Почему Америка и Россия не слышат друг друга? Взгляд Вашингтона на новейшую историю российско-американских отношений - Анджела Стент

Реакция Вашингтона последовала незамедлительно. Ожидавшемуся сближению двух государств пришел конец. Белый дом объявил, что «в нашей двусторонней политической повестке с Россией в последнее время не наблюдается достаточного прогресса, чтобы проводить американо-российский саммит», и признал, что определенную роль в решении отменить саммит сыграло «вызывающее разочарование решение России предоставить временное убежище Эдварду Сноудену»{743}. Мало кто сомневался, что саммит был отменен именно из-за этого. В Белом доме добавили, что «этот шаг российского правительства подрывает длительную историю сотрудничества с Россией, сотрудничества, которое со времени бостонских взрывов переживало подъем»{744}. В двусторонних отношениях такого случая, когда глава одной из стран отменяет встречу на высшем уровне с главой другой страны, не бывало уже более полувека. В предыдущий раз это случилось в 1960 году: Никита Хрущев демонстративно прервал свою встречу с Дуайтом Эйзенхауэром в Париже после того, как над советской территорией был сбит американский самолет-шпион U-2. На сей раз причиной разлада был человек по имени Эдвард Сноуден.

После отмены сентябрьского саммита Обама призвал «сделать паузу» в отношениях с российской стороной, чтобы «заново оценить, в каком направлении движется Россия и каковы в связи с этим наши центральные интересы». Обама даже сделал несвойственный ему личный выпад, заметив, что Путин «иногда напоминает заскучавшего ученика на задней парте», но признал при этом, что его встречи с Путиным «обычно очень продуктивны»{745}. Российская сторона не заставила себя ждать с ответным выпадом. Министр иностранных дел Сергей Лавров на встрече с Джоном Керри в Вашингтоне бросил камешек в огород американцев: «Нам нужно работать по-взрослому». И язвительно добавил: «Мы надеемся, что это будет взаимно»{746}.

Как ни старался Обама преуменьшить значение того факта, что Медведева сменил Путин, язык жестов обоих лидеров во время их встреч никак не свидетельствовал о взаимной симпатии. Так повелось еще с их первой встречи в Москве, когда Путин был премьер-министром, и это стало особенно очевидно, когда в июне 2013 года Обама и Путин прибыли в Северную Ирландию на саммит «Большой восьмерки». Брюзгливые публичные реплики лишь подчеркивали новую реальность. Перезагрузка действовала успешно, пока в Кремле находился Медведев, по той причине, что у него с Обамой установились хорошие рабочие отношения. Именно это позволяло двум лидерам достигать согласия по самым спорным вопросам. В отсутствие личного взаимопонимания перезагрузка утратила устойчивость: как показывает эта книга, в американо-российских отношениях не происходит сколько-нибудь существенных подвижек, пока президенты двух стран лично не начинают продвигать двустороннюю повестку.

Пробуксовка инициированной Обамой перезагрузки выдвинула на первый план застарелую дилемму: как трактовать поступающие из Москвы неоднозначные сигналы. С одной стороны, Кремль безусловно желал встречи с президентом Обамой, главным образом из-за того, что этот саммит продемонстрировал бы значимое место России (и Путина) на мировой арене. С другой стороны, предоставлением убежища Сноудену Кремль послал Белому дому очень отчетливый сигнал. В Кремле вполне могли бы препроводить Сноудена из России в одно из латиноамериканских государств, предлагавших ему политическое убежище (правда, Вашингтон ясно дал понять, что тем это дорого обойдется), но предпочли оставить беглеца в России и выставить себя защитниками аутсайдера, который в одиночку воюет с антитеррористическими программами Америки. Какая жестокая ирония, если вспомнить, что в самой России полным ходом идут репрессии против оппозиции, в том числе под предлогом, что ее выступления способствуют росту экстремизма в стране. Краткосрочный политический выигрыш, который сулила поддержка Сноудена, очевидно, перевесил те выгоды, которые мог принести саммит с президентом США. Это ставит вопросы о том, как в Кремле устроен процесс принятия решений и каковы личные приоритеты президента Путина.

Призыв Обамы «взять паузу» показал, что установившийся в постсоветский период цикл двусторонних отношений – большие надежды и следующие за ними разочарования – повторился в четвертый раз подряд. Возвращение Путина в Кремль приблизило фазу отрезвления. При этом взаимодействие на более низких уровнях все равно должно было продолжаться, учитывая международные вызовы, на которые должны отвечать обе страны. Хотя Соединенные Штаты еще хлебнут трудностей, пытаясь выстроить более продуктивные отношения с Россией, следующему хозяину Белого дома поневоле придется продолжить попытки своих предшественников, но уже с учетом совершенных в прошлом ошибок и новых политических и экономических обстоятельств. Может быть, кнопка перезагрузки и отключена от питания. Но кнопка паузы – лишь временное средство.

Отношения США и России по-прежнему будут зависеть от внешних факторов. Если финансовый кризис в Европе продолжится или усугубится, это отрицательно скажется на российской экономике, поскольку Европа как была, так и останется важным экономическим партнером России. Ухудшение экономической ситуации и падение цен на нефть могут побудить Россию пересмотреть политику в отношении США и начать укреплять экономические связи. Впрочем, нельзя исключать, что Путин верит в возможность отделить политику от экономики в отношениях с США и что последние сами будут заинтересованы в более тесных экономических связях с Россией независимо от внешнеполитических дел.

После крушения Советского Союза бесчисленное количество российских и зарубежных экспертов разрабатывали для России сценарии будущего{747}. По большому счету таких сценариев три. Первый – это невнятная и непоследовательная модернизация: в России происходят скромные перемены, но основная траектория ее развития не меняется и модернизировать экономику и общество не удается. Второй сценарий предполагает неблагоприятное для России развитие событий. Нынешние тенденции, такие как демографический спад, разрушение инфраструктуры, коррупция, волнения на Северном Кавказе и возможное дальнейшее падение цен на нефть, толкают Россию на путь ослабления и авторитаризма или же хаоса. При этих двух сценариях Россия не станет более продуктивным партнером для Соединенных Штатов{748}. Третий сценарий – оптимистический. В нем Россия всерьез берется за модернизацию, диверсифицирует свою экономику, преодолевает сильную зависимость от нефти и газа, утверждает верховенство закона и усердно борется с коррупцией. В результате политическая система России становится более конкурентной и демократической, и в конечном счете Россия полностью вписывается в современный мир.

Проще ли будет Соединенным Штатам иметь дело с более модернизированной и демократической Россией? Это будет зависеть от целого набора факторов. Если Россия диверсифицирует экономику и преодолеет ориентацию на нефть и газ, она безусловно станет более привлекательной для США как экономический партнер. С другой стороны, у более современной, процветающей и прочно стоящей на ногах России появятся собственные внешнеполитические интересы, и было бы неверно предполагать, что они непременно будут более совместимы с интересами самих США. На самом деле Соединенные Штаты и Россия, скорее всего, останутся соперниками. Как показывают данные опросов, молодые россияне настроены не менее – а то и более – националистически, чем старшее поколение, и этот фактор может оказать свое влияние на политику Кремля, если президент страны будет избран в ходе конкурентных, а не «управляемых» выборов. Более того, Россия по-прежнему будет уделять огромное внимание сопредельным государствам. Несомненно, Россия, полностью вписавшаяся в современный мир, могла бы в конечном счете благотворно повлиять на своих соседей. Но она не обязательно при этом станет для США более подходящим и близким по духу партнером{749}.

Такие факторы, как финансовый кризис 2008 года и его последствия, стремительный рост Китая, затяжной кризис еврозоны и непрекращающиеся трудности в экономике США, уже сказались на относительной влиятельности России и США в мире. При Путине Россия стала более сильным игроком на международной арене, чем в 1990-е годы. Однако нельзя с уверенностью утверждать, что она так же быстро набирает силу, как и другие страны БРИК. Экономика России до сих пор сильно зависит от цен на нефть, трудоспособное население убывает, коэффициент смертности мужчин молодого возраста сопоставим с аналогичными показателями в странах Черной Африки, а инфраструктура деградирует{750}. Если Запад столкнулся с экономическими проблемами, то Россия достаточно успешно справилась со своим финансовым кризисом. Но согласно прогнозам, в ближайшие годы темпы роста российской экономики будут падать. Несмотря на это, в России полагают, что это как раз Запад находится в фазе спада и что факторы мирового развития меняются в сторону, благоприятствующую странам БРИК и «Большой двадцатки». Китай остается неизвестной величиной, особенно учитывая его растущую роль на слабо населенном российском Дальнем Востоке. Поэтому нельзя исключать сценарий, за который ратуют прозападно ориентированные россияне, – долгосрочное сотрудничество России с США с целью сдержать восхождение Китая. Но если все это и случится, то только в отдаленном будущем. А США и Россия уже сегодня прекрасно понимают, что облик мира меняется и что непременно изменится и общий контекст, в котором отношения двух стран будут развиваться в будущем.