Слишком борзая! - Алина Савельева

— Ты победил, Малыш! — звонко рассмеялась рыжая соблазнительница, выпархивая из машины в коротком сарафане трапецией.

Что за наряд такой, который каждого вонючего волосатого членоносца заставляет тут же представить, как он дёргает за завязки на плечах, обнажая роскошные формы! Могу почти все конечности на отсечение дать, что и этот дистрофик купился на обманчивую легкомысленность Милены и рассчитывает на горячее продолжение знакомства.

Но не пришлось мне долго сгорать от ревности, а худосочному купаться в лучах победы.

Заброшенная база в мгновение ока превратилась для Малыша в капкан. Как тараканы со всех щелей повыскакивали вооруженные бойцы, окружая зарвавшегося мальчишку, а тяжёлые ворота беззвучно захлопнули ловушку, отрезая Малышу единственный шанс, чтобы удрать от команды Борзовых.

Дождавшись и выполнив свою часть работы, пока Малыша нарядят в наручники и уведут, Милена наконец-то повернулась в мою сторону.

— Какими судьбами, Тимур Львович? Очередную невесту выбесил или ключ от кабинета потерял?

Ирония и дерзко вздёрнутый нос Милены меня не смогли обмануть. Едва наши взгляды встретились, россыпь искрящихся чувств переполнили серую радужку. Меня словно током ударили. Прямо в сердце, которое встрепенулось и заколотилось в бешеном темпе, захлёбываясь в невероятных ощущениях безграничного счастья.

Подойти ко мне ближе девчонка не соизволила, осталась топтаться у машины, где вокруг было слишком много свидетелей для такой интимной беседы.

— Я за тобой, — просто ответил я, наивно полагая, что моей честности будет достаточно. — Я ведь обещал тебе, что мы начнём всё с начала и будет всё идеально.

— Ох и завидую я твоей избирательной памяти, Царёв! — фыркнула Милена. — Это было до того, как ты со мной попрощался и увинтил в закат!

У торчащего за спиной Милены Германа уши едва ли не развернулись вокруг оси, как локаторы, чтобы подслушать наш разговор.

— В тот момент с меня ещё не сняли обвинений, Милена. Ты же понимаешь, чем для меня грозили лживые показания Олди и подброшенные ею улики? Я не мог обременять тебя ещё и этим, — начал терять терпение я от этих женских бзиков.

Лучше меня понимает, как могла развернуть ситуацию Олди в отдельно взятом деле Норфолков, но всё равно упирается. Ни один суд не примет ещё один эпизод просто за компанию с предыдущими, нужны доказательства причастности Беатрис посерьезнее, чем показания её сообщников. К тому же Олди не дура, она поняла, что Борзова для меня слишком дорога. Ради неё я бы сознался в чём угодно.

— Привет, Своеобразный! — объявился Бес, бесцеремонно вклиниваясь в разговор.

Опёршись боком на крыло машины, Макар всем своим видом демонстрировал, что просить его оставить нас наедине бесполезно. Ну и бес с ним! Даже если выгнать, всё равно подслушает за километр. Малышка и вовсе на брата никакого внимания не обратила, продолжая сканировать меня своими серыми глазами, словно ренгеном.

— А что изменилось? Насколько я знаю, твоя дорогущая Олди разгуливает по апартаментам Паркера с браслетом на ноге, — удивила меня своей осведомлённостью Милена.

— Многое. Я согласился пройти через суд, где меня признали невиновным. По законам Великобритании, если человек оправдан, то второй раз его по этому делу судить нельзя. Это первое. А второе — я переехал, а точнее, вернулся в Россию. Домой. И третье — Олди отпустили не просто так. Нужно время на то, чтобы экстрадировать её в США, где по закону её ждёт высшая мера наказания за убийство первой степени.

— Тьфу, — зло сплюнул Макар. — Лучше бы эта гадина на трусах папаши засохла!

Грубо. Но, чёрт возьми, с ним невозможно не согласиться!

Я катастрофически устал жить в эпицентре преступных махинаций, заговоров и прочих грязных сопутствующих аспектов в этой тёмной стороне жизни. Всё, что мне сейчас нужно — чтобы Милена шагнула со мной вместе на новую страницу моей истории.

Милена молча разглядывала моё лицо, словно переваривая информацию. Не доложили, что я решил взяться за предложенные мне несметные богатства деда?

— Малышка, предлагаю продолжить разговор вечером, в ресторане, — завидев приближающуюся особо крупную фигуру отца и командира Милены, поспешил я, пока меня не вышвырнули за ворота. — Поговорим о нас. Для Олди игра окончена, всё, что ей осталось — ждать дня своей смерти.

Милена упрямо поджала губы, гневно сверкнув глазами, и выдала такое, от чего у всех вокруг глаза на лоб полезли:

— Ага. А мне ты что предлагаешь? В знак траура приспустить трусики?