Реликварий - Линкольн Чайлд

Все человеческие особи имеют склонность объединяться в сообщества для обороны, взаимопомощи и социального общения. Бездомные – в том числе самые отчужденные от общества “кроты” – не являются исключением. Те, кто избрал жизнь в полной тьме под землей, образуют свои общности и создают группы. Впрочем, термин “общность” в данном случае может ввести в заблуждение, так как общность или общество подразумевают стабильность, регулярность и порядок. Подземная же жизнь, по определению, является неорганизованной и беспорядочной. Союзы, группы и сообщества сливаются и рассыпаются с такой же легкостью, как ртуть. В местах, где жизнь коротка и часто жестока, где отсутствует естественное освещение, все проявления цивилизованного общества разлетаются, как зола на ветру”.

(Готовится к выпуску.)

46

Хейворд вглядывалась в глубину заброшенного тоннеля, туда, где по стенам и потолку спасительными маяками плясали лучи фонарей. Щит из плексигласа, тяжелый и неуклюжий, давил на её плечо. Справа от себя она ощущала в темноте присутствие сержанта Карлина – настороженного, но спокойного. Похоже, он свое дело знает. Понимает, что под землей нет ничего хуже зазнайства. Подземные жители хотят одного: чтобы их оставили в покое, и приходят в ярость при появлении полицейского. В большее возбуждение кротов может привести лишь отряд копов, спустившихся под землю с намерением изгнать их из нор.

Из первых рядов, в которых шел и Миллер, доносились обрывки хвастливых разговоров и смех. Пятый взвод уже изгнал на поверхность две группы обитателей пограничной области. Бездомные в ужасе ринулись наверх, едва завидев фалангу синих мундиров численностью в тридцать человек. Копы чувствовали себя победителями. Хейворд только покачала головой: встреча с самыми крутыми ещё впереди. Ее удивляло небольшое число встреченных до сих пор кротов. Под “Коламбус-сёркл” их должно быть значительно больше. Она заметила несколько тлеющих – видимо, совсем недавно оставленных – костров. Значит, кроты ушли глубже. И неудивительно. Полицейские двигались со страшным шумом.

Взвод продолжал шагать по тоннелю, изредка ненадолго останавливаясь, когда Миллер отправлял группу осмотреть ниши и боковые проходы. Хейворд видела, как копы, пиная на ходу мусор, возвращаются с пустыми руками. В тоннеле стоял тяжелый аммиачный дух. Хотя отряд уже спустился ниже, чем при обычных “очистках”, атмосфера пикника сохранялась по-прежнему. “Что ж, подождем, когда парни начнут задыхаться”, – подумала она.

Тоннель неожиданно закончился, и взвод, выстроившись в линию, двинулся по одному по металлической лестнице на следующий уровень. Никто не знал, ни где болтается Мефисто, ни какова численность сообщества “Шестьсот шестьдесят шестая дорога”, которое, собственно, и было их главной целью. Впрочем, отсутствие информации никого не беспокоило.

– Он вылезет из своей норы, – говорил Миллер. – Если мы его не обнаружим, то газ уж отыщет точно.

Шагая за шумной толпой, Хейворд не могла избавиться от ощущения, что опускается в горячую, полную нечистот воду. Лестница привела их в недостроенный тоннель. Вдоль грубых каменных стен тянулись слезящиеся водопроводные трубы весьма почтенного возраста. Громкие разговоры и смех в первых рядах постепенно стихли. Теперь оттуда слышался лишь осторожный шепот и короткие реплики.

– Смотри под ноги! – Хейворд направила вниз луч фонаря: пол был испещрен пробуренными в камнях отверстиями.

– Не хотелось бы угодить в такую дыру, – сказал Карлин. Его большая голова казалась из-за шлема просто огромной.

Карлин швырнул в ближайшее отверстие камешек и прислушался. Через несколько секунд до них донесся глухой звук.

– Не меньше ста футов. И судя по звуку, там тоже пустоты.

– Взгляни-ка на это, – прошептала Хейворд, освещая фонарем сгнившие деревянные трубы.

– Да им, наверное, лет сто. Думаю, что…

Хейворд предостерегающе положила ладонь на руку Карлина. Из глухой темноты тоннеля доносилось негромкое постукивание.

По колонне прошелестел шепоток. Стук сделался чаще и вдруг замедлился, видимо, следуя какому-то тайному ритму.

– Кто здесь? – прокричал Миллер.

К первому невидимому барабану присоединился второй. Ко второму – третий. Еще один. И еще. Вскоре начало казаться, что весь этот грохот исторгает сам тоннель.

– Что это, дьявол вас побери?! – Миллер вытащил оружие и направил его в глубину тоннеля. – Полиция! Выходите немедленно!

Ответом ему был все тот же издевательский стук.

– Джонс! Макмагон! Проследуйте со своими группами вперед на сто ярдов! – рявкнул Миллер. – Станислав! Фредерик! Прикройте их с тыла!

Небольшие отряды скрылись в темноте и вернулись через несколько минут с пустыми руками.

– Только не говорите мне, что там никого нет! – орал Миллер в ответ на пожатие плеч его подчиненных. – Ведь кто-то производит этот шум.

Постукивание перешло в негромкую ровную дробь.

– Кроты стучат по трубам, – выступила вперед Хейворд.

– Заткнитесь, сержант! – мрачно распорядился Миллер.

Все остальные с интересом посмотрели на нее.

– Таким образом они переговариваются между собой, сэр, – мягко пояснил Карлин.

Миллер равнодушно посмотрел в глубину тоннеля.

– Они знают, что мы здесь, – сказала Хейворд. – Кажется, они предупреждают соседние группы. Говорят, что их атакуют.

– Кто бы сомневался! – издевательски фыркнул Миллер. – Вы, сержант, часом, не телепатка?

– Вы понимаете азбуку Морзе, лейтенант? – с вызовом спросила Хейворд.

Миллер замолчал – но ненадолго.

– Девица Хейворд считает, что туземцы волнуются, – хмыкнул он.

Однако мало кто поспешил разделить его веселье. А стук между тем продолжался.

– И о чем же они сейчас толкуют? – ехидно поинтересовался Миллер. Хейворд прислушалась.

– Они мобилизуют силы.

Какое-то время все напряженно молчали.

– Не пудри нам мозги, сержант! – Рявкнул наконец Миллер и, повернувшись к отряду, скомандовал: – Вперед, бегом! Мы и так здесь даром потратили время.

Хейворд уже собиралась возразить, но не успела. Совсем рядом с ней раздался глухой удар. Коп, стоявший в первой шеренге, пошатнулся, застонал и выронил щит. К ногам Хейворд отскочил большой камень.

– Построиться! – взревел Миллер. – Сомкнуть щиты!

Вокруг отряда, рассекая тьму, заметались десятки лучей, освещая ниши и потолок. Карлин подошел к пострадавшему: