Кровь предателя - Майкл Арнольд

Лизетт подобрала брошенный на дороге палаш, но огнестрельного оружия и другой защиты при себе не имела. Её голубые глаза метнулись к ножнам кавалериста. Резким движением Тайнтон опустил правую руку вниз, его пальцы поигрывали на навершии стальной рукояти.

- Верните шкатулку, капитан, - потребовала Лизетт.

Тайнтон улыбнулся.

- Шкатулку? Неужели вы думаете, что я буду таскать её с собой в сражение?

- Тогда рубин.

- Рубин? Вы ради этого пришли? - он покачал головой. - Тогда вы действительно не более чем обычная воровка.

Француженка заметила, как рука Тайнтона потянулась к воротнику. Спустя мгновение показались пальцы, держащие толстую веревку, обхватывающую шею. Он стянул ее через голову, и его глаза сузились, когда кожаный мешочек закачался в его руке, как маятник.

- Что вы хотите этим сказать? - тревожно спросила Лизетт.

Тайнтон натянуло хохотнул.

- Рубин чудесен. Стоит целое состояние. Но он лишь пылинка в великих замыслах Бога. Хотя простой воровке этого не понять.

Лизетт смотрела на соблазнительно раскачивающийся мешочек. Она не понимала его насмешек, но теперь это не имело никакого значения. Она подняла клинок.

- Отдайте мне его.

Тайнтон повторил её движение.

- Только через мой труп, папистская шлюха, - прошипел он.

Лизетт не сдвинулась с места.

- А вам придется убить меня, если желаете добраться до своей лошади, сэр.

Наступающий полк роялистов перешел на бег, поскольку с каждым шагом становился всё уязвимей для огня обороняющихся мушкетеров. Последние подступы к баррикаде преграждал большой кирпичный дом, и солдаты приготовились к ливню огня, который вскоре на них обрушится. Но атаку встретил не треск мушкетов. Вместо этого воздух взорвал гром кошмарной зимней грозы, от которого задрожала земля и затряслись дома и лавки.

- Пушка! - взревел сержант, хотя его предостережение было излишним. Каждый солдат на дороге понимал значение этого звука.

Круглоголовые подтянули артиллерию. Два орудия, установленные по краям баррикады, зловеще выставили темные дула в сторону наступающей колонны. Пехота роялистов бросилась во все стороны в поисках укрытия в дверных проемах домов и лавок. К их радости тяжелое ядро пролетело между ними, лишь волей случая разминувшись с людьми, пронеслось, подпрыгивая, по грязной дороге и зарылось в стену рыбной лавки.

Второе орудие навели гораздо хуже, и снаряд пролетел на почтительном расстоянии от скучившейся пехоты. Яростный рев прокатился по рядам роялистов. Начали его офицеры, а подхватили сержанты с их грозными алебардами. Они осознали, что орудия стали беспомощными, и добраться до баррикады они успеют до того, как расчеты перезарядят дымящихся чугунных монстров. Офицеры и сержанты подбадривали, капралы кричали и подгоняли, и солдаты устремились вперед плотным построением.

В битве на открытой местности атакующие, возможно, предпочли бы размеренную стрельбу, когда каждый взвод дает залп и затем отходит назад для перезарядки. Но сегодняшняя стратегия сводилась к стремительности и внесению замешательства в ряды врага. Роялисты подбежали на расстояние в сто шагов, с которого их оружие окажется разрушительным для плотной массы тел, сгрудившихся за изгородью, и залпом разрядили мушкеты. Послеполуденный воздух вновь всколыхнулся, когда вспыхнули сотни пороховых полок, послав смертельные заряды в сторонников парламента.

- Вперед! Вперед! Вперед! - закричали офицеры, и военная машина короля - собранная в Ноттингеме, но закалившаяся у холма под названием Эджхилл - внезапно устремилась вперед, выставив пики и размахивая мушкетами, словно палицами.

С обеих сторон баррикады схлестнулись пики, острия пронзали полуденный воздух, ясеневые древки переплелись, как лоза в корзине. В некоторых местах пикинеры роялистов не стояли плотно плечу к плечу, и эти бреши заполнили мушкетеры, навалившиеся на баррикаду и ее защитников. Сражение выдалось свирепым, но почти бескровным. Стоило только сблизиться с пикинерами, как их грозное оружие оказалось бесполезным. Схватка превратилась в толкотню, противостояние силы и воли. Подобным же образом и мушкеты, столь смертоносные в заряженном состоянии, стали не более чем тяжелыми палицами, когда противники схватились врукопашную. разделяющая их баррикада держала противников на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и сражение сузилось до масштабов уличной потасовки. Она едва ли была более смертельное, чем ежегодная игра в мяч, ставшая в Брентфорде традиционной.

Но малое число смертей отнюдь не было обусловлено недостатком свирепости. Люди по обе стороны баррикады крушили друг друга прикладами и пинали дымящимися металлическими стволами. Пикинеры завязли в отчаянной попытке оттеснить врага. Они застряли в плотной массе тел из-за своего громоздкого оружия. Задние ряды рвались вперед, упирались каблуками в скользкую землю, стараясь не потерять равновесие. А передние ряды зависли на краю баррикады, чувствуя зловонное дыхание врагов.

Они обнажили клинки в этом тесном, зловонном и удушливом клубке и, перегнувшись через фашины и бочонки, кололи противника. Пространства для мощных ударов и сильных замахов не было. Клинки с завидным постоянством вяло молотили по целям, оставляя небольшие царапины на нагрудниках, или вонзались в фашины и бревна баррикады, которая прикрывала нижнюю часть тел врагов.

Со временем интенсивность сражения пошла на спад. Солдаты выдохлись. У пикинерских рот пропало желание налегать на пики, а действия мушкетеров становились вялыми и неэффективными. Становилось всё очевидней, что схватка зашла в тупик.

Загремели барабаны роялистов и пробили отход. Как огромный, пробудившийся от спячки зверь, масса людей постепенно пришла в движение. Выход из рукопашной ознаменовался отрывочными ударами прикладов и взмахами клинков, но солдаты с обеих сторон ужасно вымотались и просто хотели отдохнуть.

Роялисты отступили, отойдя к востоку, вниз по пологой дороге. Над головами свистали случайные мушкетные пули, но к счастью, никого не зацепили. Солдаты в фиолетовых мундирах возле баррикады улюлюкали вслед. Они радостно вопили, выкрикивали угрозы, осмеивали и вызывали врагов на бой, крича, что сегодня королевским войскам не продвинуться вперед. Они стояли, как неодолимый выступ древней скалы, о который разбились волны короля Якова.

Они не знали, что надвигается очередная волна.

Подхватить почин роялистов прислали солдат сэра Гилберта Джерарда. Они перешли на ускоренный марш, пока вымотанные солдаты Риверса потоком струились по обеим сторонам дороги, чтобы воссоединиться с главными силами. Достигнув подъёма, люди Джерарда перешли на бег. Офицеры прекрасно понимали угрозу, которую несли две пушки Так неудачно наведенные при первом залпе, они уже почти наверняка будут готовы отбросить вторую волну атакующих.