(Не)идеальный момент - Меган Куин

Лия выпрямляется, ее уверенность растет.

– Единственная причина, по которой планирование свадьбы вызывает стресс, заключается в том, что нас заставляют пожениться через четыре недели, твоя мать пытается взять все на себя, и, похоже, никто, кроме Брейкера, ко мне не прислушивается.

– Потому что Брейкер ничего так не хочет, как увидеть крах наших отношений, – горько усмехается Брайан.

Ух ты, только посмотрите на это! Наконец-то у нас с ним появились точки соприкосновения.

– Он поддерживал меня все это время! Он даже дал мне советы, как сделать тебе минет… от которого ты решил отказаться.

– Господи, Пресвятая Матерь Божья! – произносит Бив, прижимая руку к груди, в то время как Брайан пристально смотрит на меня сверху вниз. Я просто пожимаю плечами, потому что, честно говоря, не знаю, что еще могу сделать в данный момент. Я откидываюсь на спинку стула и делаю глоток игристого, наслаждаясь зрелищем.

– Может, мы хоть немного соблюдем приличия?

– Какого хера ты обсуждаешь с Брейкером нашу сексуальную жизнь?! – едва не кричит Брайан.

– Какая еще сексуальная жизнь? – объявляет Лия, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не рассмеяться. – Ты почти не смотришь на меня, когда я голая.

Детка, я бы смотрел на тебя обнаженной при каждом удобном случае. Затем продолжал бы трахать тебя до тех пор, пока ты больше не сможешь этого выносить.

– Офелия, говори тише, – возмущенно смотрит на нее Бив.

– Зачем? Чтобы люди не услышали, что ваш сын предпочел бы проводить ночи за компьютером, чем трахаться со мной?

Я почти уверен, что вздох, вырывающийся изо рта Бив, можно услышать за три квартала отсюда. А то, как она теребит нить жемчуга у себя на шее, – прекрасное дополнение к ее возмущению. Незабываемая картина.

Происходящее приводит меня в восторг. Я не могу сдержать улыбку и едва сдерживаюсь, чтобы не высказать Брайану то, что о нем думаю. Продолжай в том же духе, Лия.

– Лия, хватит! – повышает голос Брайан. – Это совершенно неподобающее поведение в присутствии моей матушки.

– Но она же может вести себя так, будто я – второсортная бабенка, и у тебя с этим не возникает никаких проблем? Разве ты не видишь проблемы, Брайан?

Я вижу. Мысленно поднимаю палец вверх. Это ясно как день.

Тихо, ровным тоном Бив произносит:

– Давайте все сделаем глубокий вдох и сосредоточимся на торте.

Лия полностью игнорирует ее и поворачивается к Брайану.

– Ты всегда будешь на ее стороне, несмотря ни на что. Она может сказать мне в лицо, что я не соответствую ее стандартам, но поскольку она так отчаянно хочет видеть тебя женатым, она согласится на меня в качестве невестки. Ты понимаешь, насколько это хреново, Брайан? Почему я должна хотеть войти в семью, которая так относится ко мне? Почему я должна хотеть быть с мужчиной, который позволяет своей матери так обращаться со мной?

Брайан переводит взгляд на свою мать, а затем снова на Лию.

– Матушка права. Я думаю, нам всем нужно сделать глубокий вдох.

– Мне не нужен глубокий вдох, – возражает Лия. – Я никогда в своей жизни не видела ничего настолько ясно.

Она встает из-за стола, снимает с безымянного пальца обручальное кольцо и кладет его на стол. Еще один мастерски поставленный вздох Бив эхом разносится по кондитерской.

Я хочу разразиться аплодисментами, чтобы поощрить доблестное поведение своей лучшей подруги, потому что, боже всемогущий, при виде яростной Лии, я ощущаю, как у меня твердеют соски.

– С меня хватит, Брайан. Я должна была покончить с этим еще некоторое время назад, но, возможно, мне просто нужны были неопровержимые доказательства того, почему я должна поставить на этом точку.

– О чем ты говоришь? – Во взгляде Брайана проскальзывает паника. Не могу сказать, беспокоит ли его то, что может сказать его мать о всем происходящем или он действительно беспокоится о Лие. Печально, что он даже на секунду может не поставить Лию на первое место.

– Ты относишься ко мне так, словно я занимаю третье место в твоей жизни, непосредственно после работы и твоей матери, и я не хочу быть с кем-то, для кого я не номер один. Ты оскорбляешь меня, когда говоришь, что у меня чуть ли не нервный срыв из-за стресса, что мне никогда не следовало менять прическу и что ты ненавидишь мои очки. Ты причиняешь мне боль, когда не хочешь прикасаться ко мне ночью, когда ты даже не хочешь пробовать со мной что-то новое. Я думаю, единственная причина, по которой я держалась так долго, заключается в том, что, когда я встретила тебя, ты помог мне пережить горе от потери моих родителей. Но теперь мне интересно, было ли это по доброте душевной, или ты пытался использовать их потерю, чтобы сблизиться со мной.

– Лия, это неправда.

Она подталкивает к нему кольцо.

– С меня хватит. Мы закончили. Мне надоело чувствовать себя дерьмово, когда ты рядом. Я больше не волнуюсь, поцелуешь ты меня или нет, когда увидишь. Я больше не спрашиваю себя, достаточно ли я хороша для тебя, достаточно ли хороша для твоей семьи. И мне надоело иметь дело с твоей матерью-психопаткой. Я хочу большего. И я совершенно уверена, что заслуживаю большего. Пойдем, Брейкер.

Я встаю со своего стула, готовый бежать за ней на край света. Но поскольку у меня хорошие манеры, я сначала обращаюсь к присутствующим за столом, прежде чем уйти:

– Если что, звоните.

Я собираюсь вывести Лию за дверь, когда она оборачивается и заявляет:

– Кроме того, выбранный вами клуб, вероятно, одно из самых уродливых мест, которые я когда-либо видела, и в нем нет никакой элегантности, кроме пустых попыток выдать его за место, где собираются сливки общества.

Затем она тянется к столу, хватает шоколадный торт, покрытый шоколадной глазурью, и берет его в руки.

– Прихвачу его с собой, потому что это единственный приличный вариант на блюде.

А потом она поворачивается и выходит за дверь, я следую за ней с самой широкой, раздери меня карась, улыбкой на лице.

* * *

– Боже милостивый, – произношу я, когда мы подходим к моей машине. – Лия, я, черт возьми, не могу поверить, что ты это сделала.

Она дрожит и расхаживает взад-вперед, держа торт в руках.

– О боже мой, о боже мой… Неужели я только что сказала все это?

Я хватаю ее за плечи, не давая пошевелиться, и наклоняюсь к ней, чтобы заглянуть в глаза.

– Ты, черт побери, сделала это, и я бесконечно горжусь тобой.

– Правда?

Ее губы дрожат, и я вижу, что уровень адреналина начинает