Категории
Самые читаемые
ChitatKnigi.com » 🟠Проза » Советская классическая проза » Алба, отчинка моя… - Василе Василаке

Алба, отчинка моя… - Василе Василаке

Читать онлайн Алба, отчинка моя… - Василе Василаке
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 108
Перейти на страницу:

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать

Наконец, республиканская контора «Заготутильсырья» пригласила Василия личной персоной для обмена опытом и для получения грамоты с солидной премией. И тогда обнаружились два удручающих обстоятельства, после чего имя Синилькина переросло в легенду.

Во-первых, редкость по нашим временам: человек даже расписаться не умеет! В Ааму об этом давно знали, но не придавали значения, ибо работник у нас славен делами и творческой инициативой, а не барашками-крендельками росписи.

Второе же… Второе открыл перед отъездом сам Василий в присутствии местных коммерсантов, знавших его, казалось, до ниточки. Оказывается, у него, товарищи, нет рубашки, чтобы съездить обменяться опытом в республиканскую контору.

— Нет, и все тут! И не на что купить! И в долг брать не буду — никогда до этого не унижался! Да кто даст? Тряпишник, несчастный, старьевщик…

Председатель сельпо телефонограммами срочно вызвал в это раннее утро всех завмагов, чтобы подобрали на складе рубашки — розовые, оранжевые и цветастые, с воротником 40 размера. И вот пятеро заведующих магазинами стоят в кабинете, держа в протянутых руках по рубашке, стоят перед Василием, словно перед наследным принцем, а тот ломается, как девка на выданье. В конце концов председатель вышел из себя. Дернул что было силы галстук, словно не галстук на шее, а ненавистная удавка, и протянул Василию:

— На тебе! — и стал снимать пиджак.

Василий стоит в распахнутой рубашке без единой пуговицы, стучит себе пальцем в волосатую грудь и повторяет:

— В чем я поеду, видите? Вот — в чем мне ехать?

Так он раздел председателя… Потом, вернувшись с премией, он при случае стучал кулаком в грудь:

— Видишь эту рубашку? Председательская. А галстук? Председательский… А почему? Потому что я коммерсант, шесть республиканских контор меня поздравили: от сахарных заводов — за кости, от Тираспольской трикотажной фабрики — за шерсть, от Бельцкой меховой фабрики — за старый мех. Думаете, благодаря кому сидит в кресле наш председатель и держит в руке печать со штемпелем? Благодаря Синькину-Воскресенье. Ах, узнали бы пайщики! Ах, грамоты бы мне немного, какие бы дела завернули! Сам Ротшильд рыдал бы от зависти!..

Итак, Василий был убежден, что как честный трудящийся, работающий не покладая рук, он вправе судиться с сельпо через республиканскую прокуратуру и даже через международный суд в Гааге. Пусть разбираются! Сельпо считает, что Василий нарушил договор. Он, в свою очередь, уверен, что именно сельпо умышленно затевает крючкотворство.

Рассудите сами. В соответствии с трудовым соглашением ему была дана повозка и лошадь. Как вы думаете, лошадь нужно кормить? А сельпо не записало, на каких условиях должно питаться животное. Прошло время, и у Василия рядом с прежней лошадью появилась вторая — молодая, красивая, хоть на ипподром отправляй или на выставку. Василий и решил: «Моя!» Сельпо возмутилось: «Ты что, чумазый, окстись! Эта лошадь — жеребенок-жеребец, и к тому же сын сельповской кобылы по имени Лилия. Ишь замахнулся! Надо немедленно занести его на сельповский баланс, где числится и Лилия, его мать. Это общественная собственность, не позволим присваивать!»

Председатель распорядился, чтобы молодого жеребца отвели в пустующую конюшню сельпо. Василий заупрямился, расторгнул договор и прибыл в сельсовет в дрожках, демонстративно со спорным буланым в упряжке.

На этого жеребца зарился сам Петр Иванович, председатель сельпо, в связи с предпенсионным возрастом и энергетическим кризисом.

— Так как же нам быть, Василе?! — снова, в который раз в присутствии Траяна Николаевича пытался он заполучить на активный баланс сельпо еще одну лошадь. — Грамотами мы тебя наградили? Наградили. Премию дали? Дали, не обидели. На Доске почета в аллее передовиков твое фото красуется! Где же твоя совесть?

Лохматые брови Василия задвигались.

— Не вам бы взывать к моей совести, Петр Иванович. Сам договор, утвержденный и подписанный добровольно, — наша с вами совесть и дух закона потребкооперации…

Смотрите на него! Будто всю жизнь только и занимался юридическими тонкостями, да еще как профессионально стал изъясняться:

— За мной числится: повозка — одна, конь — один. Какие еще претензии по описи? Думаете, если я неграмотный, то не знаю, в какие двери стучаться? Нотариус мне все растолковал…

— Хорошо, ладно… — вмешивается Траян Николаевич. — Конь, понимаешь, дядя Василий, конь — это вообще. Но сельповская кобыла — это ведь кобыла?! А кобыла жеребится? Вот она и принесла приплод нашей потребкооперации. Поэтому, если она, как общественное добро, приумножилась, то это добро тоже принадлежит всем пайщикам. Ты должен вернуть буланого, как возвращает суд ребенка его матери.

— Мы еще посмотрим, какой суд это скажет! — уверенно отпарировал Воскресенье. — Даже Верховный не осмелится! Один только Дарий, царь персов, мог объяснить, да пожелал нам очень долго жить.

Траян Николаевич посмотрел в упор на председателя сельпо, и тот взял слово.

— Дело вот в чем, Траян Николаевич. Когда составлялся договор, у сельпо было три лошади, то есть, прошу прощения, одна кобылица и два мерина. Признаться, мы уже подумывали от их услуг отказаться — списать. Решали, гадали, как быть. Тут как раз получили единицу по заготовке утильсырья. Оформили договор, бухгалтер и говорит Василию Ивановичу: иди, выбирай на свой вкус. А Василий: «Что выбирать, товарищ бухгалтер? Они уж, считай, утиль. Какой худший, того и возьму, как в сказке». Худшими были мерины. А он не сдержал слова — взял кобылу один… Дальше пусть Василий рассказывает.

Траян Николаевич, как третейский судья:

— Василий Иванович, это правда? Так оно и было?

— Лучшая… Житье которой обошлось мне в 3000 долларов.

Первым подал голос участковый:

— Где ты находишься, товарищ Воскресенье Василий Иванович?

— Странный вопрос, Павел Степанович. С вами вместе, на одной земле и под одними небесами. В нашем славном Ааму, которое находится в пределах великой Страны Советов, на самой границе с Западом.

— Тогда при чем тут доллары? — спросил Траян Николаевич.

Вздохнул Василий и произнес патетически:

— Траян Николаевич! — и снова вздохнул. — Рупь — это золото, которое обеспечивается банком. В вашем присутствии, здесь в сельсовете, мне стыдно произносить, что этот золотой рупь я пачками тратил на приобретение несчастных пучков сена для лучшей из лучших сельповской лошади. Ведь они-то, наш уважаемый председатель и бухгалтер, не обеспечивали кормами Лилию! Вот я и произнес: три тысячи проклятых долларов. Потому что за четыре года, по триста шестьдесят пять дней, плюс один високосный… набегает 1461 день! Дочь моя — мой просветитель и мой бухгалтер… Она и про Дария-царя доложила да и высчитала содержание Лилии. Как вам известно, лошадь не постится. Три раза, ну хотя бы три раза в сутки что-то в ясли или в торбу надо подсыпать? А если Лилия желает стать лучшей из лучших, именно в положении, прибавления ждет? А с кормом для скота всегда бывают перебои, — кому знать, как не вам? Так вот. Лилии подбрасывал, бывало, кроме сена, и по шестнадцатицентовой буханке хлеба. Если вам не трудно, а истинному суду ничего не должно быть трудно, — считайте. Думаю, мне вы не откажете в умении считать и в прилежании добиваться своего иска, потому что все это я выкладывал из своего скромного бюджета, имея на руках, как вам известно, семнадцать ртов. Вот они! — балансы — бумаги.

Василий вытащил из бесчисленных внутренних карманов кипу подшитых квитанций, заявлений и актов купли-продажи. Словом, целая карманная бухгалтерия, упорядоченная, с подписями крестьян, у которых покупал сено и солому, расписки, что из буфетов покупал по десять — пятнадцать буханок хлеба, со ссылками — «для нужд потребкооперации», «для представления в бухгалтерию». Может, он кормил ораву своих малолетних «ромэнят», а может, свиней, коз или недавно купленную корову, — поди разберись теперь. Главное, бухгалтерский учет в полном ажуре. Василий помахал бумажками в воздухе:

— Здесь целая капказкая лошадь! А знаете, сколько стоит капказкая лошадь? Две «Волги»! Вот во что обошелся мне буланый, которого хотят отнять и отдать другим, и я знаю кому! И все под видом своих балансов! — И к тому же председателю сельпо: — Именно этой пластической операции… вам не удастся, Петр Иванович!

Последний поглаживал свой нос ладонью — как на грех он краснел, будто из чужой кожи.

Траян Николаевич, решив разрубить этот гордиев узел из колкостей, вдруг решительно сказал:

— Дай-ка сюда твои бумаги. Подсчитаем, обсудим, взвесим.

— И сожжете! А потом попробуй докажи, — мгновенно засунул в карман свои квитанции Василий. — Знаю я потребкооперацию, чуть что — списать. Это ведь муки мои, не только затраты финансов. Сколько я ходил за ним, чистил, мыл, выгуливал… А вы хотите пустить в огонь четыре года моей жизни?! Я, старьевщик, член кооператива, старался что было сил, душой болел за наших пайщиков, за их будущее процветание. Тому свидетельница — живая лошадь. Минуточку, минуточку, кажется… Слышите, как бьет копытом? Проголодался мой буланый. — И бросился в дверь, крича на ходу: — Спешу, спешу к тебе, буланый ты мой!

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 108
Перейти на страницу:
Открыть боковую панель
Комментарии
Настя
Настя 08.12.2024 - 03:18
Прочла с удовольствием. Необычный сюжет с замечательной концовкой
Марина
Марина 08.12.2024 - 02:13
Не могу понять, где продолжение... Очень интересная история, хочется прочесть далее
Мприна
Мприна 08.12.2024 - 01:05
Эх, а где же продолжение?
Анна
Анна 07.12.2024 - 00:27
Какая прелестная история! Кратко, ярко, захватывающе.
Любава
Любава 25.11.2024 - 01:44
Редко встретишь большое количество эротических сцен в одной истории. Здесь достаточно 🔥 Прочла с огромным удовольствием 😈