Башни Полуночи - Роберт Джордан

Он устроился получше. Хотя он пытался сохранить приличные манеры, еда была превосходной, и сегодня был долгий день. Он заметил, что со свирепостью вгрызается в ветчину, хотя старается не закапать раукрашенное одеяло.

Фэйли ела медленнее обычного, запах развлечения смешивался с ароматом ее мыла

"Что?" спросил Перрин, вытирая рот. Она была освещена только светом свечей, солнце уже полностью зашло. "Так много от волка в тебе, муж мой."

Он замер, заметив, что вылизывает свои пальцы. Он издал возглас досады за то, что лизал свои пальцы вместо использования салфетки. Несмотря насколько ему нравились волки, он не пригласил бы их пообедать за свой стол. "Слишком много волка во мне," сказал он.

"Ты такой, какой есть, муж мой. И так случилось, что я люблю тебя, какой ты есть, так что все хорошо."

Он продолжил грызть свой кусок ветчины. Ночь была тихой, слуги отошли достаточно далеко, чтобы он не мог чувствовать и слышать их. Наверно Фэйли отдала приказ, чтобы их не беспокоили, и благодаря деревьям у подножия холма им не надо было волноваться, что за ними могут наблюдать.

"Фейли,"-произнес он тихо,-"ты должна знать, что я делал, пока ты была в плену. Я боялся, что из-за своих поступков стану кем-то, кого ты больше не захочешь видеть. Это не только сделка с Шончан. В Со Хабор остались люди, о которых я не могу перестать думать. Люди, которым, возможно, мне следовало помочь. И были Шайдо, с их стороны.

"Я слышала об этом. Мне кажется ты делал то, что должен был."

"Я зашел слишком далеко,"-признался Перрин. "Я ненавидел себя все это время. Ты говоришь о лорде достаточно сильном, чтобы не позволять манипулировать собой. Что ж, я никогда не буду таким. Не тогда, когда ты похищена."

"Мы должны будем удостовериться, что я не буду похищена."

" Это могло разрушить меня, Фейли,"-он тихо ответил. "Мне кажется, я могу справиться с чем угодно. Но если тебя будут использовать против меня, это не будет иметь значения. Я сделаю все, чтобы защитить тебя, Фейли. Абсолютно все.

"Возможно ты тогда должен укутать меня в одеяло" сказала она сухо, "и спрятать в запертой комнате." Странно, но от нее не пахло оскорблением.

"Я не сделал бы этого," сказал Перрин. "Ты ведь знаешь, что это так. Но это значит, что у меня есть большая слабость. Лидер не должен иметь слабости, подобную моей."

Она фыркнула. "Ты думаешь, что у других лидеров нет слабостей, Перрин? У каждого Короля или Королевы Салдэи были их собственные. Николь Дианатхах был алкоголиком, несмотря на то, чтобы был известен, как один из наших самых великих королей, и его жена Белайра вразумляла его самое меньшее четыре раза . Ее сердце всегда принуждало ее беспокоиться. У Джонасимы был сын, азартность которого почти разорила ее Дом, и Лионфорт не мог удержаться если ему брошен вызов. Каждый без разбора был великим монархом. И у всех была собственная слабость."

Перрин продолжал пережевывать свою еду, вдумчиво.

"В Пограничье," сказала Фэйли, "у нас есть высказывание. 'Полированный меч отражает правду.' Человек может утверждать, что был прилежен в своих обязанностях, но если его меч не начищен до блеска, ты понимаешь, что он был празднен.

"Хорошо, твой меч отполирован, мой муж. Прошедшие несколько недель ты продолжаешь говорить, что вел дела плохо во время моего плена. Ты думаешь, что превратил целый лагерь в руины! Но это не правда, ты сохранял их сосредоточенными; ты вдохновил их, поддержал их боевой дух и свой статус лорда."

"В некором роде это и заслуга Берелейн," - отметил он. "Мне кажется, эта женщина помыла бы меня сама, если бы я сам этого не сделал".

"Я уверена, что это не было бы хорошим слухом," отметила Фэйли сухо.

"Фэйли, Я-"

"Я разберусь с Берелейн," сказала Фэйли. В ее голосе прозвучали опасные нотки. "Это - проблема, на которую ты не должен обращать внимание."

"Но -"

"Я поговорю с ней" - сказала Фэйои. Её голос стал более твёрдым. Было не очень мудро спорить с ней, когда она так пахла, по-крайней мере пока у него не будет полный набор аргументов. Она смягчилась и заговорила не так резко:"Когда я говорю, что ты похож на волка, мой муж, я не имею ввиду твой способ питания. Я говорю о твоей внимательности. Ты устал. Дай проблеме, не важно насколько серьёзной, возможность решиться.

"Как ты не поймешь? Это - замечательная черта в лидере - Это точно то, в чем будет нуждаться Двуречье. Предпологая, конечно, что у тебя есть жена, чтобы заботиться о некоторых маленьких проблемах." Она хмурилась. "Мне жаль, что ты не говорил со мной до того, как решил сжечь знамя. Будет трудно поднять его снова, не выглядя при этом глупо."

"Я не хочу возвращаться к этому," сказал Перрин. "Именно поэтому я сказал, чтобы они сожгли его."

"Но почему?"

Он в очередной раз укусил ветчину, демонстративно не смотря на нее. От нее пахло почти безрассудным любопытством.

Я не могу возглавлять их, размышлял Перрин. Нет, пока не узнаю, могу ли совладать с волком. Но как это объяснить? Как объяснить, страх перед тем, как это захватывало его во время битвы, в моменты, когда он желал чего-либо слишком сильно?

Он не сможет скрыться от волков; они стали слишком большой его частью. Но что будет с его людьми, что будет с Фейли, если он оставит их, уступив тому, что внутри него?

Он в очередной раз вспомнил грязное существо запертое в клетке. В нем не осталось ничего, что помнило бы его жизнь как человека.

"Муж мой",сказала Фейли , положив руку ему на плечо. "Пожалуйста". От нее пахло страданием. Это сжимало и его сердце. "Это связано с теми Белоплащниками", сказал Перрин. "Что? Перрин, я думала, я сказала -"

"Следует разобраться", твердо сказал Перрин , "с тем, что случилось со мной в первый раз, как я встретился с ними. И тем, что я начал открывать в в себе еще до этого". Фейл нахмурилась. "Я говорил тебе, что убил двоих Белоплащников", сказал он. "Прежде чем встретил тебя."

"Да"

"Вспомним прошлое," - сказал он. " Ты должна знать всю историю." И он начал рассказывать ей. Вначале нерешительно, но затем слова пошли намного легче. Он говорил о Шадар Логоте и о их группе, которая разделилась. О Эгвейн, которая позволила взять лидерство. Возможно, это было впервые, когда его заставили это сделать.

Он уже рассказывал ей о своей встрече с Илайясом. Она знала многое о Перрине, то, что он никогда никому не говорил , что он никогда не говорил даже Илайясу. Она знала о волке. Она знала, что он опасался потерять себя.

Но она не знала, что он ощущал во время боя. Она не знала, на что были похожи эти чувства- убить этих Белоплащников, вкусить их крови - толи в его собственных устах, толи через связь с волками. Она не знала, что такое быть пожираемым гневом, страхом и отчаянием, когда она была пленена. Именно эти вещи он теперь сбивчиво объяснял.