Тени и химеры - Тифен Сиовель

Бедная птица все еще была заперта в клетке под полкой с опрокинутыми свитками. Она хлопала большими черными крыльями и трясла желтой головой, перепрыгивая с места на место. Полка была слишком тяжелой, чтобы Брисеида смогла освободить клетку.

– Schweige der Vogel! Schweige der Vogel![2] – щебетала птица, когда Брисеида протянула руку через маленький проем клетки, чтобы поймать ее.

– Не дури! – прорычала она. – Я пытаюсь вытащить тебя отсюда!

Наконец Брисеида поймала птицу, но она оказалась больше, чем она предполагала. Ей понадобились обе руки, чтобы удержать ее на месте. Девушка порылась в разбросанных свитках в поисках чего-нибудь подходящего, наконец отцепила свой шелковый поясок и обмотала им птицу. Брисеида только что завязала двойной узел, когда ее взгляд упал на открытый блокнот, который оказался между свитками, с которыми она небрежно обращалась.

Бенджи написал предложение на последней странице:

Я знаю, кто Нил Куба.

Затем под ним несколько стрелок переплелись, направляя буквы для формирования нового имени:

Н И Л К У Б А Л Ю С Ь Е Н Б А

Брисеида резко перевернула страницу. Текст продолжался:

Конечно, я просто рассуждаю, но я не могу не думать, что отца моей умершей подруги, Брисеиды, звали Люсьен. Он был известным физиком до того, как потерял рассудок. Как раз такой человек, чтобы толкать речи Нила Кубы. Я также помню имя матери Брисеиды: Анни.

ЛЮСЬЕН, Брисеида, Анни. Любопытное совпадение, не правда ли?

И Брисеида рассказала мне о младшем брате. У Люсьена Ричетти также есть сын! Конечно, он должен быть слишком молод, чтобы придумать теорию Нила Кубы-младшего, но поскольку время здесь не имеет значения… Я не нашел настоящего имени этого сына. Поэтому остается

ЛЮСЬЕН Брисеида Анни мл.

Брисеида откопала испачканное чернилами белое перо, застрявшее под другими пергаментами, и с бьющимся сердцем и дрожащей рукой добавила несколько недостающих букв:

Люсьен Брисеида Анни Жюль мл.

– Что ты делаешь, Брисеида?

Брисеида подняла глаза и увидела, что Бенджи изумленно смотрит на нее. Поглощенная своим открытием, она перенеслась в Цитадель, сама того не осознавая. В панике она закрыла глаза, мысленно уронила перо, которое держала в руках в Китае, и была отброшена назад в библиотеку генерала Чу.

Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Бенджи на самом деле не смотрел на нее. Он смотрел в ее сторону, но немного левее. Он все еще не мог ее видеть. Он только догадывался о ее личности, а она не сделала ничего, чтобы подтвердить его предположение.

И всего лишь назвал имя ее младшего брата.

Может ли его отцом быть Нил Куба? А Жюль – Нил Куба-младший? Эта идея казалась абсурдной, нелепой, надуманной. Простая перестановка букв ничего не дала… Но Бенджи обладал шестым чувством и редко ошибался в своих умозаключениях. Раскрытие ее личности стало доказательством…

Чем больше она пыталась понять, что бы это могло значить, тем больше путались ее мысли, переполненные противоречивыми эмоциями. Было ли открытие теории Нила Кубы-младшего о площади Времени случайностью? Отправит ли Люсьен Жюля в Цитадель, потому что она, Брисеида, потерпит неудачу?

Внезапно у нее возникло ощущение, что за ней наблюдают.

Медленно обернувшись, она с удивлением обнаружила Фу Цзи, который стоял у входа в библиотеку и пристально смотрел на нее.

– Фу Цзи! – воскликнула она. – Фу Цзи, после этих девяти месяцев в Цитадели ты знаешь все о ее манипуляциях. Ты, наверное, заметил, что она пригласила тебя стать студентом, только для того чтобы избавиться от твоего отца! Почему ты позволяешь им использовать тебя?

– Ты ошибаешься, – ответил он. – Ты тоже была в Цитадели. Ты знаешь, что она не может приглашать студентов без их согласия. Зачем еще ей выбирать людей, которым придется работать в тени? Она назначит Альфу Императором, и все будет хорошо. Цитадель должна ждать, пока ее будущие студенты призовут ее. Чтобы желание перемен и справедливости переполняло их, преследовало их, поглощало их изнутри. Она открыла передо мной свои двери, потому что я был готов.

Фу Цзи все еще кипел от лихорадки, которая открыла перед ним двери Цитадели. На одном из его висков пульсировала жилка. Его брови были сведены от злости, а челюсти сжаты. Он никогда не был так похож на своего отца, как в тот момент, когда пытался отделиться от него. У его ног лежало стихотворение студента с рынка, с пожелтевшей бумагой, оставленное там в спешке.

– Я отполировал свой ум и сердце, как зеркало. Поэтому я буду идеальным отражением вашей юности и, если вы пожелаете, пойду по вашим стопам… Фу Цзи… Я знаю, что твой отец совершил много ошибок. Он действительно одержим своей глупой правотой, и лично я хотела время от времени надавать ему несколько пощечин. Но он не заслуживает смерти.

– Я не делаю с ним ничего такого, чего бы он ни сделал с собой со временем. Его выбор уже обрек его на гибель.

– Предположим… Предположим, он не может рассказать тебе обо всех своих чувствах, но в каждом своем поступке, даже самом странном, он в первую очередь думает о тебе…

– Мой отец заинтересован только в том, чтобы доказать самому себе, что он безупречный человек. Никто не способен на больший эгоцентризм.

– Я тоже так думала, пока не увидела его в тюрьме. Он был опустошен при мысли о том, что может потерять тебя… Если ты когда-то восхищался им, дай ему второй шанс. Это… слепая вера, которая ему нужна. Твой отец больше всего на свете хочет, чтобы ты был счастлив.

– Легко тебе говорить.

– Нет, поверь мне. Нелегко.

Фу Цзи некоторое время наблюдал за ней, борясь со слезами.

– Ты правда так думаешь?

– Я не знаю, – призналась она. – Но я хочу в это верить.

– Слишком поздно для меня.

– Никогда не поздно.

– Ты думаешь, что сможешь меня обмануть! – взорвался Фу Цзи. – Я пытался спасти свою семью. Сяо послушал меня вчера после оперы, он был готов помочь мне, он собирался спасти их от худшего. Но пришла ты и все испортила! Думаешь, мне нравится отправлять мою мать, мою сестру, Ло Шэнь в императорский дворец, чтобы они до конца своих дней были рабами в семье императора? У меня нет выбора, Брисеида, за каждым моим шагом следят!

– Кто?

– Ты даже не понимаешь, какую игру ты ведешь! Я знаю о тебе гораздо больше, чем ты знаешь о себе!

– Что ты имеешь в виду? – ответила она, ее кровь стыла в жилах, когда она закрыла блокнот и прижала его к себе. – Что я должна знать?

– Не знаю, зачем я трачу на тебя время, – вздохнул Фу Цзи.

– Кто организовал заговор против Менга, Фу Цзи? Кто Альфа? Это действительно Ань Лушань?

– На моего отца не нужно было нападать. Он уничтожил себя сам.

Он поднял лежащее у ног стихотворение студента, просмотрел его, с неодобрительным ворчанием скомкал и бросил на землю.

Затем, не сказав больше