Русский политический фольклор. Исследования и публикации - Александр Панченко

Частушки создавались и исполнялись так называемыми наборами (№ 6, № 31). Некоторые из этих наборов составил Нико (Николай Александрович) Шувалов, автор многих уличных песен. В полевом дневнике А. М. Астахова отмечает, что у Нико Шувалова уже вышли 33 частушки: «Сочиняет быстро. Тут же при мне – отвернувшись на минутку – сочинил 2 частушки – 1). На недостачу керосину 2) На высокие крестьянские цены» (РО ИРЛИ. Р. V. Колл. 25. П. 8. № 2. Л. 21). В наборы входили популярные частушки, эстрадные, ленинградские и частушки собственного сочинения. При исполнении состав предложенной Н. Шуваловым подборки менялся незначительно, но порядок частушек мог свободно варьироваться.

За исполнение частушек антисоветского содержания уличные певцы могли подвергаться преследованию. Александра Николаевича Соколова арестовали в 1929 году на Кузнечном рынке за пение частушек «Жизнь крестьянина» и присудили два месяца принудительных работ. В конспекте интервью с исполнителем А. М. Астахова пишет: «Относит<ельно> антисоветских частушек «Жизнь крестьянина»: раза 2 заплатил по 3 р. Так стал делать так: сперва соберу денег, рублей 5, потом пою. Ну а тут раз на комсомольца налетел. Он поднял дело, вот и присудили» (РО ИРЛИ. Р. V. Колл. 25. П. 8. № 2. Л. 6).

Набор, написанный Нико Шуваловым и обычно называемый «Наоборот», был обязательным номером выступлений почти всех уличных певцов и имел большой успех. Листочки с текстом продавались нарасхват. А. М. Астахова купила такой листочек у Семена Раздольского (Сеньки) 19 сентября 1931 года на барахолке, другой был получен от Павлуши-чечетника 6 октября 1931 года (РО ИРЛИ. Р. V. Колл. 25. П. 8. № 3. Л. 1; Л. 250).

В подборках «Наоборот», собранных А. М. Астаховой, можно отметить варьирование текста:

Павлуша-чечетник Получ. А. М. Астаховой 6 октября 1931 г.

Раньше вывески писали:Каждый взглянет и поймет.Раньше слов не сокращали,А теперь наоборот.Церка, гука, гука сила,Центроспирт и губ сало.Без привычки трудно было,А привыкли – нечего.

Получ. А. М. Астаховой

15 III–1931 г.

Раньше вывески писали:Каждый взглянет и прочтет.Раньше слов не сокращали,А теперь наоборот.Мосраспред, Гострах, Рабсила,Пенькотрест и Губоно.Без привычки трудно было,А привыкли – хоть бы что.

Те же куплеты «наоборот», исполняемые уличными певцами, встречаются и в частушках, помещенных в спецхран фольклорного фонда Пушкинского Дома. Так, Л. В. Домановский в июле 1937 года записал в д. Доманово такие частушки:

Умирал кулак и нищий:Был покойнику почет.Его клали на кладбище,А теперь наоборот.Вместо склепа и могилыВ печке жарили его.С непривычки было трудно,А теперь привыкли ничего.

Спустя шесть лет после того, как А. М. Астахова записала куплеты на рынке в Ленинграде, эти же самые тексты появляются в деревенском репертуаре. Но часто стройная двухчастная структура первоначального текста нарушается, и его половинки исполняются как самостоятельные частушки:

Раньше вывески писали:Кто не взглянет, всяк поймет.Раньше слов не сокращали,А теперь наоборот.

Раньше трактора не знал,Лошадей гоняли в поле.На одной сохе пахал,А теперь наоборот.

В некоторых случаях от первоначальной формы остается обрывок последней строки – «А» и «наоборот»:

В Олешкинском колхозеТам есть всякий же народ.Люди в колхозе живут плачут,А в Олёшине наоборот.

Говорят и все буржуи:«Не дает земля приплод».А в колхозе тут же рядомУрожай наоборот.

Сталин с Берием заседалиВсю неделю напролет,Проекты разные писали,А вышло все наоборот.

Противопоставление «было» и «стало», «раньше» и «сейчас» универсально для советских текстов. В частушках «Наоборот» эта оппозиция может реализовываться как со знаком плюс по отношению к современности, так и со знаком минус, таким образом, тексты становятся просоветскими или антисоветскими.

Таким образом, одним из источников политических частушек является уличная эстрада. Куплеты «Наоборот», созданные Нико Шуваловым и распространенные среди певцов на рынках Ленинграда, проникли в деревню. Форма «Наоборот» была принята для создания новых текстов.

Другими источниками политической частушки были пропагандистские тексты, деревенская самодеятельность и стенная газета. Ю. М. Соколов указывал на роль антирелигиозной пропаганды в создании частушек: «Влияние антирелигиозной агитационной литературы так велико, что сразу трудно разобраться, какие частушки созданы самостоятельно, какие представляют перепев агитационного листка или брошюры» (Соколов 1924: 301)[330].

В статье «Стенная газета в деревне» А. Бежкович приводит примеры «самогонных» и антиклерикальных частушек:

Не щадит газета и тех, которые варят самогон, будь то отдельная личность или целая деревня. В том же номере помещены самогонные частушки: один куплет воспевает деревню Куряши, устроившую в подполье гонку самогона, а другой изобличает гражданина Косинова, продающего из окна самогон:

Почему у КудряшейИз подполья дым идет?Потому, что под поломВинокуренный завод.

К Косинову пьяницаПодойдет и ахнет.Там из каждого окнаСамогонкой пахнет.

Под заголовком «Мракобесов кормят» мы читаем: «6-го апреля в церкви Николы было собрание прихожан. На собрании постановили собрать всем приходом жалование на причт, при чем попу А. Жданову предназначено 138 пудов, дьякону 92 пуда, да псаломщику 69 пудов, итого 299 пудов». А ниже автор статьи угрожающе поучает – «Граждане Никольского прихода! Не пора ли за ум взяться и чем платить за одурачивание себя такую сумму, не лучше ли было оборудовать хорошенько вашу школу! Подумайте!» А.К.

Этот же самый эпизод деревенской жизни отмечен частушкой, которая помещена в другом номере газеты – переливаясь, она поет:

У Никольской то у церквиДуховенство ожило,На мужицкий горб себяКормить возложило

Не щадит частушка и главных поклонниц и содержательниц церкви – старух, а заодно и девушек.

Бабоньки и девушки,Зря вы в церковь ходите,Все равно, когда умрете,В рай то не угодите

В выборке частушек из коллекции Л. В. Домановского есть указания на стенгазету как источник текста. Кроме того, все тексты, где говорится о конкретных колхозах, на мой взгляд, имеют такое же происхождение. Как отмечал тот же Ю. М. Соколов, «вообще – замечательное явление: за последние годы чрезвычайно выросла количественно, так сказать, местная сатира, сатира на своих односельчан, на соседние деревни» (Соколов 1924: 307). Это та «критика» и «самокритика», которая допускалась в местной периодике, стенгазете и на сцене клуба. Эти тексты не являются по большому счету антисоветскими:

В Домановск<ом> колхозеЗакупали жеребца.Едут колхозники на ярмарку,Запряжена овца.

В чьем-нить колхозеМолотилки новые.Воробьи, галки, вороныМолотить здоровые.

Создатели таких частушек не предполагали их антисоветской интерпретации. Она возникала из-за двойственности смыслов и значений, которые можно распространить с отдельного критикуемого явления на СССР. Наталья Скрадоль, анализируя частушки сталинского времени как просоветские тексты, отмечает, что в силу вовлеченности частушки в сферу «смешного» «многие тексты можно прочитать и как политически корректные, и как антисоветские» (Скрадоль 2011: 162).

Иногда политическая частушка может пародировать советские тексты. Так, например, радость от премии в колхозе с правильной позиции должна выражаться таким образом:

Я пою, а ноги пляшут,Будто мне семнадцать лет.Дали премию в колхозе, –Дорогой велосипед.

Обманутые ожидания и пустые обещания колхозных властей выражаются так:

Ах, меня премировали:Радовалась день-деньской.Ах, мне три горшка дали:Детской, дамской и мужской.

В этом случае советские частушки являются прецедентными текстами для антисоветских (Богданов 2001). На мой взгляд, при изучении генезиса частушек удобнее говорить о «прецедентных текстах», а не «переделках» или «пародировании». Целые циклы частушек могут быть основаны на этом приеме. Для эпохи Л. И. Брежнева – это цикл с повторяющимися строками «Это личная заслуга Леонида Ильича»:

Хороша моя подругаи в постели горяча –в этом личная заслугаЛеонида Ильича.

На краю большого луга хомячок е-т грача –эпохальная заслуга всё того же Ильича[331].

В частушках, записанных после Великой Отечественной войны, взамен советских политических лидеров может фигурировать Гитлер. Так, в материалах особого хранения присутствует текст популярной частушки: