Конец сказки - Ярослав Зуев

Как только кабина, мягко покачнувшись, остановилась, Артем Павлович, сопя, снова взялся за ручки сумок, а затем с трудом разогнул спину. Он сделал первый шаг наружу, прежде чем заметил телохранителя Мишу, который, теперь, мог не опасаться ни увольнения, ни грозной жены олигарха, ни чего бы то ни было еще, поскольку лежал ничком посередине холла, разбросав в стороны мощные руки и полы двубортного пиджака. Охранник в камуфляже валялся неподалеку, рядом с накачанным и дорого одетым Мишей его труп казался неуместным, по меньшей мере. Поришайло, мозг которого лихорадочно заработал, сразу засомневался, что халдеи, повздорив, уложили друг друга на дуэли. Из этого предположения следовало, что их прикончил кто-то третий, которого нигде видно не было. Пока. Причем, вряд ли убийца явился в элитный дом, чтобы свести счеты с вахтером и бодикипером. Сообразив все это почти мгновенно, Артем Павлович попятился и втолкнул ничего не понимающую супругу обратно в лифт. Он имел неплохие шансы не глядя нажать кнопку любого этажа, желательно повыше, если бы обе руки не были заняты сумками. Это обстоятельство оказалось для Поришайло роковым.

– Закрывай двери, Артем! – взвизгнула Елизавета Карповна, разглядев мертвецов из-за плеча олигарха.

– Прямо перед носом? Бабуля, где вас учили манерам? – выдохнул киллер, появляясь из-за угла. Он был в черной вязаной шапочке, надвинутой до подбородка. Через прорезь Артем Павлович видел глаза убийцы. Они светились ненавистью. Выронив сумку, Поришайло освободил правую руку, но было поздно, блокировав дверь ногой, киллер встал перед ними с пистолетом, в котором олигарх узнал парабеллум.

– Здравствуйте, Артем Павлович, – сказал убийца насмешливо. – Далеко собрались?

– Я… – пот градом катил с Поришайло, вопреки тому, что в лифте было прохладно.

– Вы, я вижу, спешите? – продолжал киллер. – Не беспокойтесь, я вас надолго не задержу. И, кстати, отправлю гораздо дальше, чем вы направляетесь. Причем, бесплатно. И вещи вам там не понадобятся. Очень удобно. Попутешествуете налегке.

За спиной Артема Павловича что-то тяжело упало. Он решил, Елизавета Карповна. Но ему стало – не до супруги.

– Сколько бы тебе не пообещали, я заплачу втрое больше, – выпалил Поришайло. – Вчетверо, г-гм.

– Лучше переведи их в какой-нибудь благотворительный фонд. Может, душу свою сраную спасешь. Если она у тебя конечно, есть.

– Ты слышал, что киллера обязательно убирают сразу после того как он, г-гм, – Поришайло закашлялся, – сделает дело. Какой тебе смысл рисковать, если я тебе гарантировано заплачу вчетверо…

– Нет у тебя таких денег, урод! – перебил убийца. Почти сразу прогремел выстрел. Пуля ударила олигарха в живот, прошила брюшину и повредила хребет.

– Дурак, блядь, гм! – всхлипнул Артем Павлович, падая на оба колена. – Убил меня, гм…

Елизавета Карповна, сообразив, что случилось непоправимое, страшным голосом выкрикнула имя мужа:

– Тема!!!

– Это тебе за моего батю, гнида! – сказал киллер, опуская руку с пистолетом. Ствол коснулся лба стоящего на коленях олигарха.

– Какого такого батю, г-гм? – прошептал Артем Павлович побелевшими губами. Кровь капала изо рта, пачкая подбородок и ворот безукоризненной светло-синей рубашки.

– Моего батю, ты, козел рогатый!

– Бандура?! Это ты, гм?! – лицо олигарха вытянулось. Теперь оно выражало недоумение. Кровь изо рта побежала сильнее.

– Я.

– Зачем ты это сделал?

– Затем, что ты убил моего батю, ублюдок!

– Я его не убивал! – выкрикнул Артем Павлович. Он начал раскачиваться и оперся на стену кабины, чтобы не упасть. Ему приходилось затрачивать отчаянные усилия, чтобы держать голову поднятой, но откуда-то пришла уверенность, – стоит ее опустить, как прозвучит контрольный выстрел в затылок. Которого он не услышит.

– Ты лжешь! – крикнул киллер.

– Нет. Я его не убивал! Не убивал!

– Кто тогда это сделал, сука?! – взвизгнул Бандура.

– Ты, – вымолвил Артем Павлович глухо. – Ты сам его убил. – Олигарх опустил голову. В следующую секунду прогремел выстрел, за ним еще и еще один. Пули прошили плащ и пиджак, превратив в жутковатую пародию на игральную кость.

– Умри, сука! – раз за разом выкрикивал Андрей.

Тело Артема выгнуло дугой. Это была агония. В затянувшем кабину дыму Андрей с трудом разглядел Елизавету Карповну. Она стояла на четвереньках, Андрей не видел ее лица. Впрочем, оно ему было ни к чему.

Почти не целясь, Бандура нажал спусковой крючок, но выстрела не последовало. Взглянув на пистолет, Андрей обнаружил затворную раму в отведенном назад положении. Он расстрелял всю обойму. Отшвырнув бесполезный пистолет, молодой человек выхватил из кармана клинок, переступил через неподвижного олигарха.

– Не убивай! – взмолилась старуха. Он сделал вид, что не расслышал. Узкое обоюдоострое лезвие вошло в Елизавету Карповну легко, по крестообразную рукоять.

– Получи! – крикнул Андрей. Женщина не издала ни звука. Бандура дернул оружие на себя, клинок застрял намертво.

– Костистая дрянь, – крикнул убийца, изо всех сил налегая на рукоять. Наконец оружие подалось с треском, Бандура потерял равновесие и едва не упал, споткнувшись о тяжелую сумку. В ярости он наподдал ее носком ботинка. Внутри что-то звякнуло.

– Моя амфора, – прожужжала Елизавета Карповна. Именно прожужжала, словно большое насекомое. По-крайней мере, именно такая ассоциация возникла у Бандуры, обескураженного ее невероятной живучестью. Принимая во внимание размеры лезвия, ей полагалось дергаться в конвульсиях, а не переживать из-за какой-то гребаной амфоры.

– Амфора? Я тебе сейчас сделаю амфору! – он выбросил вперед ботинок, метя жене олигарха в низко опущенное лицо, которого по-прежнему не мог разглядеть. Когда носок поразил цель, Бандура вскрикнул от боли, пронзившей ногу. Похоже, череп Елизаветы Карловны был изготовлен из чего-то невероятно прочного. Или она надела шлем под шиньон.

Вместо того чтобы упасть, Елизавета Карловна сжала щиколотку Бандуры, будто тисками. Андрей закричал от боли и еще больше страха. Он никак не ждал подобного оборота. Хватка у женщины оказалась железной.

– Ну, сука, держись! – выкрикнул он. Но, мельком взглянув на удерживавшие его ногу руки, сообразил, что теперь держаться придется ему. В руках не было ничего человеческого, с ними произошла метаморфоза, превратившая их в покрытые непробиваемой на вид хитиновой броней лапы чудовищного насекомого. Настоящие клешни, как у скорпиона.

«Если бы не берцы – конец ноге», – мелькнула паническая мысль.

Чудовище дернуло Андрея с резкостью, отличающей насекомых. Размахивая руками, как утопающий, он грохнулся на пол. Голова и спина оказались в коридоре, перед лифтом, нижняя часть тела осталась в кабине.

С этой новой позиции Андрей, наконец, разглядел лицо Елизаветы Карповны, которое больше не было лицом. Вместо близко посаженных и почти всегда злых, но все же человеческих глаз торчали два черенка сантиметров по десять каждый, с сетчатыми кругляшками на конце. С тонким, как бритва ртом случились еще худшие метаморфозы. Он превратился в дыру с мощными, поросшими короткими волосами жвалами. Жвала алчно шевелились, сетчатые глаза смотрели на молодого человека, как на завтрак. Издав низкое и мощное жужжание, чудовище потащило Бандуру в лифт.

– Нет! – завопил он во все легкие, отчаянно упираясь. – Пусти, гадина, пусти!

Даром. Чудище, в облике которого теперь не осталось ничего человеческого, обладало невероятной силой.

– Помогите! – заверещал Андрей. На счастье, откуда-то, почти сразу вынырнул Атасов. Правда, вместо того, чтобы сражаться с монстром, он просто взял Бандуру за руки и выдернул из лифта. Кабина сразу исчезла, вместе с окровавленным телом Артема Павловича Поришайло и коридором, где валялись трупы телохранителя Миши и безымянного охранника. Стены сдвинулись, потолок из мраморного стал дощатым. Никаких растровых светильников, зато дневной свет из окон. Повернув голову и все еще рассчитывая увидеть отвратительного паука размером с корову, Андрей обнаружил, что лежит на грубо сколоченной лавке, укрытый старым тулупом армейского образца.

– Где я? – спросил он охрипшим голосом. Во рту стояла горечь потери, горечь похмелья только усугубляла ее. Бандура подумал, что здорово выпил накануне. Атасов открыл было рот, он колебался, говорить, или нет, в это мгновение Андрей вспомнил все. События не приходили к нему по одному, а нахлынули вместе как волна, захлестнули и понесли. Он подумал, что рискует захлебнуться в ней. Их с Атасовым приютил в своей лачуге дед Орест, его дом сгорел вместе с его отцом, потому что отставной майор Бандура заснул с сигаретой. Следователь, приехавший по этому случаю из райцентра, обмолвился якобы, что трагедия произошла из-за водки. Такой вот незамысловатый конец. Очередная жертва в длинном списке павших на войне без стрельбы, громогласных криков «Ура» и военнопленных. Это случилось почти полтора месяца назад. Прошло без малого шесть недель. Ему никто не сообщил об этом, поскольку ни у кого не было его координат. Так что он обо всем узнал сам, вернувшись к разбитому корыту, почти как в сказке о рыбаке, исчерпавшем терпение золотой рыбки.