Дорога без возврата - Ма Лернер

- Вот у нее и спроси.

- А откуда Старик так много про перевертышей знал, поинтересоваться уже можно?

- Был у него такой знакомый, - нехотя ответила Койот. - Из наших же оборотней и вдобавок паук.

- Ну-ну, - подался вперед Алексей.

- Да не знаю я, - с досадой ответила она. - И он не знал. Ушел через проход вроде твоего и больше не появлялся. Столетия уже прошли.

Алексей помолчал, соображая и глядя в потолок, потом сел нормально.

- Я так понимаю, что вот это представление было очередной порцией здесь нажать, а вот тут сделать необходимый акцент. Никакого смысла давать тебе по шее не вижу. Останешься очень довольной прекрасно проведенной операцией по охмурению, а я еще буду чувствовать себя виноватым.

Она искоса глянула и промолчала.

- Нет, - обещающим тоном сказал Алексей, - наказывать надо, чтобы обидно было и запомнилось. Урок положено хорошо выучить на будущее. Мы теперь одна семья и работать должны в одной команде. Я от тебя ничего не скрываю... Ну почти, - поправился он. - Если есть прямая просьба не распространяться - это другое дело. Поэтому. Он сделал паузу. - Ты сейчас притащишь все, что осталось от Старика и объяснишь что это и для чего необходимо. Дополнения к Кодексу, не вздумай забыть.

- Тебе все равно это бесполезно. Койот зашипела почти как рассерженная кошка.

- А мне любопытно, - спокойно сказал Алексей. - Мало ли что ты опять забыла рассказать. Забирать я у тебя ничего не собираюсь, а вот выяснить, что можно использовать - это совсем не плохо. Давай, давай. Что сегодня не успеем, завтра продолжим.

Глава 7.

- Куда лезешь, дура, - зашипел я, пригибая голову девчонки вниз от окна, куда она с врожденным идиотизмом пыталась выглянуть. Повезло мне не с ней. Мало того, что все из рук валится, так еще и мозги отсутствуют. Блин, даже не помню, как ее зовут, но ужасно хочется начать проводить воспитание кулаком. А ведь так спокойно начиналось...

Уже в первую ночь нашего сидения перестал работать водопровод. Когда в доме за сотню человек, да еще и раненые с совершенно не умеющими себя вести детьми - это проблема. Местные дети вообще жуть. Прекрасно видят, что все в одинаковом положении, но ноют беспрерывно. Особенно противно, когда начинаются истерики с рыданиями, а мамаши вместо того чтобы успокоить сами начинают требовать от окружающих неизвестно каких действий. И тоже с воплями и криками как будто кто-то им чего-то должен. Наши дети скорее удавятся, чем будут ныть - свои же засмеют. Глядя на этих неадекватных и совершенно не умеющих терпеть людей, хочется плюнуть и уйти. Не так уж далеко до реки и в одиночку прекрасно добрался бы. Вот только Дашка не пойдет, а без нее нельзя.

Сначала бегали и собирали по соседним домам все что можно, вплоть до воды из бачка унитазного, хотя воды там, на пару литров и все больше по запасам в подвалах шарили. Каждый такой выход - это несколько баб, не умеющих спокойно и тихо ходить и которых надо охранять на всякий случай. Семь оставшихся бойцов не могут разорваться, а эти за редким исключением ничего не умели и оружия боялись. Потом, когда окончательно припекло, наконец, додумались что идти надо к колодцу. К реке не стоит, там все время постреливали. Не так уж и далеко, километр-полтора, но это по городу, в котором неизвестно что твориться и то и дело палят. Вот только если мы уйдем, кто ж охранять будет?

К обеду часть французов решивших, что лихой налет провалился, и игра не стоит свеч, сдалась у моста. Не полякам, а людям из грузового порта. Их разоружили и посадили в один из складов под замок до прояснения обстановки, но с гарантией жизни. Речникам совсем не хотелось сориться с французской зоной - им туда еще ходить. Но в центре продолжалось противостояние красно-белых с полицией и местным ополчением. Обе стороны уступать не собирались, слишком много всякого накопилось. Война временно зашла в тупик. Пока некому было наводить порядок на окраинах, там гуляли местные лихие люди. Постоянно стреляли то в одном конце города, то в другом. Хорошую кашу заварил местный священник, всем весело.

Кеслевский появился в городе лет пятнадцать назад. Он был вторым из ксендзов попавших в славянскую зону. Если первый интересовался только своими прямыми обязанностями и храмом, то этот очень быстро стал влиять на жизнь в Новой Варшаве. Поначалу многим он нравился. Проявлял заботу об образовании детей, многое сделал для коммунального городского хозяйства. Общегородской водопровод его рук дело. Простые люди нередко могли обратиться с просьбой к нему, и чаще всего он помогал либо сам, либо просил об этом тех, кто может. Так что за короткое время быстро обрел популярность.

А вот потом он начал энергично закручивать гайки. Начиналось с ерунды, когда внимательно следили за посещением костела и проводили беседы о правильном поведении. Чем дальше, тем больше было требований к католикам, а людей другой конфессии и раньше не слишком обожаемых начали целенаправленно выдавливать из города.

Отношения в Варшаве все больше обострялись, но предусмотрительный ксендз имел за собой целую организацию, которая со временем заставила бояться себя большинство населения. В народе ее именовали не иначе как инквизицией, потому что официально ее целями провозглашалось духовное возрождение и забота о людях. На деле это давно уже была параллельная полиция, но занималась она не уголовными делами, а религиозными и политическими. А состав был пестрой смесью верующих фанатиков, приспособленцев и раскаявшихся грешников из числа бывших уголовников. Так что и вели они себя соответственно.

Рано или поздно должно было произойти столкновение, но Кеслевский еще и позвал родственную католическую организацию из французской зоны себе в помощь. Это особенно взбесило местных. Патриотизм у них был на высшем уровне, подчиняться они не желали не только Славянску, но и Парижу. Может быть, Кеслевский в начале и не собирался слишком много крови лить. Пданировался местный переворот с заменой нескольких ключевых фигур, но ситуация очень быстро вышла из-под контроля. Если французов еще могли отпустить, то ему такое не грозило. А ксендз был совсем не трус и все еще надеялся переломить происходящее в свою пользу.

А пока они выясняли, кто будет новая власть, мы отправились в экспедицию за водой. Мы - это я, трое молодых парней и четыре девушки. Они были нужны не для того чтобы ведра таскать. Дело в том, что в нашем квартале оказалось ровно четыре лошади, а это были их хозяйки. Они были нужны, чтобы парни имели свободные руки. Фляги для воды потащат лошадки, а уж их поведут в поводу девушки. Вроде все было спланировано насколько возможно правильно.

Мы пробирались вдоль стен и заборов. Я шел с пулеметом впереди, внимательно прислушиваясь, глядя не только вперед, но и через улицу Улицы были абсолютно пустыми, только мусор ветром носило. Даже из окон никто не выглядывал. На противоположной стороне дороги крался Анджей. Потом метров через десять по две девчонки и за ними еще один на прикрытие. Дашка рвалась тоже, но ей запретили, а остальные парни легко раненные в ходе утреннего боя были оставлены в доме на охране.

Без всяких происшествий мы добрались до колодца и тут услышали двигатель машины. Выяснять, кто и зачем едет времени не было и я стал торопливо загонять всех в ближайший двор. Тут и выяснилась, что одна из этих малохольных застыла поперек дороги с разинутым ртом.

Я кинулся за ней и, не теряя времени на вразумление, перекинув ее через плечо, влетел в первый попавшийся дом. Бежать ко всем уже не успевал. Хорошо еще кобылу не пришлось тащить, она в отличие от хозяйки совершенно спокойно ушла с остальными. Вот и сидели мы теперь с главными экспедиционными силами в противоположных концах небольшой площади. Дом, надо сказать, был абсолютно пустой, дверь не запета, но внутри все перевернуто вверх дном. Кто-то здесь изрядно постарался, вытаскивая все ценное и ломая не представляющее для него интереса. Зато со второго этажа открывался прекрасный вид на площадь.

Через пару минут на сцену въехал небольшой грузовичок-пикап с прицепом. Из него вылезло шестеро мужчин непонятной принадлежности. Одежда и оружие самое разнообразное, никаких опознавательных знаков. Они начали сноровисто доставать из кузова фляги и бидоны. Не мы были одни такие умные, про колодец многие знали. Вели они себя как хозяева, которые ничего не боятся, даже часового не поставили. Очередные идиоты-дилетанты. Вокруг площади в домах могла рота с танками и артиллерией сидеть. Замечательное дело ловить на такую приманку, странно, что еще никто не додумался. С пятидесяти метров я мог положить их всех за считанные секунды, но стрелять в неизвестно кого не хотел. Может это наши союзники, а может просто люди, не имеющие отношения к событиям в городе. Пусть берут воду и спокойно уезжают.