Невеста-обманщица - Кэтрин Коултер

— А что вы хотите сказать, говоря, что слышали ее разговор с Дугласом?

— Это было на балу. Я увидела, что она висит у Дугласа на руке. Мне показалось, что она хочет соблазнить его. Я попыталась прислушаться, или подслушать, если вам так больше нравится, но, как я уже сказала, я не знаю французского. Я сочла это подозрительным и попыталась расспросить Дугласа, но он замкнулся, и мне пришлось отступить. В любом случае Дуглас слишком уважает себя, чтобы нарушить свое обещание. Мне очень хочется пить. Не могли бы дать мне воды?

Он выполнил ее просьбу просто потому, что своим простодушием она сразу обезоружила его. Он развязал ей руки и подал кружку. Он понимал, что делать этого не стоило, но было уже поздно вырывать кружку у нее из рук. Она залпом выпила всю кружку, не заботясь о том, что вода стекает у нее по подбородку. Потом вытерла рот тыльной стороной руки и блаженно закрыла глаза.

— Хотите еще? — услышал он свой голос.

— Да, пожалуйста. Вы так добры.

— Черт возьми, я вовсе не добр. Он вышел, хлопнув дверью, и она услышала, как ключ повернулся в замке. Александра могла поклясться, что он проклинает все на свете сейчас за дверью. И ей удалось уловить по крайней мере один раз “merde”. Значит, и правда, Дуглас выучил ее одному из самых употребимых во Франции ругательств.

Оставшись одна, она вдруг почувствовала, как на нее обрушился холодный, липкий, отвратительный страх. Боже, что она наделала? Она исповедовалась ему, как будто он священник, добрый и всепрощающий. Какая же она дура. Он сейчас, наверное, придумывает план, как бы отомстить Дугласу и сделать с ней то же, что, как он полагает, сделал Дуглас с его Жанин. Бессовестная лгунья. Зачем она наговорила все это на Дугласа? Ведь он освободил ее. Чтобы заставить ревновать? Не слишком ли дорогой ценой?

Александра легла и закрыла глаза. Ну почему Дуглас не рассказал ей обо всем откровенно? Сейчас это было так важно. Прошла еще минута, пока она вдруг осознала, что он забыл связать ей руки. Она не могла поверить" в это. Подняла руки к лицу и посмотрела на них.

Она ощутила прилив сил, и анергия забила в ней ключом. Прежде всего надо освободить затекшие ноги. Она развязала их и подождала, пока восстановится кровообращение и можно будет ходить. Потом неслышно подошла к двери и попробовала ее открыть. Заперта. Оставалось окно. Оно было узким, и нельзя было сказать наверняка, сможет ли она пролезть в него, несмотря на узкие бедра и плечи. Но попытаться стоило.

Дуглас и Тони выехали из Кале и двинулись по направлению к Итаплю. День был теплым, светило солнце. Сегодня был базарный день, и дороги были забиты повозками, тележками и прочими средствами передвижения, а также людьми, несущими на себе свои товары. Может быть, такое скопление народа и к лучшему для них; в случае бегства среди толпы будет легко затеряться. В базарные дни никогда не бывает порядка. Кроме того, им попадались французские солдаты, французские плотники, ремесленники и судостроительные рабочие. Со стороны Кадоудала было безумием привезти ее сюда. Это было страшно опасно. Это было трудно вообразить, и это было как раз то, чего можно было ожидать от него. Это было все равно что рассмеяться дьяволу в лицо; все равно что дернуть его за раздвоенный хвост. Тони подъехал к Дугласу поближе:

— Он что, дал тебе такие точные инструкции, Дуглас? Ты, похоже, точно знаешь, куда ехать.

— Да, — сказал Дуглас, — я точно знаю, куда ехать.

— Ничего не понимаю. Чего он все-таки хочет от тебя?

Дуглас в ответ покачал головой. Он никак не мог выбросить из головы этот чертов призрак. И все же это был лишь сон. Просто он очень много думал над тем, куда мог Кадоудэл увезти Александру, и во сне его мозг сам подсказал ему правильный ответ. И для большей убедительности представил его в виде пророчества призрака.

Да, все совпадает. Все, в том числе и то, что Кадоудал увез ее во Францию. Даже домик, где он спрятал ее. Это была ферма его бабушки, и Дуглас видел раньше это место. Оно идеально подходило для намерений Джорджа. Да, все совпадает.

Но его логический ум не мог принять за реальность саму Новобрачную Деву, привидение, над которым он столько смеялся. И зачем это привидению понадобилось рассказывать ему о том, что случилось с Александрой?

Он отмахнулся от этих мыслей; им нужно выработать план и решить, какая стратегия будет здесь наилучшей. Он понимал, что следует ответить на вопрос Тони, но не мог заставить себя рассказать ему обо всем.

Через час они были в Итапле, а еще через десять минут — неподалеку от фермы.

Александре удалось по пояс протиснуться в окно. С бедрами пришлось тяжелее, но наконец она пролезла и упала ничком, уткнувшись лицом во влажную землю. С минуту она полежала, тяжело дыша, потом подняла голову и осмотрелась.

Перед ней был огород, весь заросший сорняками, среди которых изредка пробивались чахлые овощи. Она находилась на заднем дворе. Неподалеку располагалась заброшенная конюшня; куски старой дранки причудливой формы свисали с ее крыши. Где-то кудахтали куры. Она увидела козу, которая медленно жевала нечто напоминающее старый ботинок и смотрела на Александру с полным безразличием.

Человеческих голосов не было слышно. Никаких признаков жизни. Интересно, сколько у нее времени до возвращения Кадоудэла?

Эта мысль подстегнула ее. Низко пригибаясь, она стала передвигаться между грядками, потом быстро пробежала до деревьев, которые росли шагах в тридцати от огорода. Она тяжело дышала, у нее кололо в боку. Она упала на колени, оглядываясь на дом. Там по-прежнему никого не было видно, только коза все так же медленно жевала ботинок.

Где же она находится? От палящего полуденного солнца мысли путались у нее в голове. Нужно пробираться на север к Английскому каналу. Куда же он ее завез, черт возьми? Но ясно, что не очень далеко от моря, так как она недолго была без сознания. Или все-таки долго?

Пробежав еще минут пять, она поняла, что деревья скоро закончатся. Дальше, насколько хватало взгляда, простирались луга; не было даже редких кустиков, за которыми можно было бы укрыться.

Все равно, здесь ей нельзя оставаться. Сейчас или никогда. Она встала и побежала на север.

Солнце палило немилосердно. Александра была без шляпы, и вскоре у нее закружилась голова от перегрева и голода. Дыхание ее стало хриплым. Ей казалось, что сильнее устать уже невозможно, но она заставляла себя бежать, превозмогая боль в боку, от которой она согнулась пополам, как старушка.

— Услышав у себя за спиной стук копыт и разлетающихся из-под них комьев земли, она чуть не закричала от отчаяния, но вместо этого побежала еще быстрее.