Очи бога - Джон Марко

Когда солнце скрылось за горизонтом, замок Лайонкип опустел. Лунное затмение должно было начаться еще через несколько часов, но слуги короля стремились начать праздновать и собрались на площади заранее. Были обещаны музыка, угощение и акробаты для всеобщего развлечения, и люди со всего города собирались в предвкушении предсказанного Фиггисом зрелища. Движение на улицах замерло. Все это напоминало праздник, ибо один лишь великий библиотекарь короля смог предсказать подобное явление. Он обещал, что столь глубокое знание небесных тел откроет новые горизонты науки. Даже солдаты, наводнившие Кот, с нетерпением ждали лунного затмения. Бывшая площадь Канцелярий, теперь почти полностью отданная в ведение генерала Трагера и его армии, была убрана и превращена в гигантскую сцену.

Гилвин очень старался, чтобы его не увидели. Он отлично знал замок, ибо подробно изучил его еще в детстве. Так что, за исключением запрещенного для доступа крыла королевы Кассандры, Гилвину был известен каждый дюйм замка. До того, как он вырос и поступил в обучение библиотечному делу, исследование Лайонкипа было его единственным развлечением. Он знал замок лучше любого из слуг, лучше, чем сам король.

С Теку на плече Гилвин шагал пустыми коридорами. Проскользнул мимо стражей на южных воротах, делая вид, что у него поручение для младшего чиновника. Солдаты, хорошо знавшие его в лицо и видевшие искалеченную руку, не стали задавать вопросов. И вскоре Гилвин очутился в тишайшем уголке замка, неподалеку от комнат королевы Кассандры. Беззвучно, если не считать поскрипывания башмака, он застыл в дверях и огляделся. Холл был пуст. Гилвин улыбнулся: какая удача. Его пункт назначения располагался на третьем уровне, за помещением склада, используемого для инструментов и всякого старого хлама. Обычно он весь день пустовал, и сегодня — тоже. Гилвин прошел через узкий коридор, держа путь на склад, где обнаружил незапертую дверь. Комната была темной, засовы на окнах задвинуты. На большинстве из них висели тяжелые, ржавые замки. Но одно окно оказалось незапертым, и Гилвин смог протиснуться в него. Он пробирался, находя дорогу на ощупь. Теку нервно заверещала в ухо. Гилвин поднес палец к губам.

— Ш-ш-ш…

Он открыл ржавую щеколду, распахнул ставни. Из окна открывался вид на старый сад, лежащий внизу, и остатки площади Канцелярий вдали. В десяти футах слева располагался заброшенный балкон, заросший лишайником и украшенный каменными горгульями. Туда не вела никакая дверь. Гилвин думал, что прежде дверь была, но затем ее заложили кирпичом. Вот потому-то балкон был заброшенным и неухоженным, и никто не помнил о его существовании, кроме Гилвина. Многие годы это было его убежище, отсюда он не раз смотрел на праздники и парады. Летними ночами он прибегал сюда читать, а когда умерла его мать, пришел на балкон поплакать. И ни одной живой душе он не рассказывал о балконе, даже Фиггису. Отличное место, где можно укрыться, одно плохо — увечному парню нелегко забираться туда. Но Гилвин рисковал. Перила были достаточно крепкими и широкими, чтобы выдержать его вес, а в стене замка — много выступов. Теперь, имея новый удобный башмак, Гилвин и вовсе перестал опасаться. Он принялся пристраивать Теку на перила, но потом вспомнил о пище в карманах.

— Ох, погоди-ка, — он начал поиски. Даже маленький кусочек еды может нарушить баланс, так что он извлек из кармана яблоко и вручил его Теку. — Держи, это тебе.

Мартышка схватила фрукт, радостно запрыгав. Она мигом сбегала на балкон, утащив туда яблоко, и вернулась за копченой колбаской и складным ножом Гилвина. Все это она уложила возле яблока. Покончив с приготовлениями, обезьяна уселась на шею каменной горгулье и оттуда следила за продвижением хозяина вперед.

— Я иду, — сообщил Гилвин, выскользнув через окно. Он оперся здоровой правой рукой о перила. Прижавшись к стене замка для упора, он перекинул ногу. Медленно, осторожно паренек двигался к балкону. Перила облепил скользкий мох, но Гилвин давно привык к этому. Проявляя чудеса атлетизма, он вскоре достиг балкона. Обхватив горгулью для страховки, ступил на балкон.

Ночь стояла просто на диво. Небеса даровали Фиггису изумительную арену для выступления. Гилвин поднял глаза на луну, неправдоподобно яркую нынче, и поразился красоте неба. Фиггис очень умен, умнее многих ученых, посещавших библиотеку, но Гилвину все еще трудно было представить себе, что мир — круглый, как учил наставник. Фиггис утверждал, что Земля круглая, словно мячик, то же касается Солнца и Луны. Иногда Земля заслоняет Луну, и тогда планету закрывает черная тень. Лунные тени не волшебство и не воля богов. Это научный факт, и их можно предсказать.

— Чудеса, — шепнул Гилвин. Он силился разглядеть в толпе Фиггиса, но это не удавалось. Зато он видел лошадей — холеных красавцев рысаков королевской гвардии. Повсюду на ветру реяли знамена, вокруг мелькали пажи. Гилвин отпрянул от перил и уселся на холодный камень. Теку присела перед ним на корточки и схватила яблоко. Гилвин раскрыл нож и начал отрезать от яблока по кусочку, предаваясь мечтам. Когда-то, давным-давно он мечтал стать гвардейцем. Скакать на лошади, как некогда — великий Лукьен. Он даже лелеял глупую надежду, что его рука и нога когда-нибудь станут нормальными. К десяти годам он уже понял: это невозможно, и навсегда отказался от мечты. И до сего дня ни разу не садился на лошадь.

— Может быть, придет день… — в задумчивости произнес он, рассматривая новый башмак. Ведь он уже начал ходить — это ли не чудо? Конечно, с такой рукой не стать гвардейцем, но, как знать: а вдруг он сможет скакать на лошади?

— У нас будет своя лошадь, — сказал он Теку. Обезьянка оскалилась, продемонстрировав полный рот яблок. Гилвин отрезал кусочек и себе, добавив: — Потом мы поедем парадом, как и все остальные, как Лукьен.

Теку что-то прощебетала, но Гилвин знал: она просто просит еще яблока. Он отдал обезьяне остаток и прогнал глупые мечты. Лукьен давно исчез, осталась только легенда.

Всего за десять минут до начала затмения Кассандра пробиралась сквозь темные коридоры Лайонкипа. Кровь пульсировала в висках; королева чутко ловила каждый звук. Ее пугало собственное громкое нервное дыхание. Она вела за руку Джансиз, едва в состоянии вспомнить дорогу в сад, которой не ходила уже давно. Впервые за шестнадцать лет королева покинула свою роскошную тюрьму, и сейчас, широко раскрытыми от восторга глазами, рассматривала вновь обретенный Лайонкип. Осторожно продвигаясь вперед, Кассандра ощущала смесь страха и воодушевления. При помощи Джансиз она проскользнула мимо слепых слуг. Джансиз объяснила, что королева спит и просит ее не беспокоить. Мегал и Рутанна, молодые служанки, полностью поверили в ложь Джансиз. Они улыбнулись и проговорили: как жаль, что королева не сможет присутствовать на лунном затмении. Как будто забыли о собственной слепоте.