Новый порядок. Часть 1 (СИ) - Dьюк Александр Александрович

— Белобрысая, красивая, с сиськами, — передразнил его Петер. — Вы мне теперь каждую белобрысую бабу с сиськами таскать будете? Как в прошлый раз⁈

— В прошлый раз ошиблись, уж покаялись и забыли, — набычился студент. — Сейчас-то все чин чинарем. Мы ж не просто так. Ее позавчера видели у Фишера. Эта точно не из подружек его жены и не одна из его поблядушек. Раньше никогда там не появлялась.

— У Фишера, говоришь? Ну-ка, — Петер повернул к себе лицо Даниэль за щеку, — ты кто такая?

— Эл-лен Л-луа д-дю Т-талон, — заикаясь, пролепетала она.

— Не знаю такой, — нахмурился Петер. — Зачем приходила к Фишерам?

— В-выраз-зить с-соббболезнов-вания м-мадам Анне Фишер и ее с-ссупруг-гу…

— Хм, — небрежно ухмыльнулся Петер, — сколько вас сочувствующих. Почему раньше не приходила?

— Я п-приехала п-пару д-дней назад-д. Т-только уз-з-знала о с-см-мерти Артура… хэрра в-ван Геера…

— Любовница, что ли?

Даниэль тяжело сглотнула, зажмурилась и послушно закивала с бешеной частотой.

— Ясно, — Петер разогнулся. Даниэль сразу же отвернулась, смахивая со лба капельки пота. — Как давно? — внезапно спросил лысый, повернув ее лицо к себе. — Смотри на меня.

Даниэль послушно подняла на него лихорадочно блестящие глаза.

— С-совсем нед-дав-вно, — выдавила из себя она. — В ст-толице. В прошлом м-месяце. Мы вс-стречались всего пару раз!

— Он тебя пару раз трахнул, а ты поперлась за ним в другой город? — усмехнулся Петер и презрительно глянул на готовую разрыдаться чародейку. — Дурной вы, бабы, народец.

Он немного подумал.

— Значит, просто любовница, которая приехала, чтобы поговорить с другой любовницей?

Даниэль закивала, жмуря глаза, из уголков которых скатились слезы по щекам.

— Пс-с-ст, Петер! — окликнул его студет.

— Ну чего еще? — недовольно проворчал лысый.

— Она с тем тьердемондцем, которого риназхаймские видели, яшкалась. В одной карете с ним ехала.

— Отвечай, кто он тебе?

— Знак-комый! — пролепетала Даниэль трясущимися губами. — Я ничего не понимаю… — бессильно зашептала она. — Я случайно встретилась с Гаспаром, когда приехала… Не знала, что он тоже здесь… Мы п-просто провели вместе н-ночь… Я ничего н-не знаю… не п-пон-нимаю…

Петер презрительно скривил губы.

— Ты что же, с хера на хер бабочкой порхаешь? — цинично рассмеялся он.

Даниэль протяжно всхлипнула, давясь слезами, поперхнулась, затряслась и заревела.

Петер состроил такое лицо, словно увидел кучу навоза.

— Не реви, дура, — надменно бросил он. — Смотреть противно!

— Да… да… — залепетала Даниэль, спешно утирая слезы ладонями и сотрясаясь от всхлипов. — Простите, пожалуйста… только…

Петер с неудовольствием и раздражением посмотрел на обоих похитителей, отер лысину и тяжко вздохнул. Достал из кармана брюк короткий медный стержень с гравировкой. Чародейка сквозь слезы увидела, что это.

Лысый поднес стержень к ее лицу. Поводил, перемещая руку от лба к подбородку и обратно. Опустился ниже. Свободной рукой бесцеремонно выудил талисман из выреза платья. Озадаченно посмотрел на него, явно заподозрив неладное. Даниэль плотно стиснула бедра, внизу живота все сжалось от страха. Петер поводил стержнем над талисманом особо тщательно, потом провел им над грудью чародейки. Остановился на животе. Разогнулся.

— Ну и? — нетерпеливо выпалил студент.

— Ну и хрен вам, а не премии. Вы облажались. Опять.

Даниэль осторожно сглотнула. Если бы она не боялась взаправду, то неизбежно рассмеялась бы. Никто в здравом уме не станет пользоваться детектором рядом с обструкторами, от которых не только начинается истерика у любого чародея арта, но и отказываются работать талисманы и артефакты.

— А с ней чего делать? — почесал затылок кучер.

— Грузите и везите отсюда, — коротко распорядился Петер и кивнул. Так, как обычно кивают, когда отдают приказ «Избавьтесь от нее».

И быстро вышел. А вместе с ним исчезло и давящее, пугающее ощущение безысходности, паники и ужаса перед вечной звенящей, леденящей пустотой внутри. Даниэль всхлипнула, набрала полную грудь воздуха и выдохнула ртом, успокаивая готовое выпрыгнуть из груди сердце.

Осталась только пара мелких неприятностей, от которых надо побыстрее избавиться.

— Вы меня отпустите? — с надеждой посмотрела она на оставшихся с ней мужчин.

— Конечно, фройлян, — фальшиво улыбнулся студент.

Чародейка услышала шорох. Обернулась на извозчика, увидела у него нож. Вскрикнула и вскочила с бочки. Бдительный студент расценил это как попытку к бегству, схватил Даниэль за рукав. Где-то на платье треснул шов. Чародейка почти вывернулась, но студент перехватил ее, припер к столбу, больно надавив на грудь. У Даниэль аж дыхание сперло. Горящей щеки коснулось холодное лезвие ножа.

— Нет, пожалуйста, не надо! — взмолилась она. — Не убивайте, умоляю!

— Извини, мадама, — вздохнул извозчик, — ты слишком много видела.

— Нам самим не по нутру. Жаль такую мадаму гробить, — добавил студент, нагло щупая правую грудь Даниэль.

— Ну не надо, пожалуйста! — заныла чародейка, вновь пуская слезы, и заелозила по столбу. — Отпустите меня, пожалуйста. Я… я все сделаю, что попросите, только не убивайте!

— Все сделаешь? — ухмыльнулся студент, глядя на нее с прищуром.

— Все! — послушно закивала Даниэль. — Только, пожалуйста…

Несколько минут. Ей нужно всего несколько минут относительного спокойствия.

— Нет, мадама, — покачал головой извозчик. — Сам или мне опять придется?

— Я сам, — заверил студент и провел лезвием по шее и груди Даниэль, кольнул острием в бок, там, где почка.

Он наклонился к уху чародейки, хотел что-то сказать, но вместо этого жадно втянул ноздрями аромат ее волос и влажной, горячей кожи. Задержал дыхание, смакуя этот запах, наслаждаясь пышущим от чародейки жаром. Студент прижался носом к шее, шумно снюхивая ее запах, чуть-чуть усиленный гламарией. Флюиды проникали в нос, затрагивали нужные центры, учащали дыхание, вызывали легкую дрожь в пальцах, головокружение, жар, сбежавший тонкими иголками мурашек по затылку вниз, и напрягали мужской орган, который и так давно пребывал в полувозбужденном состоянии от непреодолимой тяги к телу, источающему аромат женственности.

Студент медлил. Рука с ножом заметно ослабла.

— Долго ты еще? — поторопил его извозчик. — Давай уже и поехали!

Студент повернул на него голову.

— Слушай, а может сперва?.. — он облизнулся и вопросительно глянул на напарника.

— Ты совсем? — сплюнул тот. — Хер в штанах удержать не можешь?

— У меня месяц не было, — пожаловался студент. — А ей уже все равно. Пусть напоследок чутка порадуется. И я ж не этот, дам ей олта полные ноздри, чтоб не тряслась и ничего не почувствовала. Даже не заметит!

— Как ты ее трахаешь?

— Пошел ты!

Кучер громко заржал, складывая нож.

— Ладно, — сдался он и отвернулся, отходя подальше, — только быстро.

— Хочешь, чтобы не было больно и страшно? — студент поднял лицо Даниэль.

— Хочу… — тихо прошептала чародейка. — Очень…

— Тогда придется сперва потерпеть минуть десять.

Чародейка закрыла глаза и отдалась мужским рукам с обреченной покорностью.

Сердце билось почти ровно.

Студент полез Даниэль под юбку, скользя шершавой ладонью вверх по гладкой ляжке. Похотливо облизнулся, убедившись, что нижнего белья на Даниэль нет. Он жадно пощупал крепкое бедро чародейки, нагло запустил руку повыше, с наслаждением помял упругую ягодицу. Лицом вжался Даниэль в декольте, водя губами по белой коже, втягивая ноздрями ее аромат. Ему нравился этот запах, сводил с ума, доводил до лихорадочной трясучки. Хотелось собрать его как можно больше, наполнить им легкие, чтобы никогда не забыть.

Даниэль отстраненно терпела, пока студент слюнявил грудь и щупал задницу. Пусть развлекается. Ей было не до этого.

Студент отлип от чародейки, хрипло, перевозбужденно дыша, сглотнул, утирая рот. Принялся возиться с пряжкой ремня трясущимися, непослушными пальцами, перешел на пуговицы брюк, но пуговицы выскальзывали и не поддавались. Студент плюнул от нетерпения и раздражения, полез в карман за ножом. Раскрыл его и просто срезал все. Штаны упали. Даниэль не посмотрела даже из любопытства, не на что там было смотреть. Она была занята.