Отрезок пути - Iris Black

Может, Хагриду и ясно, а мне вот как-то не очень. Ведь Дамблдор про хорька Малфоя знал, а Снейп не такой дурак, чтобы об этом не догадываться. Так за каким троллем ему ссориться с директором, за которым он шпионит? Впрочем, сложно какие-то выводы делать, когда фактов нет. Да и какой смысл? Со Снейпом и так все понятно.

– А когда это было? – на всякий случай спрашиваю я.

– Когда? – он задумывается. – Да в аккурат за день до того, как Рон в больничное крыло угодил! Арагог, бедняга, живой тогда еще был…

Эта информация мне ничего не дает, но на всякий случай я стараюсь ее запомнить. Что у нас тогда было? Снейп был на взводе, это точно, но он вообще весь год был не в себе, и с приближением лета это становилось все более очевидным. Ну да, логично. Наверняка Волдеморт приказал ему убить Дамблдора, если Малфой не сможет этого сделать. Вот и психовал – директор все-таки сильным волшебником был. Только как понимать этот разговор? Снейпу полагалось бы с каждым его словом соглашаться, чтобы бдительность усыпить.

– Ну что, пошли, что ли? – прерывает мои размышления Хагрид. – Нас, поди, ждут уже.

– Кто нас ждет? – настороженно спрашиваю я, выходя из хижины вслед за ним.

– Дык Фиренце, кто ж еще?

– Он здесь?

– А где ж ему еще быть? – хмыкнув, отвечает Хагрид и раздраженно окликает Клыка, отбежавшего в сторону. Собак я не люблю, пес, видимо, это чувствует, поэтому старается держаться от меня подальше.

– Его снова приняли в стадо?

– Нет, – мрачно говорит Хагрид. – Я думал, примут, ан нет. Они ж твари упертые. Хоть в лесу остаться позволили, и то хорошо. Но это все равно не то, ты ж понимаешь. Только один с ним и общается. Он… да ты сам увидишь! – он замолкает и, подняв лампу над головой, раздвигает низко свисающие ветви деревьев, чтобы они не мешали пройти.

Идем мы не меньше получаса – большей частью из-за того, что постоянно приходится расчищать себе путь. К тому же, то и дело раздаются подозрительные звуки, и мы замираем, прислушиваясь, а Клык трусливо припадает к земле. Хагрид утверждает, что в Запретном лесу сейчас стало гораздо опасней. Акромантулы совсем обнаглели, и, если в ту часть леса, где они обитают, он перестал заглядывать сразу же после смерти Арагога, то теперь они ползают, где вздумается, и стараются держаться подальше только от кентавров и единорогов. Это немного обнадеживает – все-таки сейчас мы идем как раз к кентавру.

Фиренце предстает перед нами неожиданно. Буквально секунду назад впереди были только колышущиеся в темноте ветви и смутные силуэты ночных птиц, и вдруг он неожиданно выходит из-за дерева прямо у нас перед носом. Хагрид вздрагивает и чуть не роняет лампу, а я перевожу дух.

– Фиренце, чего ж пугать-то так? – укоризненно бормочет Хагрид, пожимая ему руку.

– Я не собирался пугать тебя, Хагрид. Я просто услышал шаги и вышел навстречу, – отвечает Фиренце спокойным мелодичным голосом и поворачивается ко мне, протягивая руку: – Здравствуй, Невилл Лонгботтом.

Слегка поклонившись, я обмениваюсь с ним рукопожатием. Никогда еще мне кентавры руку не жали. Впрочем, он в каком-то смысле свой. Фиренце благосклонно кивает и знаком приглашает нас следовать за ним. Через несколько минут мы оказываемся возле довольно большой пещеры, вход в которую загорожен свисающими ветвями деревьев так, что его можно увидеть только с очень близкого расстояния.

В пещере тепло и даже уютно. Во всяком случае, настолько, насколько может быть уютно в помещении, в котором нет мебели. Но кентаврам мебель уж точно ни к чему. Я трясу головой, отгоняя нарисованную воображением картину Фиренце, сидящего в кресле перед камином с «Ежедневным Пророком» в руках, и осматриваюсь.

Пещера действительно большая, даже Хагрид не испытывает никакого недостатка в пространстве, хотя его братцу, пожалуй, было бы тесно. На стенах извивается шелестящий плющ2, развешанные под потолком светильники в виде шаров, покрытых пыльцой Сидерии3, излучают мягкий свет, поэтому в пещере царит приятный полумрак. Наверное, я бы смог здесь жить. Если бы было, где спать.

Возле стены, правда, лежит толстенное бревно – видимо, Хагрид притащил, чтобы было на чем сидеть, но спать на этом уж точно невозможно. А, собственно, какая разница? Я же не спать сюда пришел! Я снова трясу головой и, спросив предварительно разрешения, сажусь рядом с Хагридом. Фиренце, разумеется, остается стоять – на бревне ему было бы неудобно.

– Я предполагал, что рано или поздно здесь появятся ученики, – произносит он, изучающе глядя на меня ярко-синими глазами. – Но ты слишком уж быстро впал в немилость.

– Да он эта… ну… хм… – Хагрид запинается и ерзает на бревне, от чего я чуть не падаю.

– Сломал руку другому ученику, – заканчиваю я и поднимаю глаза, ожидая порицания. Вряд ли Фиренце одобрит насилие.

– Он не хотел! – быстро говорит Хагрид, не переставая ерзать.

– Разумеется, – спокойно соглашается Фиренце. – Надеюсь, оно того стоило.

– Не знаю, – признаюсь я. – Я просто не хотел, чтобы дошло до драки.

– Только ты можешь решать, как тебе поступить и только ты за свои поступки отвечаешь. Больше никто не вправе.

– А как же звезды, Фиренце? – не выдержав, спрашиваю я.

– Звезды лишь указывают путь, – чуть пожав мощными плечами, отвечает он. – Но как именно ты пройдешь по этому пути, зависит только от тебя.

– Фиренце, ну хватит! – вмешивается Хагрид. – Совсем мальчонке голову задуришь! Я тут хотел тебе кой-чего поесть захватить, но ты говорил…

– Спасибо, Хагрид, ничего не нужно. Мне совсем не хочется тебя объедать, – встретившись со мной взглядом, Фиренце едва заметно подмигивает, и я с трудом сдерживаю смех. Оказывается, не только людям кажутся странными его кулинарные пристрастия.

– Но ты ж тут голодный, наверное! – возражает Хагрид. – А я бы мог…

– Разве в Запретном лесу нечего есть? – вмешиваюсь я, чтобы сбить его с мысли.

– Видишь ли, Невилл, – говорит Фиренце ровным голосом, – кентавры из моего стада – бывшего стада – были столь любезны, что, учитывая обстоятельства, позволили мне остаться в лесу. Однако, – он задумчиво возводит глаза к потолку, – при этом они запретили мне охотиться.

– Ох… – только и могу сказать я.

– Можно подумать! – возмущенно ворчит Хагрид. – Тоже мне, деловые какие! Хозяева леса нашлись! Тьфу, зла не хватает!

– К моему большому сожалению, – доносится от входа печальный низкий голос, – зла в нашем мире как раз более чем достаточно.

Хагрид подпрыгивает на бревне, и я все-таки сваливаюсь, но тут же поднимаюсь на ноги и отряхиваю мантию. Рыжий кентавр как раз бросает в угол тушу какого-то животного – то ли лани, то ли косули. Знакомое у него лицо. Уж не один ли из тех, с которыми мы встретились на первом курсе?

– Здравствуй, Ронан, – произносит Фиренце. Ну, точно – он.

Ронан здоровается в ответ и пожимает руку Хагриду. Я молчу и жду, когда он обратит на меня внимание. Наконец, кентавр переводит взгляд на меня, и я склоняю голову.

– Это Невилл Лонгботтом, – сообщает Хагрид.

– У меня хорошая память, – замечает Ронан. – Ты очень вырос с тех пор, как я видел тебя в последний раз, Невилл Лонгботтом. Стал мужчиной. Как ты думаешь, Фиренце?

– Да, я с тобой согласен, – отвечает Фиренце с легкой усмешкой.

Интересно, что они сейчас имеют в виду? Надеюсь, все-таки совершеннолетие, а не что-то другое.

– Ну что ж, – тряхнув волосами, кентавр подходит ближе и протягивает мне руку, – рад познакомиться с тобой.

– Я тоже рад, с… Ронан, – отвечаю я, пожимая ему руку. Мерлин, ведь знаю же, что кентавры не любят, когда их называют «сэр», и все равно чуть не оговорился! Он, к счастью, делает вид, что ничего не заметил. Надеясь, что не сильно покраснел, я снова сажусь на бревно.

– Полагаю, – произносит Ронан, обращаясь к Фиренце, и кивает на тушу, – этого тебе пока хватит. Не уверен, что в ближайшее время смогу быть полезен. Магориан что-то подозревает, и если это дойдет до Бейна, жди беды.

– Я бы этого вашего Бейна… – Хагрид косится на меня и фразу не заканчивает, но смысл, в общем, понятен.

– Не нужно, – возражает Ронан. – Он хороший вожак. И действует в интересах стада.

– Ага, и при этом на все прочие плюет!

Смешной все-таки Хагрид. Интересно, чьи еще интересы должны беспокоить вожака стада? Каких-нибудь голодающих магглов Южной Африки? Все правильно. Кентавры – люди независимые… Стоп, нет! Что-то не так… Люди… какие, к дементорам, люди? Тва… нет, существа! Да, магические существа. Отвратительно звучит, по-моему…

Кто-то трясет меня за плечо. Сильно трясет, так, что голова болтается вниз вверх. Я стряхиваю оцепенение, поднимаю голову и вижу встревоженного Хагрида и усмехающихся Фиренце и Ронана. Кажется, я задремал. Надо бы зелье выпить…

– Когда ты последний раз нормально спал, Невилл? – интересуется Фиренце, проницательно глядя на меня.

– Ну… хм… недавно, – уклончиво отвечаю я. Ведь правда же – недавно.