Ареал 7 и 8: Один в поле не воин. Что посеешь - Сергей Сергеевич Тармашев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здоровяк позволил себе минуту отдыха, перехватил удобнее пулемёт и осторожно выбрался к кромке кустов. Взбешённые птичьи стаи с пронзительным воем кружили над посёлком, то бросаясь куда-то вниз, то взмывая ввысь, издали доносилась частая стрельба и визг мутировавших тварей, рвущихся в атаку.
Поселение Вольных было относительно молодым и возникло на месте небольшой деревушки Гажаяг после того, как ту поглотил Ареал. Поначалу населённый пункт пыталось удерживать РАО, но жить в маленьких убогих поселениях, часто атакуемых уголовниками всех мастей, работники РАО совсем не стремились. Привлекательные условия жизни имелись только в Сателлите, и люди под разными предлогами старались осесть именно там. В конечном итоге РАО перевело все свои сектора на вахтовый метод работы, и не имеющие коммерческой ценности поселения были заброшены. Гажаяг быстро оказался захвачен одной из «диких» банд, которая через некоторое время наступила кому-то на мозоль и была уничтожена Наёмниками согласно официальному контракту. Деревушка была разрушена, в руинах поселились Студень и стаи мелкого зверья. Но хорошая дорога, ведущая через неё в посёлок Верхнеижемский, в ту пору ещё находившийся на нейтралке и переоборудованный РАО под Приёмный Пункт, являлась удобной магистралью в этом секторе. И вскоре в километре от развалин деревни выросло, а точнее, вросло новое поселение. Какая-то группа Вольных из разных посёлков, объединившись, смогла собрать денег и заплатить Нефтяникам за строительство. Те пригнали экскаватор и за пару дней нарыли ям на том месте, где когда-то протекала река Ижма. Нефтяники вернулись восвояси, а Вольные умудрились до начала Выброса перекрыть все ямы заранее заготовленными брёвнами. В результате возникло новое поселение, которое почему-то назвали Речное, видимо, в честь переставшей существовать реки. Открытый в Речном магазин оказался популярен в этом секторе, и посёлку удалось выжить и даже обзавестись собственными оборонительными линиями и кое-каким хозяйством. В составе этого самого хозяйства имелась пара ангаров, собранных из старых бэушных сэндвич-панелей, в которых, по логике, должна храниться какая-то техника. Не может же целый посёлок существовать вообще без средств передвижения.
– Вижу прицепную бочку в центре посёлка, – доложил Капкан. – Вряд ли вода, её бы берегли лучше. Думаю, «Икс». Если загорится, то туда точно все смотреть будут. У них там и так целое побоище, птицы в посёлке хозяйничают, на улице никого, все по блиндажам и дотам расползлись.
– Работай, – велел Медведь, плотно затягивая кулак с зажатой «Ариадной» в ременной петле у пулемётных сошек. Теперь можно держать мет и пулемёт одновременно. Ну, хоть что-то хорошее…
Где-то позади и сверху гулко хлопнул гранатомётный выстрел, и здоровяк проследил полёт гранаты, быстро плывущей через ночную мглу к цели. В центре посёлка вспух ярко-оранжевый шар, на пару секунд осветив окрестности, и Медведь, пригибаясь, рванул бегом. Сто метров поросшего невысокой травой открытого пространства, разделяющего лес и оборонительную линию Речного, здоровяк преодолел за пятнадцать секунд. Вопреки ожиданиям ближайшие доты не встретили его очередью в упор, и майор, оказавшись внутри укреплений, метнулся к ближайшему блиндажу. Он подбежал к запертому люку и постучал в него каблуком.
– Кто? – приглушённо раздался нервный голос.
– Это я, Николай! – представился Медведь. – Открывай скорее, меня тут сейчас сожрут!
К удивлению майора, люк действительно распахнулся, и здоровяк одним прыжком оказался внутри. Глаза у стоящего перед лестницей тощего человека расширились от ужаса, и он застыл от страха с открытым для вопля ртом. Кроме него в блиндаже находился седой дед лет шестидесяти, замерший у смотровой щели, выходящей на медленно угасающий пожар в центре посёлка, отплёвывающегося автоматным огнём от взбешённого зверья. Десятки мутантов в яростной злобе метались между огневых точек обращённого в сторону Жёлтой Зоны сегмента поселковой обороны и пытались рыть подкопы под блиндажи, царапать крышки люков и с разбега протискиваться прямо в бойницы.
– Рот закрой, простудишься, – посоветовал Медведь, направляя на тощего «Печенег».
Тут наполненные ужасом глаза человека закатились, и он мешком рухнул на земляной пол. Дед проводил падающее тело взглядом и зашёлся в истеричном хохоте.
– А-а-а-фигеть, – задумчиво протянул здоровяк. – Алло, пожарная? Тут мент с врачом дерутся. Я даже не знаю, кому позвонить… Эй, дедуля, будь умницей, покажи, где у вас транспорт стоит? Мне очень нужен автомобиль. И за это тебе ничего не будет.
– Как… – задыхающийся от смеха дед вытирал катящиеся слёзы. – Разве ты его не сожрёшь?
– Опаздываю, времени нет, может, в другой раз, – ответил Медведь. – Так что, покажешь, или как?
Здоровяк красноречиво прицелился деду в лоб. Тот сразу пришёл в себя и вжал голову в плечи:
– Покажу! Не стреляй, покажу! Мне сейчас нельзя умирать, я должен рассказать всем, как это было! Такое событие нельзя забирать с собой в могилу! Он тебя два года ждал!
– Тогда пошли. – Медведь опустил пулемёт, прикидывая, достаточно ли дееспособен дед для поставленной перед ним задачи.
Всё оказалось достаточно просто. Здоровяк резво взлетел вверх по лестнице, затем под его внимательным взором на поверхность вылез дед, прыская при взгляде на лежащего в обмороке тощего. На улице на них немедленно набросились птицы, и дед рванул что есть силы к ближайшему бараку, громко матерясь и закрывая голову руками. В бараке людей не оказалось, зато нашёлся кое-какой транспорт, и дед ткнул рукой в старый, донельзя убитый китайский джип:
– Можешь забирать. Это его машина. Вроде он заправлял её перед Выбросом. Ключи внутри.
– Договорились. – Медведь взгромоздился в салон и завёл двигатель. – Скажи ему, что я машину вернуть не смогу. Но если что, то загляну расплатиться. В тёмное время суток. – Деда скрутило в припадке хохота, и здоровяк уточнил: – Дед, с тобой всё в порядке?
– Со мной – да! – выдавил из себя тот. – А вот с нашим Изей – не очень! Он же у нас поэт, тонкая и впечатлительная натура! Два года назад приехал на какой-то нефтепромысел по линии какого-то культурного фонда, читать стихи собственного сочинения и набираться вдохновения в краю суровых нефтяников. Не иначе в Москве опять деньгу отмывали. А тут Катаклизм. И остался Изя в Ареале навеки! А кушать-то что-то надо! А делать-то ничего не умеем-с, только бумагу марать, да вот кому оно тут, в Ареале нужно?! И так наш Изя оголодал, что вступил в какую-то банду, кто только его туда взял – загадка! Банда эта решила деньжат срубить быстро и много – пошла на тебя охотиться, чтобы награду за твою голову получить. Где-то вы их там всех к боженьке и
