История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оценивая обстановку в Центральной Аравии на рубеже XIX–XX вв., можно разделить вывод А.И. Першица: «Восстановление и развитие североаравийской и центральноаравийской экономики требовали ликвидации феодально-племенной анархии, обуздания бедуинских шейхов, создания прочного централизованного государства»95.
Рашидиды на рубеже XIX–XX вв.
Летописец Халид аль-Фардж считал: «Политика Ааль Рашидов заключалась в формуле „разделяй и властвуй46. Правители Хаиля опирались на свое племя шаммар, а это было одно из самых знаменитых племен, славившихся доблестью и мужеством своих бойцов… Они ухаживали за турками и потакали им, потому что и начало, и конец пути паломников из Ирака в священные города были в их руках, а шаммарский эмир зависел от доходов с паломников. Ибн Рашид признал сюзеренитет султана Абдул-Хамид а. Высокая Порта считала его одним из самых преданных вассалов и видела в нем силу, которая покончила с Даль Саудами, ликвидировав их эмират. Султан осыпал его подарками, наградами и оказывал ему помощь. В 1897 г. правитель Джебель-Шаммара умер бездетным»96.
Ему наследовал его племянник Абд аль-Азиз ибн-Митаб, которому было около 30 лет. Мужественный воин и авантюрист, он легко поддавался гневу и был поспешным в решениях. Он лучше справлялся с саблей, чем с политикой, сначала действовал, потом думал97. В течение десятилетия он потерял большую часть наследства, полученного от своего могущественного дяди. «Эмир сначала оставил у наших чиновников впечатление грубости и импульсивности; казалось, что он лишен благоразумия или рассудительности, а его администрация, особенно в отдаленных областях, была слишком сурова и подталкивала жителей против него, – писал Дж. Лоример. – Однако результаты последующего изучения изменили это мнение и показали, что он был в конце концов, скорее, жертвой неудачной судьбы, а не своего собственного безрассудства. Его мужество и искусство как военного руководителя… никогда не ставились под вопрос»98.
Эмират Джебель-Шаммар не смог сыграть роль устойчивого государственного объединения. Основанный на преобладании шаммаров, он рассматривался другими группами населения не как надплеменная общеаравийская власть, а как орудие господства одной племенной конфедерации над другими. Попадая в конце XIX в. во все большую зависимость от Османской империи, Джебель-Шаммар становился проводником турецкого влияния на полуострове, поэтому недовольство и возмущение аравийских арабов турецким правлением и политикой распространялись на хаильских эмиров. Великобритания, укрепляясь на побережье Персидского залива и препятствуя турецким попыткам восстановить утраченные позиции, стала поддерживать соперников Джебель-Шаммара. Наконец, после смерти Мухаммеда Ааль Рашида правящая семья, погруженная в распри, не смогла выдвинуть ни одного правителя, равного по калибру будущему основателю Саудовской Аравии Абд аль-Азизу ибн Абдуррахману. Все эти факторы, на которые затем наложится участие в Первой мировой войне на стороне турок, предопределили закат и падение могущественного эмирата.
Соперничество держав в бассейне Персидского залива на рубеже XIX–XX вв. и положение в Аравии.
История первого и второго государств Саудидов достаточно ясно показала, насколько судьба Аравии переплелась с общим развитием обстановки в этом районе мира. Будущее тех или иных государственных образований Аравии определялось не только (а иногда и не столько) соотношением сил в пустыне, но и решениями, принимавшимися в Лондоне, Стамбуле, Каире, Берлине, а также Петербурге и Париже.
Самая сильная колониальная держава конца XIX в. – Великобритания – после открытия Суэцкого канала в 1869 г. и захвата Египта в 1882 г. стремилась поставить весь Аравийский полуостров под свой прямой или косвенный контроль. Британская колониальная империя в Индии все крепче привязывала к себе султанат Маскат, княжества Договорного Омана, Катар и Бахрейн. Следующим на очереди был Кувейт, формально находившийся под османским сюзеренитетом.
Хотя теоретически Персидский залив был международным водным путем, фактически он стал английским озером. Через залив проходили имперские телеграфные коммуникации с Индией, а также с Австралией. Доля Великобритании и Британской Индии составляла в экспорте стран залива 40 %, а в импорте – 63 %. Почти все товары ввозились и вывозились отсюда на судах под британским флагом". Английский военно-морской флот господствовал в Персидском заливе и Индийском океане.
Главный британский представитель в зоне залива носил титул «политического резидента ее королевского величества в Персидском заливе и генерального консула в Фарсе и Хузистане» и был, по выражению вице-короля Индии Керзона, «некоронованным королем Персидского залива»100. Его назначало правительство Индии, и он находился на службе у англо-индийской администрации. На арабской стороне залива Великобритания держала подчиненных ему политических агентов в Маскате, Кувейте и на Бахрейне. Политический резидент отвечал перед англо-индийским правительством, а как генеральный консул подчинялся английскому послу в Тегеране, который назначался Форин офисом. Британские глобальные интересы, выражавшиеся Форин офисом, нередко сталкивались с региональными интересами британских властей в Индии и так называемой «средневосточной группировки» в английском господствующем классе101. Однако по главным вопросам они были едины.
Британская политика в Персидском заливе ставила двуединую задачу: контролировать морские и другие коммуникации на пути в Индию и поддерживать «Pax Britannica» («британский мир») в заливе, который подразумевал преобладание английских торговых интересов и недопущение гуда других держав.
В конце XIX в. антагонизм великих держав и их колониальная экспансия распространились на бассейн Персидского залива. Особенно энергично место под солнцем искала кайзеровская Германия. Правительство Вильгельма II, объявившего себя «защитником ислама», все больше сближалось с султанским правительством и стало укреплять свои экономические, политические и военные позиции в Османской империи. С конца 80-х гг. появилась идея строительства железной дороги Стамбул – Багдад с выходом к Персидскому заливу, чтобы проникнуть в этот район, минуя морские пути, на которых господствовала Великобритания. В 1899 г. немцы получили предварительную концессию на строительство железной дороги Стамбул – Багдад с выходом к Кувейту. Появилась опасность создания прямой стратегической магистрали Берлин – Персидский залив, что прямо угрожало английскому владычеству в Персидском заливе, Аравии и на всем Ближнем и Среднем Востоке. На западе Аравии немцы помогали туркам строить Хиджазскую железную дорогу, которая соединила Дамаск с Мединой. Германская дипломатия подталкивала турок к укреплению их господства, зачастую номинального, на Аравийском полуострове.
Царская Россия, вступившая в союз с Францией, также рассматривалась Великобританией в конце XIX в. как опасный соперник в этом районе. В Петербурге серьезно обсуждался проект получения концессии на строительство железной дороги через Кавказ к Персидскому заливу. Были туманные предложения строительства русской железной дороги от средиземноморского побережья к Кувейту. Не случайно визиты российских и французских военных кораблей в порты Персидского залива с целью «показать флаг» и их попытки найти место для угольной станции были восприняты английскими властями в Индии как прямой вызов102.
Англо-французские противоречия разгорелись вокруг Маската, где французы в 1899 г. попытались создать угольную станцию. В 1903 г. состоялся совместный
