Спальня, в которой ты, он и я - Эмма Марс

Однако мне все стало бы гораздо понятнее, если бы Луи ограничился тем, что рассказывал мне небылицы и играл бы со мной, как с механической игрушкой. Если бы он не заводил меня, не заставлял испытывать влечение и блаженство. Все было бы проще, если бы Дэвид держал себя в руках крепче, чем он держит свои секреты.

Напрасно я пыталась сохранить хладнокровие, все бурлило во мне. Мое спокойствие – всего лишь видимость. Временное бездействие, которое я себе позволила, не что иное, как уход в себя, и это, я знала, не могло длиться долго.

Я взяла сумочку и нашла там бумаги, переданные мне накануне вечером в номере Паивы. Я внимательно изучила список, составленный для меня Луи. Пусть даже я вспомнила кое-какие названия перечисленных там книг, но точно знаю, что я их не читала – надо признать, моя эротическая культура была ниже плинтуса. Самые знакомые из произведений оказались мне известны исключительно благодаря снятым на их основе фильмам:

1. Тайные женщины, Ания Оз

2. Горькая луна, Паскаль Брукнер

3. Любовник леди Чаттерлей, Дэвид Герберт Лоуренс

4. Одиннадцать тысяч розог, Гийом Аполлинер

5. Нексус, Генри Миллер

6. История О, Полина Реаж

7. Философия в будуаре, Маркиз де Сад

8. Эммануэль, Эммануэль Арсан

9. Дельта Венеры, Анаис Нин

10. Фани Хилл, Джон Клеланд

11. Случай Портного, Филипп Рот

12. Воспоминания трусиков, Айме Дюбуа-Джоли

13. Ирэна и ее пиписька, Луи Арагон

14. Автопортрет в состоянии эрекции, Гийом Фабер

15. История Глаза, Жорж Батай

16. Бумажная женщина, Франсуаза Рэй

17. Мясник, Алина Рейес

18. Любовник, Маргарита Дюра

19. Механизм женщин, Луи Каляферт

20. Ярмарка свиней, Эспарбек

21. Черная тетрадь, Жоэ Буске

22. Несколько жизней Лулу, Альмудена Гранд

23. Сексуальная жизнь Катерины М., Катрин Миле

24. Горизонтальный словарь, Жан-Люк Форнели

25. Механический эрос, Пьер Буржад

26. Мужское достоинство, Флоранс Энюэль

27. Поцелуй меня, Вирджиния Деспентес

28. История обыкновенного безумия, Шарль Буковски

29. Моя тайная жизнь, Анонимный автор

30. Моя капитуляция, Тони Бентли

За что ни возьмись, «Поцелуй меня» или «Воспоминания трусиков», что-то я плохо представляла, как читаю большинство из этих книг в присутствии Дэвида или, еще того хуже, где-нибудь в публичном месте, в метро, например.

Я не чувствовала себя готовой и не знаю, почувствую ли когда-либо, и даже не уверена, что это мне нужно – показать всему миру эту сторону моей натуры. Хотя желание уже появилось, неотвратимо укореняясь внутри меня.

Опираясь на собственные познания в этой области, пусть весьма скромные, я не заметила логики при составлении данного списка литературы для чтения: если брать за основу хронологическую последовательность, то трудно объяснить переход от маркиза де Сада сразу к Филиппу Роту, не прослеживались и лингвистические основания, и даже эротические – легкие романтические произведения соседствовали с самыми крутыми. Можно ли было доверять этому списку, покупать и читать книги одну за другой, начиная с первой? Хотя очевидно, что произведения были подобраны с умом и рассчитаны именно на меня.

Что же в итоге: плотская любовь – та, что с корнем выдирает нас из обычной жизни, уносит к облакам, заставляет все забыть, – никогда не сводится только к сексу, не ограничивается физическим сближением двух тел на короткое время. То, что действительно восхищает и окрыляет нас, – это плод нашего воображения, результат сомнений, поиска ответов на вопросы и надежд, обращенных к неведомому миру. Предаваясь мечтаниям, каждый воображает себе, что он первый водружает знамя на планете, где до него не ступала нога человека. Конечно, это не более чем наша фантазия, но ведь нам всем так хочется воспарить, и, если мечта так прекрасна, попробуйте только забрать ее у нас – мы все равно вернем ее себе! Простое дело для моей киски, но огромное усилие для той жизни, о которой я мечтаю.

Сексуальное влечение зарождается где-то внизу живота, в глубине утробы и между ягодицами, однако еще больше расцветает и обретает силу на уровне рассудочной деятельности и в мыслях, скрытых в подсознании. Только так, осмысливая, рассуждая и предоставляя свою телесную оболочку ласкам, мы взамен получаем способность дойти до высшей ступени блаженства, здесь и сейчас.

(Рукописные заметки от 10/06/2009, написано моей рукой.)

Как и вчера, входная дверь скрипнула необычно рано, и тревога, пришедшая бог знает откуда и постепенно овладевшая моим сознанием, вмиг устремилась прочь к отвесным берегам небытия. О! Сколько волнующе радостного в его обычных словах!

– Эль, ты здесь?

Голос Дэвида звучал как колокольчик, весело, звонко, почти игриво. Он и думать забыл о нашей вчерашней ссоре, словно речь шла о пустяковой размолвке, которой в хорошем настроении легко можно было бы не придавать значения.

– Я в гостиной, – ответила я сухо.

Дэвид тут же возник на пороге, весь сияющий и оживленный более чем всегда. Он держал в охапке чехол для одежды, из-за которого его почти не было видно. Только безмятежная улыбка парила над грудой розовой упаковочной бумаги. Глядя на изящную упаковку и невероятные размеры содержимого, я интуитивно догадалась, что в руках у Дэвида не мужской костюм.

– Та-да-да-да-а-а! – трубил мой любимый по-ребячески задорно.

Если бы сотня его сотрудников, эти скучные месье из экономического отдела, или самые близкие деловые партнеры из финансового мира могли бы видеть его в таком состоянии, акции группы Барле на бирже за секунду потеряли бы не меньше двенадцати пунктов.

– Что это?

В тот момент, когда Дэвид вошел в комнату, я решила притвориться спокойной и готовой к примирению. Точно так же и с Луи – я получила от него хоть какое-то признание только ценой жертвы с моей стороны, и из Дэвида я не смогу вытянуть правды, не согласившись сыграть то, что он ожидал от меня.

– Твое платье!

– Мое платье?

Я, как и полагается, изобразила удивленную улыбку.

– Ну, если честно… Это свадебное платье мамы. Оно мне недавно бросилось в глаза, и я был поражен, насколько ваши размеры совпадают! У нее в молодости была точно такая фигура! Пришлось кое-что переделать, но это – пустяки, и – вот оно!