Леди, будьте паинькой - Сьюзен Филлипс

— Твоя сестра влюбилась в меня, — уточнил Декс на случай, если до Кенни еще не дошел сей факт.

Тори взглянула на брата и сконфуженно поморщилась.

— Он ужасно добр. И все понимает. И забавный. Не так, как мы с тобой, но по-своему даже очень. И любит моих эму. Не пойму, как все вышло, и Господь знает, как я стыжусь этого, но кто может понять, что творится в сердце человеческом?

Кенни задумчиво кивнул.

— Вот что я тебе скажу, Декс. Почему бы нам с тобой не потренироваться немного? Тори — отвратительный тренер. Слишком сквернословит.

Эмма видела, что Декс готовился сражаться с Кенни не на жизнь, а на смерть, но по его улыбке можно было прочитать, как он рад такому финалу.

— Буду очень благодарен.

Едва дверь закрылась за влюбленными голубками, Эмма подступила к Кенни. Он еще не брился, а волосы, начавшие немного подсыхать, свертывались в кольца. Но даже в таком виде он казался ей самым красивым мужчиной на свете, и пришлось изо всех сил бороться со слабостью, неизменно охватывавшей ее в присутствии мужа.

— Молодец, — коротко похвалила она. — Молодец, что не стал мучить сестру расспросами о подробностях.

— А чего ты ожидала? Что я запру ее на чердаке? — осведомился Кенни, вопросительно взирая на нее. — А ты? Передумала жить в отеле?

— Просто не посчитала нужным посвящать в наши личные дела окружающих.

— Прекрасно. Я помогу тебе перенести вещи в мою комнату.

Он направился к лестнице.

— Нет, спасибо, — бросила она ему в спину. — Остаюсь у себя, пока мы не выясним отношения.

Кенни остановился на второй ступеньке, посмотрел на жену сверху вниз и злобно прищурился.

— Черта с два.

Эмму ничуть не удивила такая реакция, тем более что он вставал на дыбы во всем, что касалось ее.

— Все к лучшему. Я не питаю никаких иллюзий относительно того, что ты способен понять, но поняла: я не обладаю соответствующим темпераментом для ни к чему не обязывающего секса.

— О чем ты, черт возьми? Мы женаты!

Эмма растерянно повертела на пальце кольцо.

— Но наш брак — не более чем пустая формальность. Наши чувства здесь ни при чем.

Он шагнул вниз и угрюмо сообщил:

— Я примерно так и думал. Хочешь превратить меня в послушного пупсика, с которым могла бы вдоволь наиграться, когда взбредет в голову, и бросить на полку, когда минует необходимость.

Глядя в его жесткое измученное лицо, трудно было поверить, что это тот же ленивый дурачок, которого она увидела впервые всего две недели назад.

— Ты только что весьма верно описал собственные стремления, — тихо возразила она.

— Ну да, конечно, — хмыкнул он.

— О, Кенни, — вздохнула Эмма, беспомощно опуская руки. — Я не могу справиться со всем сама. Ты должен помочь, хотя бы немного.

— Но не я же запираю дверь спальни!

— Все, что тебе нужно от меня, — секс. Неужели не видишь, как это больно?

— Даже будь это правдой, что совершенно не так, — что тут ужасного? Согласен, у нас необычный брак, и нужно любым способом его укреплять.

— Подобное, мягко говоря, парадоксальное заключение уместно было бы для твоих прежних подружек, не для меня. Наши постельные подвиги позволяют притворяться, что все прекрасно, но мы оба знаем правду.

— А вот тут ты ошибаешься. Все будет хорошо, если предоставишь событиям идти своим путем. Слишком уж ты волнуешься о том, что с нами неладно, и не даешь себе труда задуматься, сколько в наших отношениях хорошего.

— Секс?

— Неужели ты ни о чем больше не способна думать? Как насчет того, что мы идеально чувствуем себя в обществе друг друга, у нас много общих интересов, оба любим лошадей, Техас и историю, хорошее вино, сочувствуем Тори, обожаем Пети и ты даже выносишь компанию моего отца и Шелби. Ни ты, ни я не снобы и не терпим лицемеров. Разве этого мало?

Эмма действительно всегда страдала от их видимого несходства. Ей и в голову не приходило посмотреть на происходящее с другой стороны, и слова Кенни застали ее врасплох. Настолько, что она не заметила, как он оказался рядом и коснулся ее локтя кончиками пальцев. И все ее внутренности мгновенно расплавились.

Он погладил ее по руке, слегка задев грудь. Эмма вздрогнула, оперлась на стол, чтобы не упасть. Все в ней тянулось к нему, требовало прекратить борьбу. Отдаться. Ну что тут плохого? Хотя бы на миг притвориться, что у них настоящая семья, пусть даже все скоро кончится! Да и какая разница!

Эмма напомнила себе, что всю жизнь привыкла довольствоваться эмоциональными «объедками». Однако она не хотела ничего подобного от Кенни. Более того, не заслуживала такого оскорбления.

Она поспешно отступила.

Кенни опустил руки. Глаза его потемнели. Эмма увидела его стиснутые губы и поняла, что сейчас он отвернется и уйдет без единого слова.

Вскоре он отправился на тренировку, а Эмма вынудила себя посидеть за «ноутбуком», обнаруженном в кабинете мужа — кабинете, которым, насколько она поняла, пользовался исключительно Патрик. Все утро она провела за работой над статьей о леди Саре Торнтон и составлением списка неотложных дел для Пенелопы Бриггс — необходимо, чтобы школа функционировала без малейших сбоев. Она встала из-за стола, только когда явилась Тори дать очередной урок вождения.

Эмма умудрилась добраться до города и вернуться на ранчо, никого не задев, не ударив и не поцарапав, и решила еще немного поработать на веранде. Вынося компьютер, она размышляла о том, что так и бьющее через край счастье Тори — единственное светлое пятно в поистине гнетущей действительности.

Из кухни вышел Патрик с двумя высокими стаканами охлажденного чая, в котором плавали апельсиновые дольки.

— Вас разоблачили. Тайна открыта. Международный спортивный канал только что передал сообщение о вашей свадьбе, — озабоченно вздохнул он, ставя один стакан на стол и направляясь к дивану.

— Что-то не так?

— В общем, ничего особенного. Возможно, я просто старый параноик. — Он глотнул чаю и нервно поправил лампу на тумбочке у дивана. — Объявление было совсем, короткое, без всяких комментариев и упоминания о драке. Просто сказали, что Кеннет женился на представительнице британской аристократии леди Эмме Уэллс-Финч, дочери пятого графа Вудборна.

— Но репортеры рано или поздно все разнюхают.

— Меня не это беспокоит, — признался Патрик, водя пальцем по краю стакана. — Никаких подробностей о вас: ни о роде занятий, ни о семье, ни о характере. Из услышанного вполне можно заключить, что Кенни женился на какой-то потаскушке, из еврошвали, которой сейчас так много развелось.

Наконец до Эммы дошло, почему Патрик так расстроен.

— И легенда об испорченном до мозга костей плейбое получит новое подтверждение, — догадалась она.