Гимназистка. Клановые игры (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Константин Филиппович, не надо извозчика, — всполошилась я. — Я так дойду.

— Барышня, я ещё из ума не выжил, — укорил меня Шитов, — и прекрасно помню, что вас где-то на улице ждёт Волков. Случись что с вами, я же сам себе не прощу. Нет уж, сам я вас проводить не могу, но распорядиться, чтобы вас отвезли, — вполне.

Он сурово на меня посмотрел, и я не стала спорить. Я помнила, что у Шитова была машина, но у дома её не видела, так что, наверное, для военного целителя действительно проще было отправить меня на чужих санях, а не искать своего шофёра. Так что я от души поблагодарила и попрощалась.

Шитов мой уход воспринял с явным облегчением. Не успела я захлопнуть за собой дверь, как сразу услышала звук выдвигающегося ящика и громкое бульканье. В этот раз целитель одним глотком не ограничился.

— Ох, как Константин Филиппович начнёт за воротник закладывать, — расстроенно сказала горничная, уловив мой взгляд, — не успокаивается, пока в доме всё не выпьет. А ведь не всё то, что на спирту, можно внутрь заливать. Вы бы, барышня, пока к нему не ходили. Это вам сегодня ещё повезло.

— И часто он?..

— Я у него два года работаю. За это время четвёртый раз всего. — Она гордо повела плечами. — Не очень часто, конечно, но он чем больше пьёт, тем дурнее. И совсем не помнит, что делает, когда проспится. В драку не лезет, и то хорошо. Но чудит-с. В прошлый раз почти все окна менять пришлось.

Извозчика удалось найти сразу, и вскоре я уже была у дома Владимира Викентьевича. Анна болтала всю дорогу, выкладывая подробности жизни нанимателя. Оказалось, визитёры к нему ходили часто, преимущественно военные. Похоже, приторговывал Константин Филиппович из-под полы и своими уменьями, и зельями, которые, по словам горничной, втайне делал на собственной кухне при полном неодобрении кухарки, которая постоянно опасалась, что наниматель перепутает и добавит что-то не то в готовящуюся еду. С Шитова и его визитёров горничная перешла на обсуждение кухарки и шофёра, а также их родственников и знакомых. Сведения выдавались со скоростью пулемёта, и, похоже, мозги в этом процессе не участвовали. Ни мои, ни Аннины. К концу поездки в голове звенело от избытка фактов, совершенно меня не касающихся. Наверное, она владела каким-то тайным оружием дезактивации противника и вовсю на мне его проверяла. Военным целителям — прислуга со сверхумениями!

Около дома Владимира Викентьевича опять стояла машина Рысьиной, но, пожалуй, сегодня княгиня меня пугала даже меньше горничной Шитова, не говоря уж о Волкове, поэтому навстречу родственнице я устремилась почти с радостью, провожаемая в спину очередным рассказом о племяннике кухарки, который всё никак не мог устроить свою личную жизнь. Господи боже мой, чтобы я ещё раз согласилась провести с этой особой больше пяти минут? Никогда. А ведь в квартире казалась такой молчаливой. Впрочем, Шитов тоже казался образцом благополучного специалиста.

Рысьина в этот раз нервно расхаживала по гостиной, не обращая внимания на попытки Владимира Викентьевича её успокоить.

— Ты где была? — набросилась она на меня.

— У Константина Филипповича, — ответила я. — Разве я обязана перед вами отчитываться, бабушка?

«Бабушка» каждый раз я старательно выделяла голосом, а затем любовалась на гамму переполнявших Рысьину чувств. Но не в этот раз. В этот она моё обращение проглотила, даже не заметив.

— Отчитываться ты не обязана, но обязана сообщать о нападении на тебя незамедлительно! — припечатала она.

— Вы сейчас о чём?

— О Волкове, разумеется. Лиза, неужели ты думаешь, что я оставила тебя без присмотра? Мой наблюдатель вмешаться не успел, да и не смог бы он ничего противопоставить столь сильному магу, честно говоря. Но вот что ты потом пропала, меня сильно обеспокоило. Я уж собиралась заявление писать, да Владимир Викентьевич отговорил.

— Заявление на Волкова? — уточнила я.

— Пока на твою пропажу, — недовольно ответила княгиня. — Почему мой охранник тебя потерял?

— Откуда мне знать? — имитируя удивление, сказала я. — Наверное, я слишком быстро бегаю.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Княгиня скептически хмыкнула.

— Теперь будешь только быстро ездить. Собирайся, переезжаешь ко мне.

— Нет. Я остаюсь здесь.

— Лиза, здесь я не могу гарантировать тебе безопасность, — увещевающе сказала Рысьина. — А что если Волкову вздумается пренебречь договорённостями, к чему всё идёт?

Конечно, можно было ответить, что из окна, откуда уже вылетел один оборотень, прекрасно вылетит и второй, но я не стала. Я и рысь-то тащила с трудом, а волк может оказаться для меня вовсе неподъёмным. Кроме того, хоть Волков служит дольше Рысьина и у него непременно должен выработаться условный рефлекс на выполнение приказов, но я на его командира вряд ли похожа, поэтому на мне условный рефлекс может сбоить. Но, как назло, в голову не приходил ни единый довод, который помог бы мне тут остаться.

— Фаина Алексеевна, у моего дома прекрасная защита, — заметил Владимир Викентьевич.

— Что же в ней прекрасного? — прошипела она, повернувшись к моему нечаянному защитнику. — Она стандартная и легко обходится. Снять её так, чтобы вы даже не заметили, проще простого.

— Не скажите, Фаина Алексеевна, — возразил он. — Там есть ряд моих личных наработок.

— Не обижайтесь, Владимир Викентьевич, — неожиданно мягко сказала Рысьина, — но как маг вы Волкову не соперник. Что вы противопоставите его умениям? Вы целитель, не воин.

Княгиня говорила здравые вещи, и всё же у меня не было никакого желания перебираться к Рысьиным. В одном из моих учебников лежал ключ к свободе, подписанный Шитовым, но воспользоваться этим ключом я не смогу, если у меня не будет возможности удрать из Ильинска.

— При должном воображении можно много придумать и с целительскими умениями, — поддержала я Владимира Викентьевича. — Например, вовремя запущенный общий наркоз успокаивает не только пациента, но и нападающего. После чего можно вызвать полицию и позволить им взять на месте преступления индивидуума, незаконно проникшего в дом.

Княгиня хохотнула, но задумалась. Я прямо почувствовала, как она начала лихорадочно подсчитывать, во что выльется тот или иной вариант развития событий.

— Нам невыгодно ссориться с Волковыми, — задумчиво протянула она. — Во всяком случае сейчас.

— Можем и не ссориться, — предложил Владимир Викентьевич. — Просто обездвижим и под угрозой вызова полиции заставим подписать выгодную вам бумагу.

Они с княгиней переглянулись, наверняка понимая лучше меня, каким образом можно удержать умелого мага и что именно в случае успеха он подпишет, если не захочет неприятностей.

— Как бы он сам вас не обездвижил, — проворчала, почти сдавшись, Рысьина. — У него наверняка щитов понавешано…

— Фаина Алексеевна, успокойтесь уже, не будет он на дом нападать, — убеждённо возразил Владимир Викентьевич. — Но если нападёт, то отсюда выйдет, только отказавшись от чего-нибудь в пользу Рысьиных.

— Хорошо, — сказала она как припечатала, — будь по-вашему. Пока. Но Лиза больше не будет выходить из дома без охраны. Явной охраны, хорошо?

Пришлось согласиться, тем более что это было и в моих интересах, пока Волков находится в Ильинске. Да и откажись я, чует моё сердце, применили бы общий наркоз на меня, и очнулась бы я уже в загородном доме Рысьиных, откуда выбираться куда сложнее, чем из дома Владимира Викентьевича. А так княгиня лишь бросила, что завтра сюда приедет модистка, и величаво удалилась, чему я, признаться, только порадовалась. Не модистке, разумеется, а тому, что уход Рысьиной подарил мне немного столь нужного времени.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я успела не только позаниматься гимназическими дисциплинами, но и пройти раздел по маскировке в принесённых Юрием учебникам. Самое полезное там для меня было наложение иллюзии на лицо. Для этого использовалось несложное плетение, создающее некий аналог тонкой плёнки, податливо меняющейся под руками и принимающей нужную форму. Сквозь неё для меня просвечивало собственное лицо, и я никак не могла понять, насколько хорошо получается, а спрашивать кого-либо опасалась, поскольку могла выдать знания, которых у меня не должно быть. Неплохо было бы спросить Юрия, но он в тот день не появился. А ведь у меня ещё оставался вопрос с фотографиями, досье к которым Рысьина так и не предоставила.