Свастика над Волгой. Люфтваффе против сталинской ПВО - Михаил Зефиров

Но в начале июля 1942 г. случилось происшествие, круто изменившее карьеру Иванова. Он собирался вылететь на самолете УТ-2 в авиаремонтные мастерские, чтобы договориться о ремонте истребителей, которых в полку осталось немного. При запуске мотора механик ошибся, и Иванову лопастью винта сломало руку. Полковника срочно отправили в эвакогоспиталь, и в полк он уже не вернулся…

Тем временем работы по восстановлению «Нефтегаза» продолжались. В 20.00 12 ноября был наспех выведен на режим котел № 6. С пуском котлов № 3 и 6 были введены в работу цех № 117, пирогенная установка и часть коксовых кубов, затем часть цеха № 113. 18 ноября на заседании Кагановичского райкома ВКП(б) обсуждался вопрос о ходе восстановления корпуса № 114 завода № 87. При этом было отмечено, что «недостаточно принимаются меры со стороны директора завода тов. Смирнова по выполнению графика. Котел № 6 пущен с опозданием на три дня, отстает на четыре дня кладка котла № 4. Не хватает стройматериалов, имеются факты нечеткой расстановки рабочих на стройплощадке».

Наконец 25 ноября все уцелевшие котлы выведены на режим, а еще через четыре дня котельная была пущена на полную мощность. 20 человек были награждены значком «Отличник соцсоревнования» от наркомнефти, 23 человека – похвальной грамотой. Таким образом, из-за налета вражеской авиации завод в течение трех дней стоял и три недели работал на минимальной мощности. Ремонт котельной был завершен не полностью из-за отсутствия дымососных установок, экономайзеров и другого оборудования. Результатом всего этого стал рост себестоимости продукции на 17%, а также большие потери по всем установкам (до 20%). Общие же потери сырья при переработке за 1942 г. составили 38 631 т. Примечательно, что 25 ноября «Нефтегаз» был вновь переименован – теперь в завод № 93.

Однако завод и в дальнейшем продолжал работать с большими перебоями, основной причиной которых являлось отсутствие сырья. Всего в течение ноября вместо 45 200 т нефтепродуктов на него были завезены лишь 12 247 т, что не обеспечивало нормальную работу предприятия. Из-за этого не удавалось обеспечивать газом артиллерийский завод № 92, завод № 96 в Дзержинске и «Красное Сормово», чья общая минимальная суточная потребность составляла 90 т. В декабре «Нефтегаз» работал всего на 20% мощности (на одной пирогенной установке) и стоял перед угрозой полной остановки.

К этому моменту в Южном Поволжье произошли важные события, значительно изменившие общую стратегическую ситуацию. Наступившее одновременно с этим сезонное ухудшение погоды практически свело на нет активность Люфтваффе в небе Среднего Поволжья. В течение декабря посты ВНОС зафиксировали всего один пролет самолета-разведчика над территорией Горьковской области. В связи с этим в ряде частей было допущено ослабление бдительности и участились факты нарушения дисциплины. Так, в приказе командующего корпусным районом ПВО генерала А. А. Осипова № 0172 от 22 декабря говорилось: «Наблюдается низкий уровень боевой подготовки в 784 ЗАП. Расчет 14-й батареи совсем не явился по боевой тревоге».

Глава 13

Последние усилия Люфтваффе

В начале ноября 1942 г. обстановка на Восточном фронте, в т.ч. ив Южном Поволжье, оставалась стабильной. В Воронеже, на Дону, на перевалах Кавказского хребта, в долине Терека и в Калмыкии бои шли с переменным успехом. Большая часть Сталинграда находилась в руках немцев, но остатки 62-й армии по-прежнему упорно защищали плацдарм на восточном берегу Волги.

Зима, уже начавшаяся в Северном Поволжье, все увереннее вступала в свои права и на юге. Метеоролог эскадры KG55 «Грайф» Фридрих Фобст с напряжением изучал последние данные о погодных изменениях на Восточно-Европейской равнине: «Мы пережили благоприятное лето и осень, Люфтваффе господствуют в воздухе. Поэтому с растущей озабоченностью мы ждали грядущего периода непогоды, которому суждено было стать союзником русских – у нас-то в этом случае крылья были связаны».

Начиная с 4 ноября на обширной территории стали происходить изменения погодных условий. Протянувшаяся от Адриатики до Урала область высокого давления под влиянием движущегося с запада антициклона была оттеснена и распалась надвое. В результате потоки арктического воздуха хлынули на юг. 7 ноября холод достиг излучины Дона, а 8 ноября столбик термометра на аэродроме в Морозовской, где располагался штаб KG55 «Грайф», внезапно упал до – 15°С. Из-за периодического тумана в эти дни приходилось отменять некоторые вылеты. 9 ноября в районе Сталинграда ударил настоящий мороз в —18°С.

В таких условиях 6-я армия готовилась к последнему броску к Волге. К этому моменту командование 4-го воздушного флота произвело очередную перегруппировку своих скудных сил. На аэродром Тацинская вернулась 1-я группа и часть 3-й группы эскадры KG51 «Эдельвейс», а в Морозовскую снова перебазировались «Хейнкели» из I./KG55. Донесения воздушной разведки свидетельствовали о непрерывном движении советских войск в направлении Сталинграда, а также об опасной концентрации танков и пехоты на плацдармах в районе Дона и в Калмыцкой степи. Все явственнее просматривалась угроза для растянутых флангов группы армий «Б».

В этих условиях немецкие бомбардировщики получили приказ атаковать скопления войск противника, а также дороги, ведущие к Сталинграду. Эскадра KG27 в полном составе пять раз совершала налеты на шоссе Астрахань – Сталинград, по которому непрерывными колоннами двигались советские войска, а ночью «Хейнкели» сбрасывали бомбы на остров Сарпинский на Волге. Одновременно «Штуки» из StG2 бомбили переправы через Волгу, позиции 62-й советской армии, а также регулярно разрушали мосты через Дон в районе Клетской. Ju-88 из 1-й и 51-й бомбардировочных эскадр продолжали атаковать железную дорогу Астрахань – Урбах.

В течение 4 и 5 ноября немецкие пикировщики совершили несколько массированных налетов на поселок Бекетовка и Сталинградскую ГРЭС, сбросив на них около 200 бомб всех калибров. В итоге корпуса станции были окончательно разрушены, сильные повреждения получили практически все агрегаты, подземные инженерные коммуникации, водо– и нефтепроводы, линии связи. Котел № 4 в результате прямого попадания бомбы SC500 был полностью уничтожен, превратившись в груду искореженного металла. Погибли 22 человека, в т.ч. девять красноармейцев, охранявших объект. После этого СталГРЭС была наконец окончательно выведена из строя.

В 06.30 по московскому времени 11 ноября после короткого авианалета шесть дивизий и пять саперных батальонов Вермахта перешли в очередное наступление. Основной удар наносился через корпуса заводов в направлении берега Волги. Солдаты 179-го усиленного саперного батальона, подорвав угол мартеновского цеха № 4 завода «Красный Октябрь», ворвались внутрь здания. Соседняя ударная группировка при поддержке танков наступала в обход завода, в направлении разрушенного нефтехранилища. К вечеру немецкие автоматчики появились на берегу, но в ходе ожесточенной контратаки были отброшены. Однако в двух километрах выше по течению противнику все же удалось выйти к Волге и закрепиться там.

В этих условиях, когда линия фронта проходила зигзагами по городским улицам в сотнях метров от реки, авиационная поддержка была делом ювелирным. «Штуки» подолгу кружили над развалинами, и лишь когда пилот четко распознавал цель, штурмовик срывался в пике и с воем шел на свою цель. Потом, как всегда, взрыв и огромные клубы дыма, огня и пыли. Ханс-Ульрих Рудель вспоминал об этих вылетах: «На наших фотоснимках, сделанных с воздуха, был отчетливо виден каждый дом. Цель, выделенная каждому пилоту помечалась красной стрелкой. Мы летали, не выпуская карту из рук. Нам было строжайше запрещено сбрасывать бомбы до того, как цель будет достоверно опознана, а расположение наших войск станет ясно видно».

Однако в целом поддержка Люфтваффе в этот раз оказалась гораздо меньше привычной, поэтому наступление вскоре выдохлось. Советские войска тоже столкнулись с новыми трудностями. 11 ноября на Волге в районе Сталинграда появился лед. Им быстро покрылось жизненно важное устье р. Ахтубы. По реке мимо города сплошным потоком поплыли льдины. Теперь основную базу снабжения 62-й армии пришлось перенести в пос. Тумак.

В связи с этими обстоятельствами плавание судов еще более усложнилось. Теперь кораблям с солдатами, провизией и боеприпасами приходилось по ночам, лавируя между льдинами и постоянно находясь под обстрелом, преодолевать большие расстояния. От Тумакадо завода «Красный Октябрь» было 22 км, а до Спартановки, на севере Сталинграда, где еще оборонялась группа полковника С. Ф. Горохова, – 32 км. Некоторые суда не успевали вернуться на базу до рассвета, тогда им приходилось весь день отстаиваться у западного берега, где их от линии фронта отделяли лишь несколько развалин.

Гитлер не мог смириться с тем, что Вермахту так и не удалось полностью овладеть Сталинградом, хотя девять десятых города уже находились в его руках. 17 ноября он подписал приказ № 4640/42 «О прорыве к Волге в районе Сталинграда», адресованный командованию 6-й армии, в котором, в частности, говорилось: «Я ожидаю, что руководство еще раз со всей энергией, которую оно неоднократно продемонстрировало, а войска с искусством, которое они часто проявляли, сделают все, чтобы пробиться к Волге, по меньшей мере у артиллерийского завода и металлургического предприятия и захватить эти части города».