Арма (СИ) - Годына Виталий

— Твоя история понятна. Лучше пусть он о себе что-то расскажет, — перебил его Люмийский, указывая пальцем на спутника Герца.

Создание удивилось наглости человека.

— Какое невежественное людское отродье. Я тебе ничем не обязан, чтобы рассказывать что-то о себе.

— Говори — или проведешь несколько суток на дне озера, — пригрозил мечник.

— Ты же знаешь, что я ненавижу пустые угрозы.

— Да ну? Когда это я бросался словами на ветер?

Черная масса затрещала от злости, высвобождая маленькие молнии.

— Я нечто внеземное… Прибыл сюда не по своей воле и точно так же был заточен в этот клинок. Здесь я обитаю уже пять столетий, но там, откуда я родом… Мне более сотни тысяч лет. Я отрицаю любую магию, для меня она ничто. Могу рассечь пламя, пробить любую защиту и принять удар стихии. Я — бесконечно живущая материя, что пала на эту грешную землю. Я питаюсь людской кровью. А когда мне её недостаточно, высасываю её из своего раба, что пользуется моей безграничной мощью. Я — Лич, душа из космоса. Но в людских кругах меня прозвали Кровопийцей.

— Душа из космоса? — изрядно удивился Люмийский.

— Когда-то я был звездой и ярко сиял в просторах бесконечности, но рано или поздно все мы гаснем и превращаемся в кусок камня, дальнейшая судьба которого — либо кануть в небытие, либо куда-то свалиться. Как я понял, люди довольно тупые и суют свой нос куда не надо, называя это «любопытством». Из каждой упавшей на этот континент звезды вы, жалкие создания, пытаетесь вылить для себя оружия и доспехи, чтобы в дальнейшем воевать друг против друга.

— В чем-то ты прав, — согласилась серая масса.

— Когда меня заточили в этот меч, первый десяток рабов я истощил полностью, не задумываясь. Уж больно слабыми они оказались. Где моя физическая оболочка только не лежала — в королевских хранилищах, наполненных золотыми слитками и драгоценностями, в кладовых и на болоте, в глубинах ледяных гор и среди вулканических пустынь. Потом я попал в руки к нему… Ринберт из Ланслайта…

— Стоп, мой дальний родственник? — удивился Герц. — Ты не рассказывал этого.

— Мы с тобой редко общаемся, тупица. Конечно, не рассказывал, — насмехаясь, сказал Лич. — Кровь этого человечишки была настолько вкусной, что я не смог её поглотить ни с первого, ни со второго, ни даже с третьего раза. Когда он понял, как удовлетворять мою потребность в еде, то начал постоянно сражаться. Доставая из ножен меч, он не мог засунуть его обратно, пока лезвие не испробует тепленькой крови. А если давал слабину, то я питался им.

— И что же произошло дальше? — полюбопытствовал Мироэн.

— А дальше я познакомился с Тэной и этим подбитым ангелочком. Как бы ты мне ни нравился, мне пришлось помочь своему хозяину.

— Много же проблем тогда из-за тебя было, — недовольно проворчала серая масса. — Да… Помню как сейчас… До того, как меня заточили в этот меч, я был телохранителем дочери Мундоса. Так сложилось, что на нее напал Ринберт. Стычка оказалось неизбежной. Тэна призвала меня в качестве защитника, но я оказался слабее Кровопийцы. Острие меча, в котором была заключена его душа, пронзило мое сердце. И только благодаря магии хозяйки я продолжаю существовать.

— Да, кровь падших ангелов куда вкуснее человеческой, — смеясь, продолжил Лич. — После смерти Ринберта я думал, что лучше хозяина, чем он, не найти. Однако он не стал меня выбрасывать, а передал своему наследнику, а тот передал другому. В результате я оказался у отца этого пьяницы, Джона.

— Может, хватит унизительных уточнений? — вскипел Герц.

— Тогда рассказывай про него сам! — завопила душа, заключенная в полуторник.

Приятель тяжело вздохнул. Оскорбления собственного меча ему и вправду поднадоели.

— Он никогда не говорил об этом оружии и тем более не показывал его. Я узнал о Кровопийце в тот день, когда погибла твоя семья. Возвращаясь домой после игры в Коркл, я заметил, как мой отец, держа в руках скрытый в ножнах меч, ушел глубоко в лес. Я проследил за ним и увидел, как он выбрасывает его в реку.

Мироэн злобно нахмурил брови, вспомнив нечто интересное.

— То есть тогда, на балу, ты солгал, и утверждение про то, что ты нашел меч на дне реки — тоже правда?

Приятель покраснел от стыда.

— Да уж, если бы не мальчишка, я бы продолжал голодать. Джон был хорошим рабом, но появление сына вынудило его прекратить проливать кровь. Я долгое время требовал у него платы, а тот не соглашался. Охотился на уток и кабанов, да и только. Когда моя жажда оказалась чересчур сильной, он попробовал от меня избавиться. Возможно, у него бы это получилось, если бы Герц не притащил меня обратно. Я продолжал питаться кровью и душой старика, пока тот не сдох!

— Закрой свой мерзкий рот! — взбудоражился мечник. — Если бы я тогда знал об этом, забросил бы куда подальше!

— Все вы слабые и мягкотелые, человеки. Еще никому не удавалось заставить меня подчиняться! — продолжал кричать Лич.

— Когда-нибудь это произойдет, можешь не сомневаться! — грубым тоном ответил сероглазый.

Смех существа сопровождался тихим грохотом.

— Какой же ты гнилой, Лич, — угрюмо подметил Беллуморф.

— Ха-ха-ха! Спасибо за комплимент! Ладно. Не был рад вас всех увидеть. А теперь проваливайте.

Завершив разговор, кучевое облако исчезло, а вместе с ним пропало и измерение, в котором находились души героев.

*

Путники несколько часов скитались под дождем в поисках укрытия. Долора долго летала над мрачными и голыми деревьями и, когда нашла место для ночлега, подала сигнал хозяйке. Благо ребята успели обустроиться до того, как непогода усилилась.

Пещера, в которой они расположились, была широкой и неглубокой. Герц развел огонь при помощи Походной магии, а Мироэн достал еду, которую в спешке взял в башне перед уходом. Этого должно было хватить на одну ночь.

— Ты ничего не забыла? — с издевкой заговорила Морта со своей подругой.

— Нет, а что? — удивилась Бэль.

— Ты так и не поблагодарила Мироэна за то, что он спас тебя. Дважды, — уточнила девушка в черном одеянии.

Приспешница дьявола резко умолкла, вспомнив, как отреагировала на помощь принца. Ей стало неловко и стыдно.

— Ах, да… Спасибо тебе, — робко произнесла она, доедая яблоко.

— Пустяки, — спокойно сказал Мироэн, разглядывая горящие поленья. — Это был не самый лучший соперник. К тому же, благодаря твоим усилиям на арене я понял, как его можно было сразить.

— И как? Получилось? — спросила Морта.

— Не совсем. Мне не хватило сил, чтобы…

— Погоди, — внезапно вмешался Герц. — Ты ведь получил такие раны — они не могли зажить за несколько часов, даже с помощью той целительницы. И твои ожоги на лице… Как ты?..

В карих глазах показался отсвет пламени.

— Беллуморф. Он полностью исцеляет своего владельца, как только тот его применяет.

— И почему ты не использовал его против Всадника? — снова спросил товарищ.

— Это оружие не игрушка, которую можно призывать по мелочам. Оно слишком опасное и требует большого запаса духовной энергии. К тому же, если ты находишься в облике Чистилища, то можешь переборщить и Беллуморф навсегда получит контроль над твоим телом. Ты никогда не станешь прежним, — объяснил Люмийский.

— Мне показалось, у вас с ним нормальные «отношения», — посчитал бродяга.

— Это только так кажется. Видимо, все существа, заточенные в оружии, такие злобные.

— Что это за мутный тип, который хотел тебя убить? — с любопытством спросила Бэль.

— Кто только не хотел меня убить… — Люмийский вздохнул. — Черная Масса — клан, состоявший из двух человек. Обладая реликвиями, влияющими на сознание людей и создающие сильные иллюзии, они наделали много шума в Тайоки. Теперь Дримзак и Сент Вин больше никого не побеспокоят.

Окончив трапезу, компания долго молчала, наблюдая за льющимся снаружи дождем. Вместо привычных звезд на небосводе блистали молнии, вырисовывавшие какие-то мимолетные изображения.

— И что мы теперь будем делать? — поинтересовалась Бэль у подруги.