Сенатский гламур - Кристин Гор

— За свою карьеру я видел много политиков, — подчеркнул Р.Г., — но очень мало лидеров. Макс Уай — настоящий лидер, у которого слова не расходятся с делом. Я поддерживаю его не просто так. Я совершенно уверен, что губернатор Уай станет следующим президентом Америки и принесет ей важные и чудесные перемены. Я горжусь тем, что помогаю ему в этом и призываю всех жителей Огайо присоединиться к нашей команде.

Толпа за спинами журналистов бурно зааплодировала. Меня окатило теплой волной гордости. Я привыкла, что Р.Г. — хороший оратор, но на этот раз его речь была неожиданно проникновенна. В воздухе что-то витало — некие возможности, которые я раньше не принимала в расчет. В этот миг, наслаждаясь теплом, я поняла, что мы, быть может, стоим на пороге чего-то поистине нового. Это вдохновило меня.

Уай произнес короткую речь, потом они с Р.Г. несколько минут отвечали на вопросы журналистов, пока Тим откуда-то сбоку не проорал: «Последний вопрос!» Неужели репортеры его послушаются? Кто вообще придумал эти правила?

— Губернатор Уай, если бы вы заседали в Сенате, вы бы проголосовали за проект сенатора Гэри о пособиях на рецептурные лекарства?

Я удивилась, что кто-то задал такой «софтбольный»[85] вопрос. Впрочем, в юности мне как-то раз залепили в лицо мячом для софтбола, и я по опыту знала, что это выражение в корне неверно. Я все равно его использовала, но всегда добавляла это уточнение, отчего мои фразы становились намного длиннее. Наверное, было бы проще и быстрее, ограничься я такими прилагательными, как «легкий» или «несложный».

Губернатор Уай воспользовался возможностью превознести усилия Р.Г. в связи с законопроектом и повторить, что всячески его поддерживает.

— Я хотел бы добавить, — продолжал Уай, — что Джон Брэмен поступил непорядочно, выступив против предложенного сенатором Гэри законопроекта о финансировании НИЗ. Это превосходный законопроект; он позволил бы поддержать исследования, в которые вовлечены и удивительные люди, работающие в этой больнице. Это очень разумный проект, полный сострадания, и если мне доверят судьбу страны, я намерен претворить его в жизнь.

Когда он закончил, я просияла. Как благородно с его стороны открыто похвалить законопроект, который пал смертью храбрых всего два дня назад из-за пренебрежения сенатора. Я радовалась, что Уай пролил свет на ситуацию и вывел Брэмена на чистую воду.

На этом пресс-конференция закончилась, и мы поехали обратно в аэропорт. Я устала, но была довольна. И мечтала поскорее вернуться в Вашингтон и рухнуть в постель, но у Р.Г. с губернатором явно были другие планы.

— Я решил присоединиться к губернатору Уаю в его турне по Огайо на этих выходных, — сообщил мне Р.Г., когда мы вышли из машин. — Вы можете составить мне компанию?

Я задумалась. Конечно, у меня не было никаких планов, которые пришлось бы нарушить. А обязательства были только перед Доктором Цинциннати, но я всегда могла попросить Лизу присмотреть за ним, ведь она просто волшебница. Поездка с Уаем — заманчивая идея. К тому же разве у меня есть выбор?

— Разумеется, — ответила я.

— Отлично, — кивнул Р.Г. — Джо сейчас проверяет, все ли чисто. Мы отправляемся через десять минут.

Что ж, времени не так уж много. Интересно, меня не распнут за то, что я полечу с Уаем укреплять его пропрезидентские позиции, хотя формально мне платят за то, чтобы я занималась исключительно делами Сената? Думаю, Джо Нун быстро разберется и постарается предупредить возможные неприятности. Он очень толковый начальник штаба.

В общем, скоро мы загрузились в губернаторский улей и полетели к Толидо. Пока Р.Г. и Уай беседовали в отдельном салоне, я попробовала наладить отношения с кем-нибудь из его сотрудников, сидевших рядом со мной, но они, видимо, были слишком заняты, чтобы ответить на мои дружелюбные попытки. Как обычно, я нашла прибежище в «Блэкберри».

— От этих штук легко ослепнуть, если не следить за глазами, — произнес голос у меня за спиной.

Я выпрямилась, оторвала нос от экрана и увидела симпатичного мужчину старше меня, который улыбался, словно размышляя, начать беседу или нет. Ему, наверное, далеко за тридцать или слегка под сорок; глаза удивительно умные. Я даже не заметила, какого они цвета: их оттенок скрывался за интеллектом.

— О, артрит я заработаю гораздо раньше, — ответила я.

Он позволил полуулыбке превратиться в почти улыбку, скользнул на сиденье рядом со мной и протянул руку.

— Боб Эспин, — представился он.

Так это Боб Эспин! Бывший политконсультант-вундеркинд, превратившийся в слегка повзрослевшего суперполитконсультанта-вундеркинда. Он был одним из основателей «Кей-Стрит Груп», весьма прибыльной консалтинговой фирмы Вашингтона. Спирам пользовалась его услугами, пока не сломалась, после чего он занялся кампанией Уая и времени даром не терял. Судя по тому, что я читала, потрясающим всплеском популярности Уай во многом обязан именно Бобу Эспину. В общем, я слышала о нем, но никогда не видела. Хотя нечаянно написала ему письмо, потому что он был в том самом «Списке АД», которому я сдуру разослала сообщение насчет видеокамер и взбитых сливок. В тот раз только Боб Эспин написал ответ, который меня не унизил. Это он предложил использовать цифровую камеру вместо восьмимиллиметровой пленки, чтобы полностью отдать должное взбитым сливкам.

— Сэмми Джойс, — представилась я и пожала протянутую руку.

— Я знаю, кто вы, — ответил он.

Замечательно. А я надеялась, что он не вспомнит мое имя.

— Сенатор Гэри явно полагается на вас.

О. Ну, это хорошо. Я покраснела. Боже, неужели опять шейная сыпь?

— А еще я помню ваши инновационные идеи в отношении десерта, — продолжил он.

Я улыбнулась, хотя довольно сконфуженно. Мне показалось, что он не хотел меня смутить, к тому же его тон был хоть и неуместен, но приятно неуместен.

— Давайте не будем об этом, — небрежно бросила я.

Боб кивнул.

— Так, значит, вы несколько дней будете на борту? — спросил он.

— Да, наверное, — ответила я, хватаясь за горло.

Я притворилась, что разминаю шею, и прикрыла ее руками. Почему я не могу избавиться от сыпи? Почему не могу просто решить, что Боб Эспин не нравится мне? Он слишком стар для меня. Я исподтишка взглянула на его руки. Обручального кольца нет. Значит, он либо не носит его, либо одинок. Хотя подружка у него, конечно, есть. У него должна быть подружка. Он слишком красивый и умный, чтобы ее не было. Ни одна из этих мыслей не избавила меня от сыпи.

— Все решилось в последний момент, — объяснила я. — На самом деле я думала, что мы возвращаемся в Вашингтон.