Ловушка для невесты - Анна Грейси

— Пожалуйста, Хиггинс, поблагодарите Джаммо от меня и Клео, — рассмеялась Аиша.

— Разумеется, мисс.

Потом Аиша взяла книги.

— «Тайны Удольфо»[ «Тайны Удольфо», Анна Рэдклифф. 1794 г.] в четырёх томах, — воскликнула она, рассматривая томики. — Это книги миссис Феррис — я видела первый том в нашей каюте. Должно быть, она заметила, что я смотрела на него. Как это мило с её стороны — отправить мне подарок.

Она открыла первый том.

— О, вот послушайте:

Чело нахмурив, с тёмной зубчатой стены судьба взираетИ открывает, чтоб принять меня, врата.И глас её печальным эхом отдаётся,Вествуя о деяньях безымянных.

— Как волнующе звучит, не могу дождаться, когда прочитаю эту книгу.

Она открыла жестянку:

— Какое-то печенье. Наверное, оно куплено на Мальте. Как мило. Хиггинс, почему все так добры ко мне сегодня? — спросила Аиша, прижимая подарки к груди. — Не понимаю.

— Они считают, что вчера вы помогли спасти корабль, мисс, — улыбнулся Хиггинс. — Все только и говорят о вашей храбрости. И о храбрости майора Рэмси, разумеется, — добавил он. — Но от героя войны и ожидают мужества. Никто и не подумал бы, что леди тоже может сражаться. Смею добавить, что миссис Феррис тоже героиня, поскольку последовала вашему примеру. Вдвоём вы помешали нескольким разбойникам попасть на корабль. Так что наслаждайтесь подарками, мисс; вы заслужили гораздо большее, — сказал он, глядя на Рейфа.

— Проваливай, Хиггинс, — спокойно произнёс Рейф. — И не возвращайся. Мисс Аиша наконец-то согласилась стать моей женой, поэтому нам надо кое-что… обсудить.

Глаза Хиггинса так и засияли.

— Поздравляю, сэр, мисс, — воскликнул он с широкой улыбкой. — Не беспокойтесь, сэр, вас больше никто не потревожит. — Он поклонился и вышел.

Аиша протянула жестянку Рейфу, но он только покачал головой. Он не был голоден. По крайней мере, не хотел есть.

Девушка подняла на Рейфа нетерпеливые, сияющие глаза:

— Я должна поблагодарить миссис Феррис и других леди. И капитана за рахат-лукум. И Джаммо. Они так добры. Как будто у меня день рождения. У нас найдётся перо и бумага?

Поняв, что поцелуи откладываются, пока не будут написаны письма с благодарностью, Рейф мысленно вздохнул и начал искать среди своих вещей бумагу и перо. Его очень тронуло удовольствие, которое Аиша получила от самых простых подарков; наверное, они доставались ей в жизни нечасто. Как и внимание.

Он отыскал свой письменный прибор и передал девушке несколько листов бумаги.

— Прикажете перо и чернила или карандаш? — осведомился он.

Его тело изнывало от желания. Наверное, это хорошо, что их прервали. Не слишком-то прилично было снова соблазнять её, ведь после похорон прошло так мало времени, да и после её первого раза тоже. Тем более что сейчас ещё день. И она уже одета.

Он сделает это завтра. Или сегодня ночью.

— При такой качке лучше воспользоваться карандашом, — задумчиво произнёс Рейф.

Он снял серебряный порткрейон[Порткрейон (франц.) porte-crayon, от porter, носить, и crayon, карандаш. — Kолпачок, надеваемый на заостренный конец карандаша, чтобы его удобнее было носить при себе и чтобы он не ломался.], очинил карандаш перочинным ножом и протянул ей.

— Красивый, — заметила девушка. — У папы был похожий. — Она задумчиво посмотрела на письменные принадлежности. — Но эти перо и чернильница столь изысканны, что мне не устоять. Кроме того, не будет ли вежливее написать ответ чернилами?

— Вы правы. — В том, как она беспокоилась о нескольких записках, было что-то невероятно подкупающее. Он вытащил перо, заострил его и протянул Аише.

Та на мгновение задумалась, обмакнула перо в чернильницу и принялась писать твёрдым, чётким почерком. Рейф улыбнулся, вспомнив, как она притворялась, будто не умеет читать.

Он смотрел на Аишу, сосредоточенно нахмурившись, пока она писала записки, улыбаясь чему-то и иногда глядя на него с таким удовлетворенным и счастливым выражением на лице, что это трогало его до глубины души.

Если бы он не заболел, то, возможно, никогда бы не узнал её так хорошо, как теперь. Это было невероятно — благодарить судьбу за болезнь, которая едва не свела его в могилу. Но если бы он не заболел тогда, то вряд ли помыслил бы о браке.

Но он не только помыслил, а даже сделал предложение, и теперь, когда Аиша — наконец-то! — приняла его, Рэмси собирался идти до конца. И крепко завязать узелок.

Он подошёл к окну и посмотрел на море, на сверкающие волны в шапках белой пены. Рейфу хотелось, чтобы это путешествие побыстрее закончилось и чтобы его вопрос решился раз и навсегда. Этот самый вопрос. Его брак.

Он хотел, чтобы всё уладилось, как можно быстрее.

Рейф всерьёз подумывал о том, чтобы капитан или священник из числа пассажиров обвенчал их прямо сейчас — в день окончания карантина. Но это повлечёт за собой скандал и сплетни, люди станут шептаться за спиной у Аиши, что она всё подстроила ради замужества.

Он не может этого допустить, и не даст повода обществу так говорить о ней. Если кто и устроил ловушку, так это он. Он всё подстроил с самого начала, использовав Али в качестве наживки. И Бог его знает, сколько ещё раз. Он использовал её друзей, её преданность, даже угрозы; он не оставил ей другого выбора, кроме как отправиться вместе с ним.

И если бы он мог начать всё сначала, то поступил бы точно так же. Оглядываясь назад, всё, что он видел — лишь прекрасно выполненное задание. Аишу необходимо было спасти из той ужасной ситуации, в которой она оказалась.

Что подумает леди Клив обо всей этой истории? Об Аише? Рейф сожалел, что не знал старуху лучше, но он и представить не мог, как она это воспримет.

Люди сквозь пальцы смотрели на детей, рождённых в законном браке, отцом которых был вовсе не законный супруг. Такие дети неизменно становились результатом интрижек между аристократами, барон мог, образно выражаясь, подбросить кукушонка в семейное гнездо герцога. Подобное происхождение некоторых, например, Девонширов, не было ни для кого секретом. По закону они не являлись бастардами, и, в любом случае, в их жилах текла аристократическая кровь.

Однако стоило знатной даме понести от конюха, и от ребёнка тайно избавлялись, он рос в безвестности, даже не зная имени своей матери. Ну, а знатные лорды, обрюхатившие любовниц-простолюдинок, вообще встречались на каждом шагу. Раз уж это аристократ, и он может обеспечить ребёнка, то никто его не осудит.

На ум Рейфу приходила лишь одна семья из высшего общества, в которой признали незаконнорожденного простолюдина: Гарри Морант и Ренфру. Но на это ушли годы. Если бы эксцентричная двоюродная бабушка Гарри не вытащила бы его со дна и не воспитала, как джентльмена, это была бы совсем иная история. Гарри до сих пор прозябал бы в нищете.