Таинственный герцог - Джо Беверли

Георг, вероятно, думал, что выглядит суровым, но, на взгляд Торна, он скорее был похож на дующегося от обиды.

— Они благопристойные леди, сэр.

— Понимаю, понимаю. Несчастные, да?

— Исключительно, сэр. Они оказались в трудном положении. Недопустимо — я уверен, вы согласитесь, — чтобы такие достойные леди были брошены в тюрьму.

Торн с тревогой наблюдал, как король, сцепив за спиной руки, делал круг по комнате.

— Я не думал, Айторн, что вы из тех, кого привлекают к подобным делам.

Георг остановился и пристально посмотрел на него.

Торн был готов к этому.

— Нет, сэр, но меня попросил заняться этим лорд Ротгар.

— Ротгар, да? Он прислал мне письмо по этому делу. Достойные женщины, да? Никаких революционных замыслов?

— Абсолютно никаких, сэр.

Торн подавил мысли о Спротт и, возможно, о самой Белле.

— Нужно вступить в брак, да?

— Очень надеюсь вскоре сделать это, — отозвался Торн, поняв, что эти слова относятся к нему.

— Превосходно. Направляете свои мысли на долг мужчины и продолжение рода, да? Прощайте, беззаботные деньки.

— Я искренне надеюсь, что женитьба украсит мою жизнь, сэр.

— Украсит, украсит. Превосходно, да? И дети. Много детей, да?

Опасаясь, что разговор уйдет в неправильном направлении, Торн спросил:

— Итак, я могу освободить леди, сэр?

Король застыл, а потом как-то странно скривился. «Господи, не допусти, чтобы у него сейчас начался припадок». К счастью, они были не одни: камергер и лакей, подобный статуе, стояли у стены.

— Вероятно, мне следует представить вам этих леди, сэр, чтобы вы сами могли убедиться в их порядочности и преданности вам.

Торн решил разыграть последнюю карту, которую, он надеялся, не придется пускать в ход.

Король снова скривился и нахмурился, словно размышляя над предложением, а потом согласился:

— Да-да! Великолепная мысль. Но я познакомлюсь с ними там, где они находятся. Я побываю в том доме, посмотрю его, почувствую.

Торн понял, что тревоги имели под собой основание: король был не совсем в себе. Однако выводы из этого можно сделать позже, а сейчас главными задачами были спасение Беллы и это странное решение Георга. Торн ожидал, что король вызовет леди сюда, и рассчитывал, что при этом удастся изолировать воинственную Спротт. Однако его ожидания не оправдались и Торн не имел возможности послать предупреждение.

— Леди Фаулер недавно умерла, и в воздухе еще остаются свидетельства ее болезни, сэр, — попытался он отговорить короля.

— Вы стараетесь что-то скрыть, Айторн?

Король в упор посмотрел на него.

— Абсолютно ничего, сэр.

Они отправились в простом экипаже, без сопровождающих всадников, потому что король желал сохранить инкогнито, но грумы были вооружены и еще два вооруженных джентльмена скакали на некотором расстоянии. Они прибыли на Графтон-стрит без происшествий, но охранник у дверей дома чуть не получил апоплексический удар, когда увидел, кто приближается, а Норман, к удовольствию Торна, сначала побледнел, потом покраснел и стал покрываться потом.

— Где леди? — спросил Торн.

— В гостиной, ваша светлость, — ответил Норман. — Они не так давно закончили обедать.

— Пахнет грязью. Плохая экономка, да? — отметил король, оглядывая совершенно простой дом.

Торн не стал напоминать о том, что предупреждал его.

— Вон там есть пустая комната.

— Нет, я храбро встречусь с львицами в их собственном логове, да? — Георг заговорил добродушно, и это был хороший знак — король любил быть благодетелем. — Куда?

Бросившись вперед, Норман распахнул дверь в гостиную и объявил:

— Его величество король!

Торн не увидел того, что в первый момент увидел король, а когда последовал за ним, улыбнулся. Белла, конечно, хорошо сделала свою работу.

Все шесть леди находились в гостиной и занимались шитьем, за исключением миссис Аберкромби, которая читала им, и все шесть в изумлении поднялись на ноги.

Король сел, и Торн обрадовался, что все леди догадались остаться на ногах.

— Продолжайте читать, — приказал Георг, и миссис Аберкромби неуверенно продолжила.

Случайно или специально, но ею было выбрано нечто наподобие проповеди о покорности. Король несколько минут слушал, кивая, а потом сказал:

— Довольно. Довольно.

В комнате повисла тишина, и все взгляды обратились к королю. Некоторые были встревоженные, и Торн почти ощущал, как мисс Спротт сжалась, не в состоянии говорить. Лучше всех владела собой Белла, но и она держалась настороженно.

— Вы все были очень глупыми, — объявил король. — Женщинам никогда не приносит пользы отсутствие мужского руководства, и сейчас мы видим тому доказательство. Неподобающее поведение леди Фаулер началось только после смерти ее мужа.

У Спротт вырвался какой-то звук, правда, превратившийся в кашель.

— Мне сказали, что ни у кого из вас, леди, нет родного вам джентльмена, чье положение позволяло бы ему защитить вас, да?

Ответом ему были бормотание и кивки, что король, несомненно, расценил как само собой разумеющуюся потерю дара речи.

— Очень хорошо. Я беру вас под свое покровительство и буду вам всем любящим отцом.

У Торна возникли большие трудности с тем, чтобы сохранить серьезное выражение, особенно когда он заметил, что Белла старается сделать то же самое.

— В качестве своего доверенного представителя я назначаю его светлость герцога Айторна. Вы будете подчиняться ему, а он будет удерживать вас от повторения в будущем подобных глупостей.

Полная тишина опасно затягивалась, но положение спасла Эллен Спенсер.

— Ваше величество! — Бросившись перед королем на колени, она сложила перед собой руки. — Вы так добры, так великодушны! Вы так много сделали для таких глупых женщин, как мы!

Это было представление из тех, что доставляли королю удовольствие, но Торн понимал, что выступление совершенно искреннее. Остальные леди последовали ее примеру; миссис Ившем недовольно скривилась, мисс Спротт словно задохнулась, но они опустились на колени; Белла сделала то же самое, совсем низко склонив голову.

И Торн понял: в какой-то момент Белла осознала правду.

Ей хотелось верить, что он капитан Роуз, но никто не посмел бы продолжать играть роль герцога в присутствий самого короля. Торн сжал руки в кулаки, удерживая себя от того, чтобы не броситься к ней и не попытаться все объяснить, и в голову пришла совершенно смехотворная мысль: Ротгар бы лучше справился с этим делом.

Белла просто оцепенела.

Сначала она не видела никого, кроме короля, и была озабочена тем, чтобы сохранять должное выражение, когда останавливала взгляд на других. И только когда слова «герцог Айторн» дошли до ее сознания, Белла поняла, что он тоже в комнате. Она посмотрела, увидела Торна — и ей все стало ясно.