Избранное. Романы и повести. 13 книг - Василий Иванович Ардаматский

Полковник помолчал и сказал тихо:

— Вы же можете купить какие-то отдельные вещи... не все... С иными вещами мы и сами не хотели бы расставаться.

— Но давайте все же начнем с аккордной суммы. Скажу откровенно, я хотел бы приобрести все эти вещи.

— Мы такого подсчета не делали, — ответил полковник с заметным раздражением.

— Но может, сделаете? Посоветуйтесь с опытными людьми... — не отступал Самарин.

Наступила долгая, тягостная пауза. Полковник переглядывался с женой.

— Нет, — произнес он наконец. — Я твердо решил. Покупайте у нас две-три вещи, с которыми нам легче расстаться, а там, может быть, улучшатся наши обстоятельства — и вообще отпадет необходимость продавать все эти вещи.

— Хорошо, — немного подумав, сказал Самарин. — Назовите эти вещи.

Полковник взял список, внимательно его просмотрел и назвал три вещи. Самарин отметил — наименее интересные.

— Сколько вы за них хотите? — настырно влез Магоне.

Полковник ему не ответил, продолжал смотреть в одну точку перед собой. Потом сказал с усмешкой:

— Вы, господа, имеете дело с никудышными клиентами, которым вдобавок срочно нужны деньги. Одно из двух: или вы этим воспользуетесь, или, исходя из элементарной порядочности, сами назначите справедливую сумму.

Самарин посмотрел на Магоне — его лицо отражало напряженный мысленный подсчет, и он тут же назвал сумму, которая говорила о том, что он все-таки решил наивыгоднейше воспользоваться неопытностью клиентов.

— Фирме «Раух и сын» кажется, — улыбнулся полковнику Самарин, что ее латышский коллега поторопился и назначил цену заниженную. Чтобы не допустить сейчас унизительного торга, моя фирма готова взять переговоры на себя.

— Я был бы рад, — кивнул полковник.

— Но я же, как и вы, не видел этих вещей! — обиженно воскликнул Магоне.

— От того, что вы их увидите, они объективно не станут ни дороже, ни дешевле. Однако, чтобы быть более точным в определении цены, я, конечно, тоже не возражал бы взглянуть на эти вещи хотя бы одним глазком. Можно это сделать?

Янсоны переглянулись, и полковник, ответил согласием.

— Только, если можно, завтра же, — подхватил Самарин. — Это связано с моей поездкой домой, в Гамбург. Я мог бы, скажем, завтра около полудня заехать к вам...

— А где живете вы? — спросил полковник.

— Вальдемарская, 33, десять минут отсюда...

— Знаю, знаю... Вам удобно будет меня принять?

— Кроме того, что я должен заранее извиниться за неприглядность моего жилья.

— Но вы назвали дом, где во все времена жили всяческие нувориши.

Самарин рассмеялся:

— Увы... Но ваше замечание, господин полковник, подтвердило правильность моего расчета, когда я ради престижа фирмы снял помещение именно в этом доме.

Условились, что полковник заедет к Самарину вечером, он очевидно, не хотел, чтобы его увидел кто-нибудь из знакомых. Пояснил:

— Я теперь живу вне общества и не хочу никого видеть.

Немалых трудов стоило Самарину успокоить Магоне.

— Вы сорвали отличное дело! — ярился он, когда они возвращались домой. — Кто вас просил поднимать разговор об аккордной цене? Без полковника мы могли его любимую супругу красиво причесать на каждой вещи. Ну а теперь извольте лезть в собственный капкан, я в него не полезу.

— Мы же условились — все, что вы назовете как вашу потерю в этой сделке, я выплачиваю вам наличными.

— Но как я могу высчитать свои потери? Я не буду знать даже истинной цены, какую вы заплатите!

Самарин остановился и спросил с угрозой:

— Вы что, подозреваете меня в нечестности? Ну? Скажите прямо... и мы разойдемся в разные стороны.

— Почему вы не приглашаете меня на переговоры с полковником? — уже более мирно спросил Магоне, и они пошли дальше.

— Потому что вы с такими людьми не умеете разговаривать. Привыкнув иметь дело со всякой спекулянтской братией, вы попросту не знаете, что своим поведением раздражаете их, вызываете у них враждебное к себе отношение, а тогда о коммерции лучше молчать. Наконец, вы, очевидно, не понимаете, какое значений эта сделка будет иметь для престижа нашего дела и какие перспективы она может нам открыть, если помнить о друзьях Янсонов. А за это, господин Магоне, полагается платить. И я заплачу, а вам вручу ваш убыток. И вообще, чтобы не нервничать, не лучше ли вам вести дела самостоятельно?

Постепенно Магоне утихомирился, сказал примирительно:

— Все-таки не соглашайтесь на бешеную цену.

— Вот и пойми вас! — рассмеялся Самарин. — Ведь чем больше я заплачу полковнику, тем больше будет ваша убыточная доля, а вы...

— С вами спорить — надо пуд соли съесть, — угрюмо проворчал Магоне.

— Учитесь. А когда я буду с вами расплачиваться, поучитесь заодно и честности.

— Посмотрим...

Слава богу, это улажено.

На другой день около девяти часов вечера полковник Янсон пришел к Самарину домой. Бегло оглядев комнату с ее разномастной обстановкой, включая кровать в виде раковины, он улыбнулся:

— Да... От нувориша здесь разве только кровать...

— Совершенно точно, — подтвердил Самарин. — А если вы хотите увидеть самого нувориша, я его сейчас позову, он хозяин этой квартиры.

— Ради всех святых, не надо! — поднял руки полковник.

Они сели к столу.

— Напрасно не хотите посмотреть... — Самарин наклонился к полковнику через стол и продолжал вполголоса: — Потрясающая личность! Помесь карманного вора с шакалом! Знаете, кто он? Всего-навсего дворник. Когда наши войска пришли сюда, он захватил эту роскошную квартиру с обстановкой и еще несколько квартир ограбил. Но как же он мог поступить иначе, если видел, что пришла армия, которая тоже грабит и называет это новым порядком?

Полковник посмотрел на Самарина пристально и удивленно.

Перехватив его взгляд, Самарин сказал:

— Чем вы удивлены? Я же говорил и вам и вашей жене,