефна. Я хочу, чтобы ты открыла его со мной под руку. Поверь, это будет лишь во благо нам обоим.

Я пожала плечами. Почему бы и нет? Один танец с ним я как-нибудь сумею пережить. Тем более что грех отказываться от возможности взглянуть в зеркало богов.

— Хорошо, — почти: сразу согласилась я. — Будь по-твоему.

Гворий еще раз поклонился. С легкой улыбкой провел пальцем по своим губам, словно стирая отпечаток моего поцелуя, и вышел. А мое сердце почему-то кольнула острая игла даже не дурного предчувствия — откровенной опасности. Отступники, что опять не так? Неужели мои приключения еще не закончились?

«Вряд ли Тефна, — холодно проговорил внутренний голос. — Скорее, они теперь только начинаются. Ты свой выбор сделала. Теперь ход за другими участниками игры».

Я сидела на подоконнике, болтая ногами, и отчаянно зевала. День осеннего равноденствия неумолимо приближался, и я все чаще чувствовала себя потерянной и забытой в начавшейся предпраздничной суматохе. Гворий здраво рассудил, что его нежданное возвращение из мира мертвых вряд ли останется тайной для шпионов Владыки, поэтому развил прямо-таки сумасшедшую активность по наведению в окрестностях порядка. Замок вновь ожил. Вечерами его коридоры ярко освещались магическими шарами, из комнат ушел холод. Я уже начала забывать, как мерзла недавно. Но, честное слово, все чаще с некоторой ностальгией вспоминала прежние спокойные деньки. Слишком шумно стало в коридорах, где теперь носились многочисленные слуги, прежде невидимые и неслышимые. Интересно, где они скрывались ранее? По подвалам, что ли, сидели? В гости все чаще наведывались высокородные эльфы, после чего как-то вдруг оставались здесь пожить до праздника, а то и дольше. Некоторых из них я знала еще по тем временам, когда тело Гвория медленно и мучительно угасало, а его душа безрезультатно пыталась выбраться из пропасти меж двух миров. Тогда они первые бежали из замка, как крысы с тонущего корабля. Теперь же без малейшего стеснения первыми же вернулись. Н-да, и после этого они еще смеют метаморфов называть нечистью! Да у каждого из нас больше чести и достоинства, чем у этих… невинных детей леса, чтоб ему сгореть!

— Не ругайся, Тефна, — миролюбиво попросил Рикки.

Он сидел На подоконнике рядом со мной и с аппетитом хрустел яблоком. — Между прочим, ты сейчас, пусть и в уме, но произнесла самое страшное эльфийское проклятие. Узнай об этом любой из высокородных — тебе бы мигом задали хороших прутняков, да с солью, чтобы даже в уме подобную крамолу не осмеливалась повторять.

— Как они об этом узнают? — раздраженно спросила я, по привычке зло дернув обручальный браслет. — Твой отец и Гворий установили на меня столько ментальных щитов, что ходить тяжело. Любой телепат зубки обломает. даже ты можешь читать мои мысли лишь потому, что знаешь рисунок заклинания.

— Ты уверена, что Владыка не разгадает его сразу же? — Рикки насмешливо приподнял брови.

— Я — нет, — честно призналась я. — Но твой отец, похоже, да. Он мне долго объяснял что-то про вероятность наложения двух заклятий, нахождение уязвимого места.

В общем, я в итоге ничего не поняла. Но Шерьян поклялся, что я обязательно почувствую, если Виррейн начнет меня сканировать в поисках слабой точки щита. Хотя надеюсь, что до такого не дойдет.

— Я тоже надеюсь, — пробормотал Рикки и бросил такой вожделенный взгляд на пробегающую мимо эльфийку, что та споткнулась и едва не упала. Затем глупо хихикнула и шагнула было к нам, но я скорчила настолько зверскую физиономию, что несчастная девушка мигом выбросила все фривольные шалости из головы и поспешила ретироваться по-хорошему.

— Ну вот, — обиженно проговорил Рикки. — Зачем ты ее напугала? Такая ведь миленькая!

— Рикки, я, конечно, понимаю, что ты целый месяц был лишен женского общества, если не считать Рашилию, — проникновенно сказала я, больше всего на свете мечтая дать пасынку хороший подзатыльник. — Это, без сомнения, суровое испытание. Но не настолько, чтобы я из-за него была вынуждена присутствовать при твоем нежном ворковании с девушками. Избавь меня от этого зрелища, пожалуйста!