Пересекая границы - Оксана Панкеева

– Ну, это проще простого сказать – не подошла ему. Откуда ты знаешь, кто кому не подошел?

– Потому, что я при этом присутствовал. В отличие от некоторых, королева Дана оказалась удивительно порядочной женщиной, и честно призналась, что она ему не подходит. После чего они расстались хорошими друзьями.

– Жак! – рассмеялась Эльвира. – Неужели не понятно, что она ему просто очень вежливо и тактично отказала?

– Ты хочешь сказать, что она соврала? Не соврала. Сейчас это уже подтвержденный факт. Дана не может иметь детей. У нее какие-то генетические нарушения. А в остальном наш король ей понравился. У них там, у варварских народов, не уделяют такого внимания внешности, и вообще считается, что мужчине достаточно быть чуть красивее тролля. Это только вы тут харчами перебираете, избаловали вас королевские паладины.

– Жак, – спросила вдруг Эльвира. – А откуда король все знает, что мы о нем говорим? И откуда ты знаешь, что он знает? Это ты ему стучишь?

– Я? Да у меня бы язык не повернулся ему сказать, что Алиса называет его ненормальным уродом, а Анна вслух распространяется о том, как он ей противен. Это он сам мне как-то по пьяне пожаловался. А стучит… Я не знаю точно, но мне кажется, девочки, вы сами друг на дружку стучите. Да еще и привираете для красного словца.

– И думаешь, он нам верит?

– А он потом анализирует ваши доносы и сортирует, где правда, а где нет. Он же любит логические игры.

– Знаешь, такая игра что-то отдает скрытым мазохизмом.

Жак тихо затрясся.

– Ты чего? – спросила Эльвира.

– Да я вот подумал, если его новая болонка тоже придет ко мне за советами, посоветовать ей… – он снова затрясся в беззвучном хохоте. Эльвира представила виконтессу Бефолин с огромной плеткой в спальне короля, а затем реакцию его величества на подобное обращение, и тоже присоединилась.

– Посоветуй, обязательно! – простонала она, сгибаясь от смеха. – Только вряд ли она придет, ее Алиса предупредила.

– Ну и ладно, – махнул рукой Жак. – А то король мне за Анну в перьях уже высказал свое «фи», а за такое может и обидеться… Значит, не придет? Ох уж эта Алиса, тянули ее за язык… А что она за девчонка, эта кудрявая виконтесса?

– Такая же, как и все остальные. Не помнит себя от радости, что король ее таскает в постель аж два раза в неделю и думает, что это из особого расположения. А дамы думают, что короля чем-то напоили…

Жак опять захихикал.

– Скажи ты ей, чтобы не морочила себе голову. Это на него так действует пепел золотой паутины. Оно через пару недель попустит.

– Какой пепел? Разве золотая паутина горит?

– На нашем короле горит и еще как. Так что, девочки, я вам не советую соваться туда, где сломала зубы даже ведьма Арана. И поить ничем не советую, а то еще отравите ненароком.

– Раньше не мог сказать? – проворчала Эльвира. – Я на все эти дела несколько сотен золотых зря просадила.

– А я раньше не знал. Да и ты не спрашивала. Но ты не огорчайся, а лучше представь, сколько просадили твои подружки. О, вот видишь, сразу заулыбалась! Ох уж эта пресловутая женская дружба! Могу поспорить, что подружкам ты ничего не скажешь, чтобы они и дальше продолжали свою бесполезную деятельность.

– А это уж мое дело. Жак, тебе не кажется, что мы отвлеклись?

– Это ты меня отвлекла.

– Нет, ты сам отвлекся.

– Нет, ты и сейчас я тебя за это трахну самым извращенным образом…

– И немедленно!..

– Саэта, оденься. На, вот, хоть этот халат дурацкий набрось. Не сиди так. Простудишься еще. Обрати внимание, я же на тебя смотрю, а ты сидишь, как ни в чем не бывало… Ну, скажи хоть что-нибудь, не молчи! Не хватало, чтобы ты тихо помешалась! Что я скажу Гаэтано? И что я без тебя делать буду? И вообще, нам надо поскорее отсюда съезжать и убираться из этого города, я за сегодняшнюю ночь убил в общей сложности пятнадцать человек, и везде наследил. Не хватало, чтобы нас тут полиция повязала… Саэта, ну что с тобой! Давай руку вот сюда… Надевай.

Саэта послушно сунула руки в рукава халата, продолжая молчать и отстраненно смотреть куда-то мимо него. Кантор завернул ее в халат и затянул пояс. Потом посадил на кровать и закутал в одеяло.

– Водки выпьешь? – с надеждой спросил он. – Может, тебе легче станет? А, Саэта? Водки принести? Может, ты курить хочешь? Ну, скажи хоть что-нибудь! Может, мне тебя потрогать за где-нибудь, чтобы ты сразу очнулась и еще раз мне по яйцам заехала? Если честно, я бы попробовал, если бы знал наверняка, что поможет. А, Саэта? Ну, хоть посмотри на меня. Что они с тобой сделали?

Саэта опустила глаза и натянула на себя одеяло. Все так же молча.

Кантор огорченно вздохнул и вышел из комнаты со слабой надеждой, что может, она со временем отойдет, и направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. И только тут вспомнил про Сержа, который терпеливо дожидался его возвращения. Развязав его и вытащив из ванны, Кантор поставил его вертикально и сказал:

– Теперь можешь тихо и незаметно идти домой. Если полиция тебя спросит, расскажешь им то же, что и мне. Надеюсь, у тебя хватит ума не рассказывать им правду о том, что ты соучастник похищения. Итак, ты видел, что моя жена сбежала с невысоким полным господином в зеленом камзоле и парике. У него небольшие бакенбарды, темные глаза и родинка на подбородке. Запомнил? Теперь дальше. Ты мне его описал, и я, узнав по описанию своего знакомого, пошел к нему и забрал свою жену домой. Все это время, пока я ходил, ты сидел здесь, потому, что я тебя об этом попросил на случай, если она вернется сама. Ты все понял?

Серж несколько раз поспешно кивнул, все еще не веря, что его отпускают живым. Кантор залез в карман, вытащил, не глядя, горсть золота и высыпал в дрожащие ладони галлантца.

– Это тебе за беспокойство. Иди, и больше не путайся с уголовниками.

– Благодарю… – пролепетал Серж и моментально испарился.

Кантор нажал на рычаг горячей воды и, ожидая, пока наполнится ванна, занялся простреленной рукой. Рана была пустяковая, но пуля, видимо на излете или срикошетив от ограды, застряла внутри. Он попытался ее выдавить, но ничего не вышло. Шипя от боли и ругаясь сквозь зубы, он вернулся в комнату поискать что-нибудь вроде пинцета, чем можно было бы эту дрянь подцепить, а заодно универсальную бутылку с дезинфицирующим и обезболивающим препаратом. Кажется, в секретере еще оставалась одна или две.

Он покопался в чемодане и в нескольких шкатулках и ящичках, нашел несколько чистых бинтов и целебный бальзам, но ничего похожего на пинцет не обнаружил. Еще раз ощупал поврежденную руку, прикидывая, не проще ли вскрыть рану полностью или хотя бы сделать ее сквозной и выдавить проклятую пулю с противоположной стороны. Пожалуй, все-таки проще.