Ущелье смерти - Юрий Бахорин

Только после этого Север обернулся к волкам, присел перед ними и обнял за шеи.

— Ты все понял? — спросил он Вулофа.

— Да…— коротко рыкнул тот.

— Справишься?

— Отдохну…

Север удовлетворенно кивнул и, увидев изумление на лице митрианца, пояснил:

— Это шутка. Привыкай. Кстати, не засыпайте слишком глубоко. Как только Шалло или Вестница сообщат, что надо уходить, вам придется быстро расстреножить коней, оседлать их, собраться самим и ждать нас внизу.

— Где?

— Не знаю.— Воин пожал могучими плечами.— Положись на Вулофа. Он выберет место, а Вестница приведет нас к нему.

— Когда тюки слать?

— Я подам сигнал.

— А я увижу его в темноте? — удивилась девушка.

— Хорошо, я пришлю Шалло,— ответил он, затягивая петли ремня на запястьях.— Ну все.

Север перекинул ноги через канат и быстро заскользил по нему вниз. Гана сдавленно охнула, когда он скрылся из виду. Соня коснулась зеленоватой змейки, почти невидимой в темноте. Нить мелко дрожала. Это длилось недолго, и дрожь вдруг пропала. Все… Сорвался! Ей захотелось закричать, но вместо этого она отругала себя. Канат-то натянут. Словно откликаясь на ее мысли, веревка дрогнула и слегка провисла. Ясно, отцепился.

— Уже там,— сказала она тихо.

И без того огромные глазищи ее подруги сделались совсем круглыми, словно она не сомневалась, что Север просто решил покончить с собой, и теперь бесконечно удивлена, что этого не произошло. Жрец же закатил глаза, и его губы зашевелились, шепча душеспасительную молитву, но тут Соня отвернулась, потому что раздался шелест крыльев, и Шалло прокаркала:

— Тюки д-р-авай!

Гана, хохотнув, подняла более тяжелый из мешков. Соня тут же ухватилась за второй его край, застежка защелкнулась.

— Отпуск-р-ай!

Однако, прежде чем они успели это сделать, Шалло уселась на тюк и расправила крылья:

— Д-р-авай!

Гана от неожиданности выпустила мешок и тут же расхохоталась. Ей все это приключение казалось ужасно страшным, одновременно непередаваемо нелепым и смешным. Тюк с сидящей на нем вороной умчался в ночь, и из темноты до них донеслось затихающее:

— А-ха-ха-ха!

— Я так понимаю, это тоже шутки? — спросил подошедший Мурзио.

— Ага,— ответила Соня неуверенно.

Она и сама еще не успела привыкнуть к стремительной перемене, происшедшей с Шалло, которая долго прислушивалась к людям и вдруг резко заговорила, причем много и охотно. Впрочем, быть может, такие перемены и должны наступать внезапно? Размышляя о своем, Соня забылась и из раздумий ее вывел резкий крик.

— Тюки д-р-авай! — картаво требовала Шалло.

Соня быстро навесила оставшийся тючок и, так же хохоча, смелая птица поехала на нем к противоположному склону, где ее ждал Вожак.

— Ну вот и все,— грустно подытожила Гана.

— Перестань…— Соня ласково погладила подругу по щеке.— Что-то подсказывает мне, что у нас впереди долгий путь и множество приключений.

— Таких, как это? — спросила Гана и покачала головой.— Если так жить, то долго не протянешь.

— Ну что ты,— успокаивала ее воительница.— Просто не забывай думать о том, что случится, если…

— Что если? — не поняла Гана.

— Просто — если… Многое может произойти, но надо обдумывать свои поступки, и ничего страшного не случится.

— Ах,— вздохнула Гана.— Тебя послушать — все легко.

— Тюки д-р-авай! — нахально потребовала Шалло, и Задира возмущенно застрекотала, давая понять, что нет больше мешков — все переправили.— Сама д-р-авай! — каркнула ворона, выразительно мотнув головой в сторону темнеющего провала.

— Что значит, сама давай? — Воительница повернулась к нахалке.— Я тебе дам!

— Кар-раул! — закричала Шалло и, замахав крыльями, скрылась во тьме.

Задира вскочила хозяйке на плечо и погрозила беглянке лапкой.

Соня открыла дверцу закрепленной у пояса клеточки и погладила зверька.

— Забирайся. Завтра тебе предстоит много работы.

Задира пискнула и нырнула в переплетение кожаных ремней. Соня закрыла дверцу.

— Тебе страшно? — спросила Гана.— Я бы ни за что не согласилась прыгнуть… Туда.— Она ткнула пальцем в темноту.

— Конечно, страшно,— пожала плечами воительница.— Но страх в таких делах — первейший помощник.

— Правда?! — обрадовалась Гана.— Это хорошо. Ведь оставаться я боюсь еще больше, чем прыгать,— призналась она.

— Вот и прекрасно,— невпопад отозвалась Соня, продевая руки в петли и затягивая их на кистях.— Главное — к краю плато не выходи, а почувствуешь страх, разыщи Вулофа и спроси у него, все ли в порядке? Тебе сразу станет легче. Ну а мне пора.

Она чмокнула подругу в щеку, кивнула здорово перетрусившему Мурзио и, забросив ноги на канат, скользнула в темноту.

Вестница каркнула, и Север мгновенно проснулся, хотя глаз пока не открывал. Умом он понимал, что это не сигнал об опасности, но многолетняя привычка брала верх. Еще некоторое время он лежал не шевелясь и прислушивался, но ничего, кроме шума бушевавшего водопада, его слух не улавливал.

Губы девушки коснулись губ Севера, и он мгновенно открыл глаза. Она смотрела на него, лукаво улыбаясь.

— Пора. Смотри, какое утро!

— Да я уже давно не сплю,— признался он и потянулся к ней, но, легкая, как лань, Соня вскочила на ноги, отбежала в сторону и остановилась лишь на краю обрыва.

Север поднялся не менее стремительно, в его движениях сквозила грация силы, которая всегда так нравилась Соне.

Остановившись рядом, он обнял возлюбленную за талию. Шалло тут же уселась ему на плечо, а Задира примостилась на плече Сони. Подруги старательно смотрели в разные стороны, будто и не мирились вовсе.

Отсюда, с южного края, ущелье выглядело совсем иначе. Оно вообще имело странную форму: скалистые склоны словно пытались соединиться, но сил хватило лишь на полпути, и вершины оказались почти вдвое ближе друг к другу, чем подножия. Причем северное возвышалось над южным на добрую сотню локтей. Вода бурлила далеко внизу, но облако мельчайших брызг, взбитое водопадом у замка, поднималось даже сюда, и многочисленные радуги вспыхивали в нем и тут же гасли.

— Хватит любоваться,— хмыкнула Соня.— Пора браться за дело.

— Сперва завтрак,— возразил Север.— Неизвестно, когда еще удастся поесть.

Ели торопливо. Теперь, когда цель столь долгого путешествия оказалась близка, обоим не терпелось поскорее начать. И, быть может, оттого, что оба понимали: их черед еще не настал, и многое зависит от везучести Задиры.

Наконец с едой покончили, и Вожак быстро отыскал место, которое они высмотрели еще накануне с противоположной стороны ущелья — широкую, уходящую глубоко в гору трещину, внутри которой могли спокойно спуститься, скрытые от посторонних глаз. Север старательно закрепил конец каната на стволе небольшого, но хорошо укоренившегося деревца и полез вниз. Склон не выглядел слишком крутым, и воин наверняка сумел бы обойтись и без этой страховки, но он помнил, что они собираются уходить тем же путем и, если это будет ночью, лучше ее все-таки иметь.