Преступники - Анатолий Безуглов

— Скажу честно, тут есть над чем задуматься, — признался следователь.

О том, к чему пришел Ганжа, то есть о нецелесообразности многочисленных ведомственных проверок преступных фактов, он тоже задумывался. И как бы там ни было, генерал в отставке мыслил правильно. Что-то здесь действительно не согласовывалось с законом.

Но на дальнейшую дискуссию не было времени. Чикуров колебался, закончить допрос или ознакомить Ганжу с последней анонимкой, которую получил он, следователь. Стоит ли травмировать человека? Эти анонимки, наверное, у него уже в печенках сидят.

— Сергей Федорович, вы не догадываетесь, кто на вас клеветал? — спросил Чикуров.

— Нет.

— Совсем никаких подозрений? — настаивал Игорь Андреевич.

— Если бы подозревал, то вытащил бы за уши из его вонючей норы! — У Ганжи при этих словах даже побелели губы. — Одно могу сказать: этот гад работал в нашем объединении. Возможно, в дирекции. — Он помолчал, затем добавил: — Даже скорее всего...

— Из чего вы заключили это?

— По двум соображениям. Во-первых, он знал о различных моих действиях и решениях как директора. Это следует из содержания анонимок. Но факты умышленно извращал...

— А во-вторых?

— Они печатались на пишущих машинках нашего объединения.

— Интересно, интересно, — оживился Чикуров. — Как вы установили это?

— Дело несложное. Даже не надо быть криминалистом... Понимаете, машинки, на которых печатались анонимки, имели изъяны. Одна печатала несколько букв выше уровня строки, у другой шрифт подпортился со временем... Просто, правда? А через меня ведь проходила масса документов, отпечатанных на тех же самых машинках. Как тут не заметить сходства?

— Машинки из машбюро?

— Нет, они стояли в канцелярии. Пользовались ими все, кому не лень. Конечно, кто умел печатать.

— Скажите, у вас не сохранились те анонимки? — поинтересовался Игорь Андреевич.

— Писали ведь не мне. Только знакомили с ними, и то не всегда. Так что опусы того негодяя ищите там, куда они были адресованы.

— У меня имеется один, — сказал следователь, доставая анонимку, сложенную так, что прочесть можно было лишь часть, касающуюся Ганжи.

— Интересно, где вы раздобыли ее? — спросил Ганжа, надевая очки.

— Сегодня прислали... Прочитайте, пожалуйста.

Ганжа прочитал, откинулся на спинку стула.

— До чего живуча эта сволочь! — возмущенно произнес он. — Хороших людей бог к себе прибирает, а таких даже сатана не хочет пустить в ад... Я-то думал, что он давно отстал от меня... И ведь опять на машинке из «Интеграла»!

— Нет, правда? — поднялся со стула Чикуров.

— Я эти буковки до смерти помнить буду! — разволновался Сергей Федорович и показал подошедшему сзади следователю. — Смотрите, Игорь Андреевич, у заглавной Г стерта верхняя палочка... А Б подскакивает вверх строки... И — тоже... О, мерзавец! Он!

— Вы успокойтесь, Сергей Федорович, ради бога успокойтесь, — не на шутку испугался Чикуров. — Очень прошу вас!

— Что ему надо от меня?! Доконать хочет?

— Даю слово, Сергей Федорович, я вытащу этого деятеля, как вы выразились, за уши из его вонючей норы!..

Ганжа еще некоторое время бушевал, а когда успокоился, следователь оформил протоколом допроса их разговор об анонимщике и самих анонимках.

Уходил он от Ганжи уверенный в том, что «доброжелатель» клеветал на него без всяких на то оснований. Ни единого худого слова не услышал Игорь Андреевич от Ганжи о Ростовцеве. Ни о каком притворстве не могло быть и речи. Это следователь уловил бы.

Но для чего анонимщик пытался бросить тень на Сергея Федоровича? Как, впрочем, и на Семизорова? Чикуров был теперь почти убежден, что главный инженер «Интеграла» честный человек.

«Опять это «почти», — подумал следователь. — Но как проверить? Анонимщик не указал ни одной фамилии из тех, у кого якобы Семизоров брал взятки за то, что «проталкивал» изобретение. Допросить всех членов «Эврики»? Но какой это будет удар по всему клубу и по каждому его энтузиасту в отдельности! А авторитет Семизорова? Будут ли ему верить после этого?»

Игорь Андреевич понял, что решение поручить Латынису разобраться в этом оперативным путем единственно правильное... А как быть с Мелковским? И начальником главка?

Чикурова смущало то, как внезапно Пляцковский появился в Березках, забрал из клиники больную жену и так же скоропалительно уехал в Москву. Это, конечно, требовало проверки.

Надо лететь в столицу. Тем более он послал в Министерство внутренних дел Союза отпечатки пальцев неизвестного, оставленные на нагане, из которого убили Ростовцева, и на окне особняка генерального директора. Не исключено, что они принадлежат человеку, уже имевшему судимость. Тогда установить его личность будет легко. Однако когда придет ответ из Москвы, неизвестно. Зачем же терять время?

Игорь Андреевич позвонил в аэропорт и попросил забронировать билет на ближайший самолет в Москву.

В оставшиеся несколько часов он хотел встретиться с Банипартовым — тот был «героем» одной из анонимок «доброжелателя» и мог бы, вероятно, оказать помощь в его разоблачении. Но секретарь коммерческого директора «Интеграла» сообщила, что Василий Васильевич в командировке и вернется не раньше, чем через неделю.

На следующий день, к вечеру, Дагурова получила заключение судебных экспертов, исследовавших резиновую купальную шапочку, найденную во дворе Орловой. Ольга Арчиловна удивилась, что с этим делом справились так быстро. Просто повезло!

Она нетерпеливо вскрыла пакет. Увеличенные фотографии, таблицы, схемы, описание исследований, выводы... Сколько их прошло через руки Дагуровой за время ее работы в прокуратуре! И каждый раз Ольга Арчиловна волновалась. Ведь это было проверкой и ее как следователя. Правильно и те ли собраны вещественные доказательства и улики по делу, верно ли поставлены вопросы, на которые надлежало ответить экспертам. Да, у них на вооружении точнейшие приборы, современнейшие научные методы, но направление и определение путей поиска все-таки за следователем.

Дагурова стала знакомиться с выводами экспертов.

Бурые пятна на шапочке оказались засохшей человеческой кровью. Она была второй группы — той же, что и у Баулина! Следующий вывод касался вопроса, чьи потовые и жировые выделения остались внутри шапочки. И снова эксперты дали категорический ответ: они тоже принадлежали Баулину.

Ольга Арчиловна торжествовала — интуиция ее не подвела, резиновая шапочка побывала на голове профессора!

Другие выводы тоже несли чрезвычайно важную информацию.

Шапочка была пробита пулей, выпущенной из оружия калибра 7,62 или 6,35! У нагана, найденного возле трупа Ростовцева, был калибр 7,62.

Определение точного размера пулевого отверстия в шапочке затруднялось тем, что она была резиновая, а резина, как известно, растягивается и сжимается. От этого может меняться величина дырки.

Далее эксперты пришли к выводу, что пороховые следы, оставленные на шапочке вокруг пулевого отверстия, свидетельствуют о том, что выстрел был произведен с близкого расстояния.

Заключение касалось и отпечатков пальцев, оставленных на купальной шапочке. Одни принадлежали самому Баулину, другие — Орловой. Третьи были идентичны отпечаткам пальцев неизвестного, державшего за дуло наган — орудие убийства Ростовцева!

Ольга Арчиловна пожалела, что рядом нет Чикурова. Как хотелось поделиться с ним своими соображениями, мыслями, которые лихорадочно вертелись в голове.

Итак, первое: в Баулина стреляли, когда он был в купальной шапочке, причем стреляли почти в упор.

Второе: стреляла Орлова или тот, кто убил генерального директора «Интеграла». Правда, выстрел мог произвести и сам Баулин. Версия самоубийства пока еще не была ни опровергнута, ни доказана.

Так кто же?

Последнее предположение показалось теперь Дагуровой самым сомнительным. Если Баулин стрелял в себя сам, зачем надо было Орловой брать шапочку, нести домой? С точки зрения логики — необъяснимо. Но в том случае, если стреляла она, — понятно. Пыталась уничтожить такую важную улику и ввести следствие в заблуждение. Ведь отсутствие резиновой шапочки полностью исказило картину происшедшего с Баулиным.

В пользу того, что убийца Орлова, говорили показания мальчиков-рыбаков о человеке в светлом брючном костюме, уехавшем на красных «Жигулях». Вероятно, выстрелив в Баулина, Орлова хотела увезти с места происшествия его тело. Увидев ребят, бросила, прихватив только шапочку и орудие убийства.

Правда, было одно обстоятельство, которое смущало Ольгу Арчиловну: на нагане не имелось отпечатков пальцев Азы Даниловны.

За рулем Орлову иногда видели в перчатках. Может, она не сняла их, когда стреляла в профессора?

Дагурова поняла, что ей предстоит ответить еще на многие вопросы.

Перед тем как лечь спать, Ольга Арчиловна набросала план своих действий на завтра. С утра — следственный эксперимент с мальчишками на берегу Лавутки. Потом — допрос Орловой. Интересно, что она теперь будет говорить, какие придумает отговорки? Предыдущие допросы не удовлетворили Дагурову, и в этом она винила себя.