Леди, будьте паинькой - Сьюзен Филлипс

Кенни не собирался объяснять, что женитьба на Эмме скорее дело случая, чем союз двух сердец.

— Поэтому я и женился на ней, не так ли? — процедил он.

— Верно. Но для меня яснее ясного, что между вами куча нерешенных проблем.

— А вот это уж не твое дело!

— Послушай меня, Кенни. Раз в жизни послушай. Я никогда не бывал более счастлив, чем в те минуты, когда ты чего-то добивался в жизни, хотя, если признать честно, в этом нет моих заслуг. Спасибо Далли Бодину. И я лучше других понимаю, чего тебе стоило стать тем, кем ты являешься сейчас. И вот что скажу: не многие на твоем месте достигли бы того же.

Волна благодарности окатила Кенни и тут же схлынула. Слишком поздно он дождался похвалы.

— Я… я пытаюсь сказать… Словом, по мере того как стареешь, многое, что я проделывал, желая сколотить побольше денег, теряет смысл. Я горд своей фирмой. Создал ее на пустом месте и, уж конечно, не допущу, чтобы ее проглотили акулы из новых. Но когда я сижу во дворике воскресным солнечным днем и перебираю в памяти все, чем наградил меня Господь, понимаю, что самое главное — это люди, которых я люблю.

— Прекрати читать проповеди, — не выдержал Кенни. Но отец только отмахнулся.

— Наконец и ты получил шанс на нормальную счастливую жизнь, такую, которая не начинается и не кончается на площадке для гольфа. Шанс найти понимание у хорошей, доброй женщины, от которой не стыдно иметь детей, вести мирное существование, кататься на лошадях, наслаждаться этим ранчо. Не упусти этот шанс. В душе Кенни вскипела ярость к старому лицемеру.

— Тебе стоило бы хорошенько поразмыслить, прежде чем давать советы. Если я займусь разведением роз, кто будет участвовать в турнирах? И чем ты будешь хвастаться перед своими высокопоставленными приятелями на корпоративных вечеринках с коктейлями?

Уоррен даже глазом не моргнул при столь неожиданной атаке. Кенни же ощутил себя маленьким ничтожеством. Отец уложил поудобнее Питера и поднялся.

— Ничего, сынок. Я понимаю. Привык терзаться сознанием собственной вины там, где речь идет о тебе. Ты вовсе не обязан меня прощать.

Питер пошевелился и приоткрыл глазки, но веки вновь опустились. Уоррен покачал малыша.

— Ты хороший человек, Кенни. Дай Бог здоровья Далли. Порядочный, умный и небезразличный к чужим бедам. Видишь ли, я все пытаюсь объяснить: настало время понять то, что уже ясно всему свету. Ты способен на гораздо большее, чем скитаться по свету с клюшками для гольфа.

Он пошел к двери, но теперь уже Кенни не захотел допустить, чтобы за отцом осталось последнее слово.

— Только не смей проделать с Пети то же, что со мной, — прорычал он, — или ответишь за это!

У отца сделалось такое печальное лицо, что Кенни был не в силах вынести это зрелище, отвернулся.

— Я уже сказал, что учусь на собственных ошибках и сделаю для малыша все на свете. К сожалению, я не совершенен, но тебе и это известно.

Он кивнул и исчез за дверью, оставив Кенни с неприятным ощущением чего-то недоделанного и недосказанного.

Эмма провела долгую одинокую ночь в комнате для гостей. Ей недоставало теплого тела Кенни, его манеры тянуть во сне одеяло на себя, а потом прижиматься к ней. Утром по пути в ванную она взглянула в окно и увидела Кенни в бассейне, за утренней тренировкой. Но вместо того чтобы, по обыкновению, едва взмахивать руками, он буравил воду с такой силой, словно шел на мировой рекорд.

Эмма прислонилась щекой к раме и долго наблюдала, как Кенни мерит бассейн из одного конца в другой. Страшно подумать, что скажут окружающие, узнав о скором конце его супружеской жизни.

Опять Кенни облажался. Все так и знали, что этим кончится. Гольф — единственное, на что он годен.

И снова поползут легенды о ленивом, избалованном Кенни Тревелере, не способном даже жену удержать.

Эмма твердила себе, что это не ее проблемы, но ничего не помогало.

Она умылась, оделась и спустилась в кухню. Патрик оставил на столе записку с приказом достать из холодильника миску с фруктами и все съесть. Он также попросил Эмму подходить к телефону.

Едва она вынула миску, как входная дверь распахнулась и послышались оживленная болтовня Тори и негромкий баритон Декстера.

Тори в топе и шортах из сине-фиолетового батика вплыла в комнату.

— Наверное, следовало бы позвонить, ведь это теперь семейный дом! Простите, леди Эмма.

— Ничего страшного, — улыбнулась Эмма. — Декстер, хотите кофе?

— Спасибо.

Он уже хотел было сесть, но тут появился Кенни. Серая футболка липла к влажной груди, с волос капала вода, а голые ноги оставляли мокрые отпечатки на кафельном полу.

— Привет, братец.

Кенни удостоил сестру улыбкой, но, заметив Декстера, помрачнел.

— Что ты тут делаешь?

— Я его пригласила.

— И зачем, спрашивается? — рявкнул Кенни. — Я думал, ты хочешь от него отделаться.

— Да, но это оказалось куда труднее, чем я воображала.

Кенни нахмурился, но, приглядевшись к Тори, тремя шагами пересек кухню и повернул лицо сестры к свету.

— Откуда этот засос? Его работа?

— Возможно, — пожала та плечами, отбрасывая руку Кенни. — Кстати, автоответчик в твоей далласской берлоге, должно быть, скис. На нем не меньше пятидесяти сообщений. Весь мир стремится до тебя добраться. Твоя стычка с Хью сделала тебя героем спортивных колонок.

Кенни сдернул с шеи полотенце и накинулся на Декса:

— Ты напоил ее, верно? Прошлой ночью. В трезвом виде она ни за что не легла бы под тебя, вот ты и постарался!

Тори взгромоздилась на высокий табурет и таинственно усмехнулась:

— Он сделал кое-что похуже. Правда, Декс?

Кенни мгновенно насторожился, а Эмма тревожно огляделась. Кенни уронил полотенце, и мускулы под рукавами футболки выразительно напряглись.

— О чем ты? Что он натворил? Глаза Тори азартно сверкнули.

— Побил меня.

— Что-о-о?!

Эмма тут же оказалась между мужчинами и положила руку на грудь мужа.

— Разве не видишь, сестра тебя дразнит? Тори, немедленно прекрати.

Тори приняла покаянный вид.

— Да, мэм.

Кенни со зловещим видом повернулся к Дексу:

— Может, все-таки скажешь, в чем тут дело?

Декстер налил кофе в поданную Эммой чашку.

— Тори представляет для себя самой куда большую угрозу, чем я.

Но Тори искренне забавлялась, покачивая в воздухе босоножкой, и театрально шмыгая носом.

— Он отшлепал меня, Кенни. Скрутил, перекинул через колени и отшлепал по голой заднице. Ну… почти голой.

Рот Кенни раскрылся.

— Это правда? — еле выговорил он. Декс положил в кофе ложку сахара и рассеянно кивнул. К изумлению Эммы, Кенни, казалось, обмяк, как спущенный баллон, и впервые с интересом оглядел Декса.