Наступление бури - Рэйчел Кейн

«Ага, стало быть, все дело в тебе, так?»

Ничего не так, хотя, кто же спорит, я тут тоже являлась заинтересованной стороной. И отмахнуться от этого было невозможно.

Джонатан забрал из моего чрева зародыш джинна, мое дитя. Поначалу мне казалось, будто то была выходка жестокого ублюдка, но в ретроспективе я начала задумываться над тем, не пытался ли он таким образом сохранить что-то от Дэвида. Возможно, даже что-то от меня. Он ведь знал, что если я не соглашусь отказаться от Дэвидовой бутылки, то умру и Дэвид для него будет потерян.

«Пожалуйста, пусть она будет с ним. Как-нибудь существует. Только не…»

Только не погибнет.

В кабине мини-фургона, вдали от чужих глаз, меня вдруг накрыло. Все страхи, весь гнев, вся боль прорвались в виде внезапных, судорожных рыданий, битья кулаками по рулю, нечленораздельных, яростных восклицаний. Это было неправильно, этого не должно было со мною случиться. Не для того я зашла так далеко, чтобы увидеть, как рушится вокруг мир. Или дать Дэвиду ускользнуть во тьму.

Или лишиться ребенка, которого я практически не знала.

«Должен быть выход», — сказала я себе, надавив руками на глаза, так что вспыхнули белые искры. Щеки были холодными и скользкими от слез.

«Должен, черт побери, быть выход».

Над головой полыхнула молния, вольная, дикая, никем не контролируемая: она угодила в один из городских трансформаторов, что породило фонтан ослепительных сверкающих искр и отключило от света несколько кварталов. А со стороны океана на город наплывали клубящиеся тучи, несшие с собой запах дождя и угрозу чего-то гораздо худшего.

Мне нужно поскорее попасть домой.

По лестнице к своей квартире я поднималась вконец изможденная, вымазанная сажей, провонявшая дымом и подавленная. Теперь, благодаря вновь позаимствованной силе, я могла ощущать невероятное бурление эфира, отражавшееся в свирепой ярости неба над головой. Ливень был наименьшим из того, что следовало ожидать, и я мимоходом подумала, что собирается делать со всем этим Дивный Марвин. Наверное, вылезет с подправленным прогнозом и потребует от Эллы, чтобы уж он-то наверняка сбылся: другое дело, что на нынешней стадии Элла уже ничего изменить не сможет. Хаос принял такие масштабы, что одному Хранителю нечего было и пытаться с ним справиться.

Поскольку Джон Фостер погиб, а профессиональная честность Эллы находилась под большим сомнением, этот район Флориды оказался практически без защиты. То же самое, видимо, относилось и к примыкающим зонам выше и ниже по Восточному побережью. Организация Хранителей разваливалась; те, кто еще работал, действовали несогласованно, а джиннам, тем и вовсе не было дела до последствий. А как быть обычным людям, которых полагалось защищать Хранителям? Их некому было даже предупредить о надвигающейся угрозе. Хорошо еще, что я могу позаботиться о Саре. Пусть это немного, но хоть что-то.

Я порылась в сумочке, достала ключ, отворила дверь — и вошла в чужую квартиру.

На какой-то краткий, сюрреалистический миг мне действительно показалось, будто я попала не туда, даже вспомнилась городская легенда о том, что в доходном доме ключи могут подходить ко всем квартирам… но потом на глаза все-таки попались кое-какие знакомые детали. Например, вмятина на стенке возле телевизора — сейчас там стояла плазма с плоским экраном размером с занавес небольшого театра. Фотографии на кофейном столике — мама, Сара, старые снимки дедушки с бабушкой — хоть и красовались теперь в новехоньких серебряных рамках, но, по крайней мере, были знакомы. Как и один из половичков: на нем даже сохранилось пятнышко от кофе, пролитого мною как-то утром, спросонья.

Но если отрешиться от этих памятных вех, место было совершенно новым.

Пока я стояла, остолбенев, с округлившимися глазами, из-за угла с хлопотливым видом, вытирая руки полотенцем, вырулила Сара.

— Наконец-то ты явилась! — воскликнула она, заключив меня в объятия, но немедленно отстранилась.

— Фу, что за кошмарный запах! Ты где была?

— На пожаре, — рассеянно ответила я. — А что за чертовщина…

В типичной для Сары манере она, не дождавшись конца фразы, отскочила на середину гостиной и, совершив там пируэт, вполне годившийся для шоу Мэри Тайлер Мур, воскликнула:

— Тебе это нравится? Нет, сейчас же скажи мне, что тебе это нравится.

Я таращилась на нее, пытаясь сообразить, о чем она вообще ведет речь. На фоне происходящего все это казалось полнейшей бессмыслицей.

— Хм…

Сара просияла.

— Должна же я была что-то сделать, чтобы облегчить свалившееся на тебя в моем лице бремя. Нет, честно, эти несколько дней ты была прямо как святая, а я ничего не делала, только знай лентяйничала и развлекалась.

Она выглядела такой яркой, сияющей, такой оживленной.

— Кретьен наконец выписал чек на алименты, он поступил сегодня утром. Разумеется, эти банковские тупицы отказались его обналичивать до какой-то там дурацкой проверки, но Имон выделил мне наличные. Поэтому я решила устроить тебе маленькое преображение.

Преображение! Я заморгала. Нет, не то чтобы я не любила побаловать себя, сменив облик, но в преддверии надвигающегося Апокалипсиса это казалось не самым удачным временем…

Тьфу, только сейчас до меня дошло, что она толковала об обстановке.

— Разве это не замечательно, а? Ты только взгляни — и диван новый, и стулья, и, само собой, телевизор… Имон помог выбрать, он в этом разбирается, и…

Она схватила меня за руку и потащила к спальне.

— Вот, — торжествующе заявила Сара, распахнув дверь, — я избавилась от этого кошмара в стиле «французская провинция» и подобрала новую, это клен… Знаешь, я ведь часто смотрела эти передачи по «Би-би-си Америка» об обустройстве жилья, у них всегда такие замечательные идеи, ведь правда? Это всегда так интересно… Ты только посмотри, как эти буро-малиновые подушки перекликаются со вспениванием на стене….

Она тарахтела без умолку, для меня же из всей этой бессмыслицы ясно стало одно: Сара разжилась деньгами и тут же пустилась их тратить. Ее спальня теперь походила на демонстрационную комнату в мебельном магазине, со сверкающими, отполированными до блеска деревянными деталями и кружевным покрывалом, накинутым поверх чего-то шелкового.

Все детали были подобраны с мучительной точностью: надо думать, она провела часы с пособием по фэн-шуй в руках.

— Прекрасно, — отрешенно пробормотала я. — Правда здорово. Слушай, мне сейчас надо бы принять душ и прилечь…