Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири - Кирилл Резников

Непросто сложилась ситуация на крайнем северо-востоке Сибири — в землях коряков и чукчей. В 1727 г. в их земли была послана военная экспедиция с целью «иноземцев и которые народы сысканы... а не под чьею властию, тех под российское владение покорять и в ясачный платеж вводить». Предписывалось «уговаривать в подданство добровольно и ласкою». Вопреки ожиданию, вместо мирного покорения началась длительная война — коряки и особенно чукчи ясак давать не желали. В ходе военных действий правительство вело себя непоследовательно, колеблясь от «ласки» к «жесточи» и выпуская указы, отменяющие друг друга. Коряков как-то удалось подавить, чукчи же, несмотря на потери, не подчинились и нанесли русским несколько поражений. С 1771 г. русские окончательно отказались от насильственных действий. Действуя подкупом, с помощью крещёного чукчи Николая Дауркина, был заключен договор с одним из тойонов о принятии чукчами русского подданства. По сути, чукчи сохранили независимость до конца XIX в. Это был единственный случай неудачи русских в покорении сибирских народов.

Русское управление Сибирью в XVII в. Сибирские воеводы стали высшей властью для окрестных племен: собирали у себя князцов, угощали их, давали подарки, принимали ясак и брали «аманатов» — заложников из членов семьи князца. Подобные традиции сложились в Великой Степи и Восточной Азии ещё в древности. Патриархальные отношения вождей, приносящих дань, и верховного правителя, дарующего покровительство и подарки, были понятны евразийским народам. Московские власти, прежние данники ордынских ханов, следовали всем тонкостям ритуала. В «Наказе» Бориса Годунова томским воеводам предписывается при встречах с князцами и другими ясачными, особенно при принятии шерти и получении ясака, «самим быти и служилым людям велети быти в цветном платье», одаривать и угощать щедро всех, «предавшихся под руку государеву». Заслуженных князцов удостаивали приема и вручения «государева жалованья» в Москве. Со своей стороны, князцы зорко следили за получением положенных подарков. Так, заячий зипун, обещанный, но не выданный кыргызскому князю Талаю, стал причиной его вражды к русским. Когда из-за осады Красноярска кыргызами в 1697 г. воевода Дурново не смог устроить «казенное угощение» принесшим ясак качинцам, те подали на него челобитную.

Идиллии, конечно, не было. Вопреки указаниям из Москвы обходиться с ясачными «ласково, а не неволею и не жесточью», воеводы стремились собрать двойной ясак — не только в казну, но и для себя — и постоянно увеличивали поборы. Не терялись их помощники — «товарищи воеводы». Из-за воеводской жадности сибирские племена восставали, нападали на остроги и селения или ударялись в бега, пытаясь уйти от грабителей. Но волнения были преходящи и заканчивались замирением. Власть Белого царя считалась справедливой по понятиям коренных сибирцев.

В XVII в. сибирским воеводам запрещали кормиться за счет местного населения (русского и инородческого). Их назначали всего на два-три года, и новый воевода проверял прежнего. Нанесенный ущерб возмещали за его счет. При проверке всегда учитывали жалобы коренных жителей. Ясак не был обременительным. В Якутии с взрослого мужчины брали соболя в год, с богатого — соболя с 4 голов скота. А с безлошадных, бедняков, вообще ничего не брали. Соболей можно было заменить другой пушниной — лисами и даже белками. Ясак считался службой царю, и сдавший его получал «государево жалованье» — топоры, пилы, иглы, ткани. Уплативший ясак получал право свободно продавать излишки мехов. Торговцами выступали сборщики ясака и приехавшие из России купцы.

Следом за установкой острогов началась колонизация — заключительный шаг в освоении Сибири. Остроги постепенно превращались в городки, заселенные ремесленным и торговым людом. Развернулось переселение крестьян. Сначала по инициативе государства, чтобы не возить в Сибирь продовольствие, но очень скоро потянулись сами крестьяне — поморы и волжане. Крестьяне селились рядом с острогами, в целях защиты от набегов туземных племён. Сибирское общество становилось сословным, включающим служилых людей, промышленников (купцов), посадских, крестьян и ясачных людей. Коренные жители вошли в сословия служилых и ясачных людей, т. е. стали частью общества, а не отторгнутыми изгоями, как индейцы Северной Америки.

Сословное общество евразийского типа исключало расизм: служилые сибирские инородцы могли возвыситься до детей боярских. Некоторые служилые князцы были пожалованы русскими княжескими титулами — князья Алачевы, князья Гантимуровы. Ясачные люди пользовались большими привилегиями, чем крестьяне. Их права строго охранялись законом. Царскими указами служилым и переселенцам запрещалось отбирать у инородцев земли. Требования были жёсткие: «Селиться только на порозжих местах, а ясачных угодий не имать, [а тех, кто] у ясачных людей угодья пустошает, сбивати долой и бить кнутом нещадно». В 1693 г. был издан указ царей-соправителей Иоанна и Петра Алексеевичей: «О нечинении казней и пыток сибирским ясачным инородцам ни по каким делам без доклада государям, об охранении их от обид и налогов и притеснений, о посылке приказчиков для ясачного сбора людей добрых по выбору градскому и о наблюдении, чтобы они ясашных людей не грабили, запрещёнными товарами не торговали и вина не курили и не продавали».

Такая политика обеспечила прочность сибирских завоеваний России. При внешних вызовах сибирские народы — татары, буряты, камчадалы, якуты — вставали плечом к плечу с русскими. Но не только привычная евразийская форма патриархальной зависимости и легкость дани обеспечили лояльность сибирцев, важную роль сыграли личные качества завоевателей и природа завоевания. Казаки и служилые были выдающимися людьми в глазах сибирцев, пораженных их воинским мастерством, выносливостью и упорством. Сибирцы оценили культуру и силу покорившего их государства. Они увидели превосходство в оружии, фортификации, грамотности, умении растить хлеб на сибирской земле и выделывать доселе неизвестные товары. Многие уверились в силе русского бога и русского царя. Привлекало, что бог «Никуласка»[186] и Белый царь добрые — они защитники верных сибирцев от вражеских набегов и плохих русских. Часть язычников крестилась. Добровольно, ведь насильственное крещение в России было запрещено.

Русский этнос в Сибири. Л.Н. Гумилёв рассмотрел покорение Сибири исходя из роли пассионарности в этногенезе. Согласно Гумилёву, русский этнос в XV — XVIII вв. находился в акматической фазе этногенеза и изобиловал пассионариями. Уход части из них в Сибирь позволил русским приобрести новые земли и снял излишнее напряжение в этнической системе. Процесс покорения Сибири шел по речным долинам, привычной среде обитания русских. Пассионарность землепроходцев приводила к столкновениям с двигавшимися по пятам воеводами, защищавшими от них ясачных инородцев, и толкала пассионариев дальше на восток. Но самое важное, как отмечает Гумилёв, было установление комплиментарных контактов русских с народами Сибири: «Поскольку русские не стали переучивать не похожих на них людей, а предпочли найти с местными жителями общий язык, они прочно закрепились в Сибири, где живут по сей день. Так в очередной раз были подтверждены преимущества уважения к праву других людей жить по-своему».

При покорении Сибири русские проявили этническую солидарность, асабию, обоснованную П.В. Турчиным на примере похода Ермака. Народ и государство действовали согласованно. Землепроходцы, действуя на свой страх и риск, приводили племена «под государеву руку». Москва посылала воевод и стрельцов закрепить завоеванное. Затем началось народное переселение в Сибирь. Наконец, была создана Сибирская епархия для духовного закрепления русского завоевания. Асабия не исключила противоборства: соперничали и враждовали атаманы землепроходцев; воеводы сажали казаков за преступления и обиды ясачным людям; казаки устраивали возмущения против лихоимцев воевод; посадские, служилые и казаки писали челобитные государю с жалобами на воевод; воеводы писали друг на друга. Иными словами, шла обычная русская жизнь, но ни одна из сторон и не думала подрывать русское владычество в Сибири. Не было разброда и во время Смуты. При внешней угрозе сибиряки сплачивались и давали врагу отпор.

Особый психологический микроклимат Русской Сибири заставляет вспомнить о понятии этническое поле. По определению Гумилёва, этническое поле — это динамически организованное психическое пространство, обеспечивающее сходные поведенческие реакции членов этноса. В XVII — XVIII вв. в Сибири сложилось этническое поле, несколько отличное от этнического поля Европейской России. Причины были не столько природные — контрасты климата, обширность и неосвоенность сибирского пространства, сколько человеческий фактор. В течение двух столетий в Сибирь переселялись русские северяне и в меньшей мере казаки. Те и другие представляли самые свободолюбивые отрасли русского народа. В Сибири не было крепостных и холопов, зато уже с XVII в. туда ссылали неугодных российской власти, в первую очередь старообрядцев и участников казачьих и крестьянских бунтов. Эти твердые люди внесли свою лепту в закваску сибирского характера. В результате сложился субэтнос сибирских старожилов — людей сильных, независимых, деятельных, не боящихся трудностей и с чувством собственного достоинства.