Хроника либеральной революции - Олег Мороз

КС счел возможным провести 25 апреля голосование о доверии президенту и вице-президенту, однако, заявил он, «вынесение вотума доверия президенту не должно означать устранения других органов государственной власти, поэтому выдвинутое в обращении положение, что голосование решит вопрос, кому руководить страной, — президенту или Съезду народных депутатов, — недопустимо».

По заключению суда, предусмотренное президентом одновременное голосование о доверии главе государства и вице-президенту, о проекте новой Конституции и проекте закона о выборах федерального парламента противоречит Конституции и Закону о референдуме.

Наконец, в заключении содержался пункт о том, что «введение особого порядка управления означает нарушение установленного Федеративным договором разграничения предметов ведения и полномочий федерального центра и субъектов Федерации».

За принятие заключения проголосовали девять судей, против — трое: зампред КС Николай Витрук, судьи Эрнест Аметистов и Тамара Морщакова. Судья Анатолий Кононов находился в больнице и не принимал участия в заседании КС.

Все обратили внимание на одно важное обстоятельство: в заключении нет прямой констатации, что нарушение президентом Конституции является основанием для импичмента. Как сообщалось в прессе, в первоначальном варианте проекта заключения такая формулировка была, однако из окончательного текста ее исключили. Тут Зорькин все-таки поосторожничал.

Это, разумеется, не помешало депутатам, опираясь на заключение КС, поставить вопрос об отрешении Ельцина от власти. Получив документ, Хасбулатов заявил на пресс-конференции 23 марта (она началась через 20 минут после того, как фельдъегерь привез этот документ в Белый дом), что он «однозначно свидетельствует о возможности начала процедуры импичмента президенту». «Именно для этого и будет созван внеочередной съезд народных депутатов России», — сказал спикер. Хасбулатов не преминул также заявить, что обращение президента от 20 марта — это «прямая попытка государственного переворота».

Что касается решения Ельцина провести 25 апреля голосование о доверии ему и Руцкому, Хасбулатов небрежно отмахнулся от этого: дескать, это вопрос «для семейных игр». И заверил, что вице-президент «в подобные игры играть не будет».

Экстренное заседание Верховного Совета началось 23 марта в 16–00. В повестке дня — обсуждение заключения КС по поводу телеобращения президента. Однако продолжалось заседание всего 17 минут: секретарь КС Юрий Рудкин, который должен был официально проинформировать парламент о заключении КС, опоздал к началу заседания, и Хасбулатов предложил перенести этот вопрос на следующий день. Такой перенос, по мнению спикера, был тем более оправдан, что у президента в семье сложились трагические обстоятельства: как раз в этот день он хоронит свою мать. На этот раз спикер, можно сказать, проявил великодушие и гуманизм.

Рудкин зачитал заключение суда на утреннем заседании ВС 24 марта. По предложению Хасбулатова, депутаты решили особенно долго не обсуждать документ, а рассмотреть его на IX внеочередном съезде, который было решено созвать 26 марта. В повестку дня его включили единственный вопрос: «О неотложных мерах по сохранению конституционного строя Российской Федерации».

Перед этим ходили разговоры, где проводить съезд. Учитывая, что на нем предполагалось обсудить вопрос о выражении импичмента президенту, часть депутатов выражала сомнение, следует ли его проводить в Кремле: дескать, Ельцин с помощью кремлевского полка, только что преобразованного в Президентский, может без труда блокировать работу съезда. Другая часть была твердо настроена на проведение съезда в Большом кремлевском дворце, ибо «сдача Кремля», как она полагала, уже будет означать поражение Съезда. Наконец, были и такие, кто вообще считал эти споры безосновательными, поскольку, они были уверены, импичмент Ельцину не грозит: предложение отправить президента в отставку не наберет квалифицированного большинства голосов.

Впрочем, суждения тех, кто опасался проводить съезд в Кремле, возможно, были не так уж беспочвенны. Но об этом несколько позже.

Так или иначе, до последнего момента не было уверенности, что съезд состоится в Большом кремлевском дворце. Регистрацию депутатов проводили в Белом доме. Здесь же в случае чего предполагалось провести и сам съезд. Приготовили даже схему рассадки депутатов в тамошнем зале заседаний.

В последний момент, однако, администрация президента дала разрешение на проведение съезда в БКД.

24 марта в середине дня в Кремле состоялась встреча Ельцина с Хасбулатовым, Зорькиным и Черномырдиным. Она продолжалась более полутора часов. По словам Вячеслава Костикова, в ходе этой встречи Хасбулатов предъявил президенту «ультимативные требования, представленные в грубой форме». «Президент ответил решительным и твердым отказом» выполнять эти требования. О каких именно требованиях идет речь, Костиков уточнить отказался. Зато сам Хасбулатов не стал их скрывать. Он сообщил депутатам, что на встрече в Кремле «поднял вопрос» о создании «правительства национального согласия», о статусе президентских указов, которые, по словам спикера, «не всегда подготовлены в правовом отношении» (что конкретно Хасбулатов хотел сделать с этим статусом, осталось непонятно; можно лишь догадаться — по-видимому, он стремился как-то понизить его). Вместо того чтобы проводить опрос, спикер предложил вернуться к идее одновременных досрочных выборов президента и парламента. Потребовал закрыть Федеральный информационный центр во главе с ненавистным ему Михаилом Полтораниным (по словам Хасбулатова, руководство ФИЦ «откровенно разжигает гражданскую войну в стране»), ликвидировать институт представителей президента в регионах и заявил, что лица, которые подготовили «неконституционные акты, в том числе печально знаменитое обращение президента», должны нести за это ответственность. Имелись в виду Шахрай, Батурин и др. «Пусть эти люди, которые это делают, не тешат себя иллюзиями, что они останутся безнаказанными. За распад державы кто-то должен нести ответственность», — заявил спикер. Какой распад и какой державы тут подразумевался, опять-таки осталось неясным. Вот эти-то хасбулатовские требования президент и отверг решительно и твердо.

В своем телеобращении 20 марта Ельцин, мы помним, совершенно определенно сказал, что Указ «Об особом порядке управления до преодоления кризиса власти» он уже подписал, подписал «сегодня». Однако в действительности работа над документом продолжалась еще несколько дней. Обнародован он был лишь 24 марта. Появился он совершенно не в том виде, в каком ожидалось. В новой его редакции отсутствовало большинство пунктов, на основании которых за день до этого было принято отрицательное заключение Конституционного Суда, прежде всего — пункт об особом порядке управления. И назывался указ гораздо более нейтрально — «О деятельности исполнительных органов до преодоления кризиса власти».

Из текста исчезли наиболее резкие формулировки типа «учитывая подстрекательские действия руководства ВС». Внесено было изменение, согласно которому для объявления не имеющими юридической силы «антипрезидентских» решений государственных органов и должностных лиц требуется заключение Конституционного Суда.

Голосование, которое Ельцин своим указом назначил на 25 апреля, имело статус опроса (права назначать референдум у президента не было), однако в том случае, если бы съезд поддержал эту идею и принял соответствующее решение, речь могла бы все же идти и о референдуме.

Чем объяснить задержку с публикацией указа? В прессе на этот счет высказывались различные догадки. Так, «Интерфакс», ссылаясь на некий источник в Кремле, сообщил, что эта публикация задерживалось в связи с «двусмысленной ситуацией, вызванной последними публичными высказываниями вице-президента Александра Руцкого». Тот факт, что Руцкой предал огласке ряд предварительных рабочих материалов и особенно свою записку президенту, по мнению источника, «внес излишнее напряжение». «В результате сложилась новая ситуация, когда предложения президента о проведении 25 апреля всенародного голосования по доверию одновременно и президенту, и вице-президенту приобретает двусмысленный характер».

В самом деле, удобно ли теперь спрашивать народ о доверии тандему Ельцин — Руцкой, если сам этот тандем, по существу, окончательно распался?

В свою очередь, «Независимая газета» в номере от 23 марта так излагала причины, почему публикация указа была задержана:

«Ельцинисты явно переоценили свои силы, понадеявшись, что на этот раз ближайшее окружение президента выступит единым фронтом. Телевизионное обращение Ельцина к народу было записано в субботу (20 марта. — О.М.) утром, еще до того как указ получил надлежащее юридическое оформление. Документ завизировали Сергей Филатов и Сергей Шахрай, но на нем не было подписей… Александра Руцкого и Юрия Скокова… Руцкой и Скоков отказались ставить свои визы на документе… Пока «особый порядок» Бориса Ельцина поддержали только «Демократическая Россия» и партии, входящие в это радикал-демократическое движение. Большинство политических партий и движений, очевидно, выступят против указа президента. О своем несогласии с этим документом уже заявили как центристы («Гражданский союз», Народная партия «Свободная Россия», «Демократическая партия России», Федерация независимых профсоюзов России, Федерация товаропроизводителей), так и оппозиция (Фронт национального спасения, Русский национальный собор, движения «Трудовая Москва» и «Трудовая Россия», Российский общенародный союз, Коммунистическая партия Российской Федерации)».