Королева Крика II (СИ) - blueberry marshmallow

Только если это не…

По взгляду Давида девушка поняла, что они подумали об одном и том же.

— Если все так, а это так, то ответ один — это участник шоу.

Кто-то под маской? Почему нет.

— Маска. У кого есть зуб на членов жюри. Фила — в частности. Так просто это все не сделать.

Если они его найдут, то смогут отомстить за ребят. Заставить убийцу получить наказание по заслугам.

— Кажется, есть у меня одна мысль, — задумчиво протянула Далматинец. — Я скоро вернусь.

И только потом Кала одернула себя — нельзя так говорить. Это — нарушение правил. Ты не вернёшься.

— То есть, я имею в виду… Ну, ты понял.

Чопра отмахнулась и постаралась прийти в себя. У нее ещё оставалось время до своего выступления. Она быстрым шагом направилась обратно в сторону гримерок артистов. Через стенку от нее все это время была Феникс. Эта участница всегда могла спокойно слышать все, что происходит в гримерной Далматинца. Если в ней, действительно, скрывается Виктория Дайнеко, то можно было бы объяснить мотив нападений на Алексея. А если кто-то из тех, кого там видит Филипп… Все знали, что Киркоров к половине русской эстрады шары катил.

Там точно мотив найдется.

Кала задубасила в дверь со всей силы. У нее не было никаких сил на то, чтобы деликатничать с коллегой, так что, когда та не открыла, Чопра просто взяла и повернула дверную ручку, врываясь внутрь. Фениксу повезло — она была в полном своем облачении, даже в маске.

— Эй! — возмущённо воскликнула она, обернувшись и завидев на своей территории Далматинца.

Кала самым наглым и дерзким образом приблизилась к ней вплотную. Ну а что — нервы сдают, а это лучше, чем не запланированная истерика.

— Эй, ты что делаешь?

— Может быть, мы поговорим с глазу на глаз? — с нажимом спросила Чопра. — Лицом к лицу?

— Мне кажется, ты…

— Нет, помолчи.

Но Кала допустила одну ошибку. Она не закрыла за собой дверь. Вдруг в гримерную Феникса, где уже капитально пахло жареным, забежала вездесущая Зоя.

— Далматинец! — пискнула она. — Я тебя везде ищу! Твой выход через две минуты!

Чопра скрипнула зубами. Ну ничего, ничего. Она ещё с ней разберётся.

***

На самом деле, Давид был несколько ошарашен собственными предположением, а равно и тем, что Кала его так быстро поддержала. Но с другой стороны — так быстрее у них получится проверить эту версию на жизнеспособность.

Без лишних раздумий Вашакидзе двигается в сторону гримерок артистов. Федор всегда называл его задохликом, и это был не минус Давида, а самый настоящий плюс. Ведь комплекция позволила парню затеряться среди всего великолепия закулисья шоу и понаблюдать за тем, как Мандрил, только что вышедший из своей гримерки, поймал в коридоре Горностая, и та не особенно обрадовалась этой встрече.

— У нас в Мандрилии принято идти вперед, невзирая ни на что, — сказал Мандрил.

— Понимаю, — выдохнула Горностай.

— Я уверен, что мы встретимся в финале, — Мандрил церемонно поклонился. — Если, конечно, вы намерены там быть.

— Ах, все возможно.

— И все вероятно.

Давид слушал это и ловил себя на мысли, что Мандрил кажется ему каким-то слишком назойливым. Настолько, что в итоге Горностай сбежала от него обратно в гримерку. А что если…? Нужно будет спросить мнение Калы.

***

Настрой у Калы был по-настоящему воинственный — и выбор композиции стал соответствующим. Сегодня это была «Виа Долороса» русского рэпера Пирокинезиса. Название песни означало улицу в старом городе Иерусалима, по которой пролегал путь Иисуса Христа к месту распятия. Максимально говорящее выступление — им Чопра давала всем понять, что не свернет со своего пути, пусть даже участие в проекте совершенно перестало ее радовать. Она девочка сильная. Она не сломается.

В конце концов — шоу продолжается. Далматинец оказалась одним из главных фаворитов этого сезона. И людям было плевать, с чем это сопряжено. Им была важна зрелищность. И они ее получат.

Тут все ждут, когда явится избранный веселить публику

Кала пришла в этот проект, чтобы стать известной. Теперь же все усложнилось, стало куда глубже. Теперь происходящее — испытание судьбы для девушки. И она стойко с ним справится.

Виа Долороса

И я воздвигну крест нерукотворный;

Тропа скорби;

Он стоит там,

Где не так уж и давно все лили слёзы,

А я иду теперь по ним

И не пролью свои

Номер был довольно активным — Далматинец изящно двигалась в такт громким битам, пока вокруг танцевал балет в белых одеяниях и золотых венцах, сделанных под терновые. Совсем недавно, какие-то две недели назад, на этой же самой сцене лежало раздутое тело, распластав свои останки по всей поверхности глянцевого пола. А ещё было до ужаса странно не видеть в числе танцоров Федора и Машу. Но, как уже было сказано, — шоу должно продолжаться.

И я б себе воздвигла

Крест нерукотворный;

И моя дорога скорби —

Я шагаю по слезам

И не пролью свои

— Что ж, — прокашлялся Родригез. — Все-таки хорошо, что мы снимаем шоу не на канале «Спас».

Алексей наблюдал за происходящим на сцене с некоторым волнением. Он понимал, чего Кале стоило работать сейчас, и хотел поддержать свою девушку. Вместе с тем, участие в шоу его порядком замучило, и, скорее всего, поэтому Воробьев в последние выпуски проявлял не такое количество активности, как мог бы. Собственно, у других активности тоже не наблюдалось. Видимо, предсказание Филиппа о том, что их всех ждёт пизда, действовало на дамскую часть коллектива удручающе, а Родригез не мог тащить всё за всех.

— Как это… Значительно, — выдохнула Валерия.

— Напоминает мюзикл, — встрепенулась Регина, — Как там… «Иисус Христос суперзвезда». Может быть, вы артистка мюзиклов?

— И, конечно, она решила указать на себя, — пожал плечами Тимур.

— А что такого?

— Что думаешь, Фил?

Киркоров, которого с утра донимала боль в ноге, лишь отмахнулся.

— Я даже не знаю, что это за песня. Но красиво. Вы моя фаворитка!

— Ах, я тут именно ради этих слов, Филипп, — Далматинец храбрилась, продолжала делать вид, что участие в шоу имеет для нее хоть какое-то значение.

На самом же деле, ей хотелось как можно скорее вернуться в гримерку. Не к себе. К Фениксу.

— Клуб фаворитов Филиппа Киркорова стремительно расширяется, — один лишь Слава продолжал лучезарно улыбаться.

Если бы не Макаров и его солнечность, то всеобщая атмосфера вовсе бы померкла. В зале почти не было зрителей — люди банально боялась приходить на съемки самого кровавого телешоу на российских