Нюрнбергский процесс, сборник материалов - Константин Горшенин

Робертс: Хорошо. Сейчас обратитесь, пожалуйста, к документу ЕС-405.

Председатель: Подсудимый, вы сказали, что помните о том, что операция «Шулунг» означала подготовку к операции в Рейнской области, не так ли?

Иодль: Нет, сказал обратное. Я сказал, что слово «Шулунг» («Обучение») я услышал в первый раз здесь, на суде, и долго думал над тем, что это могло быть.

Председатель: Хорошо. Трибунал будет иметь возможность точно установить, что вы сказали, по стенографическим записям. Итак, вы сейчас утверждаете, что вы не говорили о том, что слово «Шулунг» означало подготовку к реоккупации Рейнской области? Не правда ли?

Иодль: Я хочу сказать, что я как офицер оперативного отделения генерального штаба должен был знать, какие военные приготовления производились тогда.

Председатель: Но это не то, о чем я вас спрашиваю. Сейчас я хотел бы знать, как вы только что ответили на поставленный вам вопрос относительно того, помните ли вы, что означала операция «Шулунг». Что вы ответили на этот вопрос? Возможно, что ваш ответ был неправильно переведен? Что вы сказали?

Иодль: Я сказал, что я, кажется, припоминаю, но не знаю, возникло ли это представление в процессе изучения документов здесь или это представление о «Шулунг» относится к прошлому времени и означает те приготовления, которые были предусмотрены для реоккупацин немецкими войсками западного побережья Рейна и для занятия линии на Рейне в случае французских санкций, ибо это было единственное, чем мы тогда занимались. К этому относились все эти операции по отводу войск, о которых затем так или иначе упоминалось в документе ЕС-405.

Робертс: Очень хорошо. Сейчас я ссылаюсь на документ ЕС-405.

В этом документе говорится о совещании...

Иодль: Да.

Роберте: Очень хорошо. Вы видите, что это протокол совещания ;рабочего комитета имперского совета обороны. Этот документ датирован 26 июня 1935 г. В разделе под буквой «Ф» написано, что полковник Иодль говорит об участии в подготовке к мобилизации, а первые три абзаца посвящены вопросу общей мобилизации, и я не хочу их зачитывать, но четвертый абзац зачитаю. Он гласит следующее: «Демилитаризованная зона требует особого отношения. В своей речи от 21 мая 1935 г. и в других высказываниях фюрер заявил, что условия Версальского договора и Локарнского пакта относительно демилитаризованной зоны сейчас выполняются. В ответ на заметку французского поверенного в делах от 17 июня 1935 г. касательно вопроса о «Военном ведомстве по набору» в демилитаризованной зоне германское имперское правительство заявило, что ни гражданские власти по набору, ни другие учреждения в демилитаризованной зоне не получали права проводить какие бы то ни было мероприятия по мобилизации, а именно формирование, обмундирование и вооружение любого воинского соединения, в случае войны или подготовки к войне».

Итак, если бы письмо фон Бломберга, написанное им от руки 2 мая 1935 г., касалось подготовки к внезапной реоккупации Рейнской «области, то было бы нечестно со стороны фюрера заявить через девятнадцать дней, а именно 21 мая, что условия Локарнского пакта и Версальского договора выполняются. Не правда ли?

...Я продолжу оглашение:

«Поскольку в настоящее время следует избегнуть политических осложнений за границей при всех обстоятельствах, то поэтому в демилитаризованных зонах могут проводиться только те подготовительные меры, которые являются срочно необходимыми. Проведение таких приготовлений или намерения о их проведении должны содержаться в строжайшей тайне как в самой зоне, так и в остальной части империи».

«Оружие, обмундирование, знаки различия, форма защитного цвета и другие предметы, связанные с мобилизацией, должны храниться спрятанными».

Сейчас я хочу сослаться на последний абзац, где говорится:

«Изложение директив о мобилизации в письменном виде разрешается только в тех случаях, когда это является абсолютно необходимым для благополучного проведения этих мероприятий в демилитаризованной зоне. Без всякого исключения все подобные материалы должны храниться в сейфах».

Вы собирали оружие и военную форменную одежду в демилитаризованной зоне, не правда ли?

Иодль: Это было оружие и предметы вооружения полиции федеральных земель, охранной полиции федеральных земель, охранной полиции и жандармерии. Там не было войск, и поэтому для них там не было и оружия.

Робертс: Разве полиция носила серую полевую военную форму?

Иодль: Полиция, насколько я знаю, носила серо-зеленую или зеленую форму.

Роберте: В таком случае зачем требовалось держать все это в строжайшем секрете, если речь шла только об обмундировании полиции?

Иодль: Это было снаряжение, предназначенное, кроме того, для усиления таможенной службы, о которой я уже говорил, что намеревались...

Робертс: Подсудимый, вопрос заключается в следующем: зачем требовалась такая секретность, если вы не нарушали Версальского договора? Вы можете ответить на этот вопрос?

Иодль: О необходимости и причинах содержания в секрете всех этих мероприятий я уже подробно говорил в своих показаниях. Я констатирую, что во всей этой предварительной работе речь шла о том, что в случае оккупации левобережья Рейнской области Францией с помощью полиции, жандармерии и усиленной таможенной охраны построить заградительную линию у самого Рейна. Это было намерением в то время, и лишь на этот случай. Я уже показал под присягой, что о реоккупации Рейнской области я узнал лишь за шесть или восемь дней до нее.

Робертс: Я знаю, что вы это показали, и я хочу вам сказать, что ваши показания относительно данного вопроса являются совершенно неправильными, как, очевидно, и по многим другим вопросам. Вернемся сейчас к первому абзацу, который я зачитывал...

В статье 43 Версальского договора говорится: «В области, которая установлена выше, содержание и набор вооруженных сил, как постоянных, так и временных, а также различные военные маневры и выполнение работы, необходимой для мобилизации, также запрещаются».

Я заявляю вам, что мероприятия, предпринимаемые вами, явно нарушали статьи Версальского договора. Вы согласны с этим?

Иодль: Нет, с этим я не согласен.

Робертс: Очень хорошо. Теперь я хочу обратить ваше внимание на документ, который, как считают, является вашей речью, это документ Л-172.

Некоторые места в этом документе написаны вашей рукой, не правда ли?

Иодль: В нем содержится много, очень много перечеркиваний и замечаний, сделанных моей рукой. Но я...

Робертс: Итак, является ли это речью или, вернее, заметками к вашей речи, которую вы произнесли перед гаулейтерами в Мюнхене в 1943 году?

Иодль: Я уже ясно сказал, что это лишь черновые наброски, а не та речь, которая была произнесена мною.

Я вычеркнул там целые страницы и отослал эти черновики обратно, и только потом я произнес свою речь.

Робертс: Признаете ли вы, что первые двадцать девять страниц представляют собой лекцию, которую вы прочитали?

Иодль (просмотрев документ): Да, это моя лекция.

Робертс: Хорошо. Разрешите мне прочитать сейчас протокол второго допроса от 16 ноября 1945 г., за четыре дня до начала процесса.

Этот документ был представлен под номером Л-172. Я показываю вам фотостат документа, с тем, чтобы освежить этот вопрос в вашей памяти.

«Действительно ли документ, который находится перед вами, представляет собою в общем ту речь, которую вы произносили в Мюнхене в ноябре 1943 года?».

Вот ответ: «Да, без сомнения, это примерно одно и то же. Все приложения в отношении различных театров военных действий и другие приложения я не использовал в своей речи. Я их возвратил».

Вы сейчас согласны с вашими ответами на том допросе?

Иодль: В общем и целом вы только подтвердили то, что я сказал.

Робертс: Я хочу знать, представляет ли этот документ в основном то, о чем вы говорили в своей речи? Это ведь не такой материал, который следует просто выбросить в корзинку?

Иодль: Введение и заключение, которые находятся здесь, в первом проекте, конечно, в основных чертах, в конечном счете были так произнесены.

Робертс: Сказали ли вам о том, что Гитлер заявил, что германское перевооружение фактически закончено?

Иодль: Нет.

Робертс: Наконец, последний вопрос, который я вам задам: сообщили ли вам о том, что Гитлер заявил, что первой целью в случае войны явятся Австрия и Чехословакия?

Иодль: Это сообщение об усиленной подготовке выступления против Чехословакии имело место. Мне кажется, там говорилось об этом, но я могу сказать лишь, что те детали, которые мне сообщил фельдмаршал Кейтель, теперь я уже не помню, и я знаю только одно, что это не было для меня неожиданностью или сенсацией. Потребовалось лишь внести небольшие исправления уже изданных директив.

Робертс: Вы не присутствовали в Оберзальцберге, когда там находился фельдмаршал Кейтель вместе с Шушнигом?