Я вернусь в твой сон - Юна Ким

– Что ты здесь забыл, пес? – оглянулся мрачный жнец.

– То же, что и ты, поганка, – пробасил Дон Юль и поравнялся с ним. – В этом доме разбушевался темный квисин. И я заберу его с собой в Преисподнюю.

– Другие души тебя не интересуют? – уточнил Ван Хёль.

– Не сегодня, – ответил Дон Юль. – Ты отдаешь мне девушку, я тебе – всех остальных.

Сухоран уже вошел в ворота дома, но, услышав разговор за своей спиной, немедленно спустился по холму, чтобы предотвратить ссору между булгэ и мрачным жнецом. Скользя по траве, он споткнулся обо что-то круглое и пнул подвернувшийся предмет ногой. Это оказался пузырек с голубым зельем, которое выпили Янми и Сольджу для временного превращения друг в друга. Кто-то из людей, грабивших дом, прихватил склянку с собой и выронил, в страхе убегая от призрака.

Подняв пузырек с зельем, Сухоран подошел к булгэ и мрачному жнецу.

– Здесь попахивает участием Ан Минджуна, – заключил пэкхо и огляделся. – Стало быть, он где-то неподалеку.

– Доброго вечера и полной луны, Хранитель Западных Ворот, – поклонился ему Дон Юль и посмотрел на пузырек. – Это зелье, меняющее облик. Иногда мы находим подобные. Не думал, что Ан Минджун продает их смертным. Иначе я бы разобрался с этим.

– Ан Минджун снова вмешивается, – недовольно сказал Ван Хёль. – Мы должны с этим что-то сделать!

– Чем он только не промышляет здесь без присмотра своих дядюшек… – покачал головой Сухоран и бросил пузырек на землю. – Но давайте пока оставим его в покое.

– А что привело вас сюда, Сухоран? – поинтересовался Дон Юль, не сводя глаз с серебряной маски пэкхо. – Вонгви, за которой я пришел, особенная?

– Это не твое дело, пес, – вмешался Ван Хёль и достал из рукава золотую цепь. – Убей ее поскорее.

– Нет, – зарычал Дон Юль и показал клыки. – Вы хотите замять какое-то тайное дельце? Тогда сначала вы расскажете мне, на что я подписываюсь.

Ван Хёль замахнулся на Дон Юля золотой цепью, но Сухоран внезапно разрубил ее ладонью, превратив металл в облако песчинок. Мрачный жнец оскорбленно поджал губы и поклонился ему в знак извинения. Пока Ван Хёль и Дон Юль сверлили друг друга взглядами, полными вражды и отвращения, Сухоран посмотрел на звездное небо, огромную багровую луну и спокойно произнес:

– Хорошо, Дон Юль, я расскажу тебе, зачем мы здесь. Но помни: никому ни слова, или я переломаю кости всей твоей стае.

Дон Юль кивнул и, гордо закинув волосы за спину, присел на большой круглый камень. Ван Хёль отряхнул перчатки от золотой пыли и пристроился рядом с ним. Убедившись, что эти двое усмирили свою неприязнь, Сухоран тихо произнес:

– Дело в том, что госпожа Ли Дуаль…

Внезапно исчезли все звуки. Не было слышно ни стрекотания цикад, ни потрескивания горящих досок, ни шелеста листьев. Сухоран просто шевелил губами и жестикулировал. Сначала Минна подумала, что у нее заложило уши, и поморщилась, пытаясь уловить хоть что-то в воцарившейся тишине. Но потом она поняла, что Сухоран, показывая профессору Сон Мину это видение, специально заглушил разговор.

Через какое-то время Минна услышала шелест травы и тяжелые шаги – кто-то еще поднимался по холму к пылающему дому. Минна видела только его силуэт и на всякий случай сосредоточилась на губах Сухорана. Но пэкхо уже закончил свою речь и громко крикнул:

– Я тебя заждался! Вижу, ты снова поменял облик.

К освещенному пожаром камню подошел тощий старик в белых лохмотьях. На его покатом плече висел огромный мешок, а на ногах были растоптанные джипсины[73], напоминающие две старые дырявые лодки. С виду старик напоминал измотанного дорогой путника. Минна бы никогда не узнала в нем Ан Минджуна, если бы не татуировка на его руке: две луны, одна из которых полностью закрашена, а вторая – только контур. Что обозначает эта татуировка, никто никогда не говорил, да и Минне раньше не было до нее никакого дела.

Ан Минджун присел на камень рядом с Дон Юлем и Ван Хёлем. Те, очевидно, еще обдумывали все, что ранее поведал им Сухоран. Случайно коснувшись друг друга плечами, они вскочили на ноги и встали по разные стороны от Сухорана. Ан Минджун окинул взглядом всех троих, поднял пузырек с оборотным зельем и засунул его в мешок.

– Такими вещами в мире смертных не разбрасываются, – проворчал менбусин. – А еще я слышал, как вы меня оскорбляли.

Сухоран молча повернулся лицом к горящему дому, и его маска отразила свет пламени. Дон Юль и Ван Хёль напряженно ждали, когда хоть кто-то продолжит этот разговор – но только не они сами.

– Мне пришлось пойти на крайние меры, – наконец сказал Ан Минджун и хлопнул ладонями по коленям. – Кан Сольджу была в списке мрачных жнецов, и именно она должна была умереть сегодня, но…

– Что? – нетерпеливо спросил Сухоран.

– Я принял облик Ван Хёля и сделал подмену имен в списках его подчиненных, – ответил менбусин и обратился к главе мрачных жнецов: – Я приношу свои извинения за это.

– Это возмутительно, – сквозь зубы ответил Ван Хёль и посмотрел на Сухорана. – Почему вы молчите? Это противозаконно!

– Согласен, – вставил Дон Юль, едва сдерживая смех. – Но мне нравится!

Сухоран только развел руками и медленным шагом направился к дому. Оглянувшись на Ан Минджуна, он сказал:

– Продолжай.

Не слезая с камня, Ан Минджун переместился к Сухорану. Ростом менбусин едва доставал до плеч пэкхо, поэтому пытался догнать его своими короткими жилистыми ногами, изредка выглядывающими из-под подола одеяния. Ван Хёлю и Дон Юлю ничего не оставалось, как тоже последовать за пэкхо.

– Виён и Янми – мои племянники, – пояснил Ан Минджун, вытягивая шею, чтобы Сухоран лучше слышал его. – Они полукровки и не умрут лишь потому, что так хочет Совет Небес. Я прекрасно понимал, что эти двое опасны для мира смертных. Но сколько бы я ни переписывал события в своем свитке судьбы, линии жизни Виёна и Янми продолжались… даже после их физической смерти.

– Объясни мне, – попросил Сухоран, – что означает «даже после физической смерти»?

– То и означает, – усмехнулся Ан Минджун. – Все члены моего клана – все, кто видит будущее или может влиять на судьбы, – обладают даром расщепления. Например, моя сила и мое сознание хранятся в зачарованном предмете. Я давно позаботился об этом, так что если мое тело уничтожат, кое-кто поможет мне переродиться в новой «оболочке».

– Почему Ан Дюон так не сделал? – поинтересовался из-за спины Дон Юль. – Вы же двоюродные братья.

– Он безумец, –