Велиная княгиня. Анна Романовна - Александр Антонов

- Спасибо, свет мой, что озаряешь мне путь, - благодарил Анну Владимир. - Я постараюсь привить все греческие законы на нашей русской почве.

Владимир искал совета и у греческих архиереев, которые служили в Киеве, но многое не принял от того же митрополита Леона, который пытался подмять под себя великокняжескую власть. Князь вел беседы с городскими старцами. Они не хотели давать какую-либо власть церкви. Тогда Владимир пошел к своему духовному пастырю епископу Григорию. Он уже сильно занемог. Время брало своё: ему шел девяносто шестой год. Он лежал в постели и угасал.

Князь опустился возле ложа Григория на колени, положил свою руку на высохшую до пергамента руку старца и, сдерживая слезы, сказал:

- Отче, боголюбец, пришел к тебе за советом, да вижу твою усталость, и прости сына непутного, что нарушил покой.

- Не казнись, сын мой. Ведаю, что привело тебя, - тихо ответил Григорий.

Два мужа долго молчали. Григорий, набравшись сил, заговорил чуть громче:

- Ноне в полночь прилетят за мною архангелы, так ты, сын мой, не печалуйся. Скоро же, как пройдут девятины, я вернусь и явлюсь к тебе, и мы поговорим о твоих благих заботах. Теперь же иди. Аминь. А для меня настал час исповеди перед Господом Богом.

Владимир исполнил волю святого старца, поднялся на ноги и вышел из опочивальни, но не покинул дом Григория. Он послал услужителя за княгиней Анной. Она пришла с сыновьями Позвиздом и Судиславом, с Гликерией, и они все просидели в трапезной до полуночи. Они видели, как к Григорию вошел Анастас, а с ним священнослужители. К полуночи в доме Григория появились многие другие архиереи. Пришел митрополит корсуньский Макарий с дочерью Фенитой и зятем Стасом Косарем. Не разошлись их пути с той первой встречи, когда Стас сказал Фените на дороге: «Не поддавайся!» Пришла сестра Анастаса Анастасия с мужем и сыновьями.

Когда полночь придвинулась к порогу опочивальни, митрополит Леон опустился перед иконостасом на колени и стал молиться. Все, кто был в доме, последовали его примеру. А в полночь при полной тишине все услышали волшебные звуки, доносящиеся неведомо откуда, слабый шелест крыл, невнятный говор и ощутили дуновение ветра, которое опахнуло всех из раскрытых дверей опочивальни. Князь Владимир понял, что в сей миг прилетели архангелы, о которых говорил ему Григорий, и унесли его душу. Владимир первый поднялся на ноги и вошел в опочивальню. Он увидел усопшего старца Григория. Лицо его светилось блаженством, а над ним витало божественное сияние.

Похоронили Григория по греческому обычаю для архиереев, в гробнице церкви Святого Ильи, где он благочестиво отслужил более двадцати лет. В последний путь святого отца провожали тысячи христиан. Первыми шли за гробом князь Владимир и княгиня Анна. Они были строги и печальны и сами исполняли молитвы за упокой души своего духовного отца.

Торжественные похороны были завершены обрядом поминовения - поминками, новым явлением для россиян. Князь Владимир и княгиня Анна пригубили на них по чаре меду и с благостью в душе послушали плачевное пение старцев и стариц.

А вскоре мирские заботы вновь захватили великокняжескую семью, лишь князь Владимир вспоминал Григория изредка и не без нужды: не хватало ему духовного отца. Он уже подумывал об Анастасе, потому как с другими архиереями у него не было той доверительной близости, какая давно сложилась между князем и корсунянином.

В ночь на девятый день, сотворив молитву ко сну, князь лег в постель и вскоре, сморенный усталостью от долгого дня, уснул. Сон его был спокойный, тихий. А в полночь он задвигался, будто уступая кому-то место на ложе. Да так оно и было. Потолок над Владимиром разверзся, и перед ним явился отец Григорий. Он сел на ложе и взял князя за руку.

- Знаю, сын мой, - заговорил Григорий, - ты забыл о моём обещании. Да суть не в том. Я живу твоими заботами и ведаю, что угнетает твой дух.

- Спасибо, святой отец, ты всегда был добр ко мне…

- Не перебивай, сын мой, у меня время строгое. Слушай. Ты печалишься о церкви. Тебе нужен церковный закон, вот я его принес. Написан он апостолом Андреем Первозванным, кому повелением Всевышнего дано было указать людям, где быть граду Киеву.

- Дай его мне, святой отец. Дай, молю Богом! - воскликнул князь.

- Сие невозможно. Ты его токмо услышишь. Отчего так, узнаешь позже. Внимай же. - И отец Григорий стал читать устав апостола Андрея Первозванного. Русь узнает о нем как об уставе Святого князя Владимира о церковных судах, и будет это правдой. - «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Я, князь Василий, нарицаемый Володимир, сын Святославов, внук Игорев и блаженной княгини Ольги, воспринял святое крещение в Корсуне от митрополита Макария, взял митрополита Леона Киеву, иже крестить всю землю Русскую святым крещением. Аминь!»

Владимир заметался на ложе, схватился за лоб. Григорий снял его руку, положил на лоб свою, и князь успокоился. Святой отец сказал:

- Тебе, сын мой, не дано будет впредь увидеть меня и узреть устав, какой ты вынашиваешь. Бодрись, слушай и в память возьми.

- Прости, святой отец, что вниманием иссяк. - Князь заглянул-таки в устав и покачал головой. - Суть грамоты вельми велика, - заметил он.

- Не умаляй, сын мой, в ней одна соль. Да чтению близок конец.

Григорий продолжал читать. А когда он сказал «аминь», повернулся к Владимиру и провел рукой по его лицу, тот уснул. Григорий тихо исчез.

Устав, который прочитал князю Владимиру святой Григорий, не был обнародован. Князь только жил по этому уставу и всех, кто окружал его, обязывал жить по законам той нравственности, которую нес сам. Россияне, видя справедливость, строгость и чистоту князя во всём, сами становились чище, тянулись жить так, как жил Владимир Красное Солнышко. Жизнь россиян складывалась по законам благочестия Господня, и весь ближний мир знал о процветании на Руси высоких нравов, чести, достоинства и крепости слова россиянина. В эти годы торговые люди Руси ходили с товарами во все страны Европы. От этих товаров зависели Ливония и Скандинавия, Польша, Венгрия, Чехия. Они с нетерпением ждали русских купцов, кои приводили табуны коней, купленных у калмыков и киргизов, привозили мед и гречиху из Камской Болгарии. Торговые люди Руси умели добывать и для своей державы всё, чего требовали россияне. Для жен они привозили из Византии узорочье, паволоки, благовония, в Византию же везли на продажу меха, рыбий зуб, мед, воск и даже жемчуга с Мезени.

Но христианская вера, принятая россиянами, дала толчок не только развитию торговли. Процветал разум, приживались науки, развивались ремесла, особенно каменное. Времена Владимировы были началом истинного народного просвещения, отмечали летописцы той поры.

В повседневных трудах и заботах о благе Руси князь Владимир и княгиня Анна не заметили, как выросли все их дети, и надо было позаботиться об устройстве русского государства в будущие времена. Пришла пора поставить сыновей к державным заботам.

Глава двадцать седьмая. СЫНЫ ВЛАДИМИРОВЫ

Весной 1001 года, вскоре после ледохода, в Киев принесли черную весть о том, что во время набега на полоцкую землю литовцев был тяжело ранен молодой князь Изяслав. Эта весть очень опечалила князя Владимира, но сам он маялся болями в ногах и был прикован к постели, потому не смог выехать в Полоцк и помочь духом своему сыну. Как всегда, на помощь Владимиру пришла Анна.

- Мой государь, ты не печалься. Изяслав будет жить. Я возьму греческого лекаря и поеду в Полоцк. Мы поднимем Изяслава.

Князь Владимир смотрел на Анну благодарными глазами.

- Как мне не молить за тебя Бога? Ты всегда рядом в трудный час. Съезди к Изяславу, лебедушка моя. Скажи ему, что я уже давно простил его за то, что он отторгал меня. И помоги ему подняться на ноги. А обо мне не беспокойся, я через неделю поднимусь и в пляс пойду, - улыбнулся Владимир.

- Я верю в это, вижу, что хворь твоя уходит, потому завтра и отправлюсь в путь.

- Пойдешь в ладьях, но не конно, - предупредил князь.

- Как скажешь. Об одном прошу, мой государь: позволь мне из Полоцка съездить в Новгород.

- Прости меня, государыня: сколько раз обещал побывать с тобой в этом граде. Винюсь и буду рад за тебя, что исполнишь своё желание.

- Вот и спасибо. Дядюшка Добрыня поможет нам собраться.

Уже ранним утром на другой день Анна отплыла в Полоцк на семи ладьях. Её сопровождали неизменная Гликерия и Фенита. Стас и Таре возглавляли две сотни воинов, путешествие было дальним, почти шестьсот верст надо было пройти по рекам, к тому же и волоком кое-где суда перетаскивать. Шли под парусами и на веслах, не останавливаясь на ночлеги. На десятый день пути приближались по реке Западной Двине к Полоцку. Хорошее течение помогало гребцам, и ладьи двигались ходко. Но уже вблизи Полоцка гребцы неожиданно подняли весла. Из города доносились плачевные, проводные звоны колоколов. У княгини Анны, которая стояла с Гликерией на носу передней ладьи, защемило сердце и мелькнула мысль: «Не успели. Это по Изяславу…»