Вернуться из смерти - Павел Буркин

  Наконец Этьен сделал знак остановиться. Заговорщики обступили его со всех сторон, отблески факела причудливо плясали на лицах, придавая им зловещее выражение. Огромные уродливые тени метались по заплесневелым мокрым сводам, покрытому жидкой грязью полу, раскрошенным ступенькам уводящей вниз лестницы.

  - Все в сборе? - осведомился Этьен.

  - Так точно, - ответил один из солдат. - Гельмольд на посту, ну, так даже лучше. Болтун он и пьяница, сам знаешь, командир...

  - Какой я вам командир? Такой же солдат, как вы. А командиры наши нас продали алкам - и теперь в ус не дуют. Этим свиньям даже джезайлы подбросили - говорят, за Тольфар, а как оно на самом деле... Видели?

  Солдаты возмущённо загудели. Последнее время по гарнизону столицы ходили дикие слухи. Они-то и подвигли Этьена заняться всей этой опасной суетой. Впрочем... Даже если б никто не рассказывал о шашнях Карда с алками и Фрамидом, стоило заставить понервничать эту скотину - коменданта Олодрефа!

  - Ну, говори, Бадд. Вы ходили за податями - удалось провернуть наше дельце?

  - Так точно. Думаю, Гестан и его приятели теперь знают о нас всё. А вот Кард...

  Когда последний Император отрёкся от титула, большинство солдат имперской армии решили, что новоявленному королю служить - себя не уважать. Получилось как с придворными: кто хоть что-то стоили, подались в Балгр и Нижний Энгольд, иные и на большую дорогу. Немало прибилось к алской армии, благо, на четвёртый год войны вербовщики наёмников уже не брезговали сколенцами; нашлись и такие, кто ушли к повстанцам. Вот, например, пятидесятник Катберт, месяц назад сбежавший с половиной своей части. Наверняка мятежники, Гестан и компания, знают о гарнизоне всё, что можно и нельзя. А командиры так и не поняли, что сопротивляться бессмысленно. И то сказать - что за радость сколенцам убивать сколенцев?

  Так и возникло то, что хронисты, если они ещё будут, назовут как-нибудь высокопарно: например, "заговор Этьена ван Хомея", или как-то так. Не суть важно. Сперва солдаты просто обсуждали новости, перемывали косточки начальству, Карду, Амори, благо, поводов было предостаточно. Разговоры шли в караулках, гарнизонной столовой, лазарете, где за небольшую мзду жрецу-лекарю можно на неделю освободиться от построений, нарядов и патрулей, в самих казармах после отбоя...

  Этьен тоже в них участвовал - вворачивал подходящие замечания, рассыпал скабрезные намёки, вроде бы не переходившие рамок законности, но исподволь разрушающие остатки доверия к власти. Он находил единомышленников, готовых не просто крыть начальство матом, а пытаться что-то изменить. Их было немного - зато они были во всех подразделениях, и каждый был готов заразить бунтарскими настроениями сослуживцев. Что последние месяцы они и делали. Неделю назад солдаты десятка, посланного собирать подати в пригородах, смогли увидеться с бывшим пятидесятником. К повстанцам ушли сведения о расположении в городе войск - и алков заодно. А в гарнизон - сообщение о том, что у повстанцев появился, наконец, признаваемый всеми вождь. Значит, скоро они попытаются прибрать к рукам и столицу.

  Давно пора. Плод созрел и даже перезрел. Стоило вникнуть в положение дел, и становилось ясно: не может и не будет эта армия воевать. Ни против алков, ни, тем паче, против своих же, кому надоел король. А уж количество и расположение войск исключало успешное сопротивление, даже реши кто-то повоевать за Карда.

  Небольшие блокпосты стояли у ворот Среднего, Торгового и Храмового городов. В Нижнем городе солдаты появлялись, только чтобы пройти из одного укрепления в другое. В самом деле, что там делать? Мзду с торгашей, проституток и профессиональных нищих не соберёшь. Да и не хватит трёхсот воинов на всю крепостную стену, не хватит... Раньше-то в столице стоял целый легион, и это в мирное время! Даже если бы по роте стояло в каждой из трёх крепостей. На охрану стен просто плюнули, часовые стояли только у ворот, и те несли стражу вполглаза, больше пили брагу и резались в кости. Самое большее, что они смогли бы в случае штурма - предупредить командование.

  На ночь рота гарнизона - почти всё, что ещё осталось от армии Империи - стояла в приземистом четырёхугольном здании бывшей Старой тюрьмы и окружающем её квартале. То был, по сути, единственный не заброшенный квартал Нижнего города. Со всех сторон окружённый обезлюдевшими трущобами, он казался островком жизни на исполинском кладбище.

  - Значит, совсем скоро попытаются, - подвёл итог рассказу Этьен. - И мы должны успеть, а то окажемся не у дел, когда город возьмут.

  Бойцы понимающе закивали. Чего тут непонятного: с новыми вождями в город придут новые воины. Старые солдаты гарнизона окажутся лишними... если не успеют заслужить милость победителей. Но это только одна причина. Вторая - в самом Карде. Он принял Империю, всё ещё занимавшую пол-Сэрхирга - а после себя не оставит ничего. Ни страны, ни наследников, ни уважения потомков. Всех предал, всё проел и сдал врагам. Пусть же теперь получит то, что заслужил. Может быть, после этого на них перестанут показывать пальцем, как на придурков и одновременно подлецов.

  - Поскорее бы, - буркнул самый старший, полностью седой воин в видавшем виды плаще и ржавой кольчуге. - Надоело, как рабам, за баланду на плацу носиться!

  Это ещё одна причина. Уже больше полугода, с тех самых пор, как вернулись из-под Тольфара, они ни разу не видели денег. Командиры кормили людей обещаниями, что, мол, вот совсем скоро, как только имп... королевство расплатится с долгами, так сразу и выплатят жалование. Но через месяц всё повторялось, и семьям приходилось затягивать пояса, а солдатам - грабить окрестные деревни или из-под полы распродавать оружие и амуницию, чтобы обеспечить семьям хоть какое-то пропитание. А уж когда был собран урожай, всем стало ясно: долги Кард не отдаст никогда.

  - А раз надоело, так слушайте. Сейчас вы разойдётесь по десяткам, и скажете нашим, чтобы потихонечку собрались. Стараясь не шуметь, займите места у входа в арсенал. Часовых разоружите, но не убивайте. У твоей группы, Киос, задание особое: вы предупредите Катберта. По дороге кричите горожанам, мол, гарнизон восстал, отнимайте всё у всех, и на всех делите. Представляете, что они натворят, если поймут, что наказания не будет?

  - Ага, Этьен-катэ, - ухмыльнулся Киос, невысокий, загорелый почти дочерна, будто высушенный южным солнцем солдат-аллак. Уже не мальчишка, далеко не мальчишка. Пятьдесят лет - ещё до Великой Ночи успел пожить, по нынешним невесёлым временам долгожитель. - Но хватит ли всего этого, если за Карда впрягутся алки? Говорят, у них полсотни джезайлов, и пара огненных катапульт.