Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Поняв, что пути к отступлению нет, власти наконец-то начали решительно бороться с мятежами и погромщиками. «Для прекращения беспорядков я отправил в Никольск-Уссурийский 1-ю стрелковую дивизию и корпусного командира генерала Гернгросса, и во Владивосток я назначаю два полка из Новокиевска», — докладывал Линевич.
Из докладной прокурора Владивостокского окружного суда А.А. Шульца о причинах и ходе восстания 30 октября — 2 ноября 1905 года во Владивостоке и о привлечении к суду участников восстания: «К вечеру вызваны были с позиций и ближайших окрестностей города 12 батальонов с артиллерией и пулеметами, причем непосредственное командование войсками, вызванными для подавления беспорядков, поручено было генералу Алкалаеву-Карагеоргию, а начальником охраны города назначен был генерал Лашкевич. На следующий день собравшаяся около собора толпа взбунтовавшихся солдат и матросов потребовала коменданта крепости и командира порта. Когда явился генерал Казбек и, уговаривая их успокоиться и разойтись, обещал принять меры к удовлетворению всех нужд нижних чинов, из толпы стали раздаваться голоса, что они не верят обещаниям, и потребовали прочесть им манифест 17 октября, уволить запасных и до увольнения разрешить ходить им на вольные работы, удовлетворив нижних чинов за земляные работы в крепости по 75 копеек в день, разрешить нижним чинам посещать митинги и улучшить отношение офицеров к нижним чинам. Генерал Казбек еще раз обещал сделать все, что от него зависит, и на просьбы толпы распорядился прислать хор музыки для прогулки по городу. Вскоре вся толпа с музыкой подошла к гауптвахте, требуя освобождения арестованных накануне, и затем приступила к насильственному их освобождению. Начальник караула не решился стрелять в толпу, так как он заметил среди нее генерала Казбека и Алкалаева… Для того, чтобы защитить тюрьму, генералом Казбеком не было принято никаких мер потому, что, по заявлению его следственной комиссии, он даже не подозревал, что в том месте, куда двинулась толпа, была тюрьма, ибо с городом по своему положению он, генерал Казбек, в подробностях знаком не был. И.д. военного губернатора действительный статский советник Смирнов еще с вечера 30-го перебрался в дом коменданта крепости, охраняемый пулеметами, где оставался с ним и и.д. полицеймейстера Осмоловский. 31 октября с вечера Смирнов и Осмоловский отправились на крейсер “Алмаз”, где и провели ночь. Полиция переоделась в штатское платье. Вызванные для подавления беспорядков войска были или безучастными зрителями всего происходившего на их глазах, отказавшись в большинстве случаев исполнить приказание нескольких начальников отдельных частей стрелять по громившей город толпе, или же сами принимали деятельное участие… Многие офицеры оставили свои части и попрятались, переодевшись в штатское платье, некоторые же, в особенности морские, искали убежища на иностранных коммерческих пароходах. К вечеру 31 октября весь город очутился во власти пьяной разъяренной толпы».
Утром 31 октября несколько наиболее ненадежных батальонов были выведены за город. Около этого же времени собравшаяся вблизи собора большая толпа возбужденно настроенных матросов потребовала коменданта крепости и командира порта. Когда прибывший к ним комендант пообещал принять меры к удовлетворению «всех их нужд», матросы заставили его прочесть манифест 17 октября и затем предъявили требования о разрешении нижним чинам посещать митинги. Кроме этого они потребовали улучшения пищи, обмундирования, увеличения жалованья для рядового и младшего командного состава. После этого матросы с оркестром двинулись к гауптвахте, где потребовали освободить всех арестованных. На это требование начальник гауптвахты ответил отказом. Тогда солдаты и матросы разгромили гауптвахту, освободили всех арестованных (около ста человек, в том числе несколько женщин), которые тут же присоединились к освободителям. От гауптвахты толпа направилась к тюрьме, из которой также были освобождены все заключенные. Затем началась всеобщая попойка. К вечеру, когда все было выпито, пьяные солдаты и матросы разбрелись. Этим мятеж себя и исчерпал.
* * *
Чтобы хоть как-то оградить жителей города от бесчинств, комендант Владивостокской крепости генерал-лейтенант Г.Н. Казбек объявил о введении во Владивостоке комендантского часа: «Ввиду непрекращающихся до сих пор беспорядков рекомендую жителям города после заката солнца по возможности оставаться в своих домах, а позже 10 часов вечера на улицы не выходить. Всякие толпы, производящие беспорядки, будут рассеиваемы войсками. Надеюсь, что благоразумные жители поймут серьезность положения и приложат все свои усилия к восстановлению порядка». Однако никто генерала не послушал и комендантский час никем не соблюдался.
А далее во Владивостоке начали происходить вещи вообще совершенно поразительные. В ночь на 1 ноября генерал-лейтенант Казбек, убедившись в своем полном бессилии прекратить беспорядки, пригласил к себе некоего местного «авторитета» — председателя общества народных чтений присяжного поверенного Зверева и слезно просил его успокоить гарнизон и, прежде всего, матросов. Вполне возможно, что адвокат Зверев и был «главным смотрящим» за Владивостоком от революционных партий, иначе слезную просьбу коменданта гарнизона к рядовому адвокату понять невозможно. О том, на каких условиях Зверев должен был помочь Казбеку, мы не знаем. Как бы то ни было, но присяжный поверенный Зверев, призванный из запаса врач Кудржинский, политический ссыльный Оржих, а также некий бывший студент Ушаков отправились в морские казармы. И, о чудо, солдаты и матросы их послушали и начали успокаиваться! образом, военная власть практически официально передала дело успокоения гарнизона и города в руки нескольких «энергичных лиц». Затем адвокат Зверев со товарищи обратился к жителям Владивостока с печатными воззваниями, расклеенными и раздаваемыми по улицам. Поразительно, но даже телеграмма главнокомандующего генерал-адъютанта Лисневича на имя коменданта Владивостока Казбека о немедленном увольнении запасных нижних чинов была опубликована не комендантом, как это было бы положено, а все теми же таинственными лицами!
В тот же день во Владивосток были стянуты казачьи сотни из Раздольного и Никольск-Уссурийского. «Прибыло 500 казаков, — вспоминала американка Прей. — У них длинные двуголовые пики, они сущие дьяволы и совершенно не знают жалости. Семь солдат утром бросили вызов трем из них, и те сделали из них
